Помолчав с минуту, он предпринял еще одну попытку:
— Ну? Расскажешь, что тебя тревожит? Я правда хочу помочь.
Я внимательно на него посмотрела: Гийом будто был искренне озабочен, даже стер с лица привычную ухмылку.
— Ладно. — Я вздохнула и отвела взгляд. — Просто я немного запуталась, вот и все. — Гийом участливо слушал. — Поппи предложила мне постоянную работу в Париже, и я хочу согласиться. Честное слово. Но не знаю, правильно ли это.
— Pourquoi?
[25]
— спросил Гийом, заинтересованно наклоняясь поближе.
Я отпила шампанское и опустила глаза. Откровенничать в мои планы вовсе не входило…
— Потому что дома есть парень, с которым я недавно разорвала помолвку. — Слова сами из меня выходили. — Ну, то есть не я… Он меня бросил. Но теперь он говорит, что совершил ошибку, и хочет начать все заново. Мы были вместе три года, понимаешь? Я в самом деле запуталась. Не знаю, хочу ли возвращаться домой. Я полюбила Париж. Я люблю в нем почти все! И работа мне нравится, хотя иногда ты здорово мне мешаешь.
Я смущенно умолкла. В этом шампанском что, сыворотка правды? Он улыбнулся.
— Прости, что мешаю тебе жить.
— Нет, ты не мешаешь мне жить, — опомнилась я. — Обещаю, больше никогда такого не скажу! В самом деле, мне куда приятнее работать с тобой, чем с мальчиковыми группами. В той работе не было ничего интересного.
Я только теперь поняла, что сказала истинную правду. Мне действительно нравилось работать с Гийомом, несмотря на то — или даже благодаря тому — что я никогда не знала, чего от него ждать. В Париже мне приходилось разговаривать с клиентом, болтаясь на канате между двумя домами, а в Орландо — оправдываться за шалости зеленых юнцов. И почему-то первое было куда интересней.
Я удивленно заглянула в бокал: каким-то чудом он опустел. Неужели я все это выпила, пока стыдливо изливала душу Гийому? Я виновато на него покосилась, но он на меня не смотрел. Смотрел он на бокал. Наполняя его шампанским. Почему-то у меня возникло подозрение, что я пью гораздо больше Гийома. Похоже, мой план «Вылей все в кусты» с треском провалился.
— Ну, я очень рад, что делаю твою жизнь интересней, — сказал Гийом, подливая себе шампанское. Он перевернул пустую бутылку, положил ее обратно и достал из ведерка еще одну, — А ты любишь того парня? Ну, с которым вы расстались?
Я заморгала и уставилась в бокал, как будто ответ на этот вопрос мог сложиться из пузырьков, без конца поднимающихся на поверхность шампанского. Увы, ответа там не было.
— Не знаю, — пробормотала я и сделала еще один глоток, раздумывая над вопросом. — Хотя вряд ли. Нет, больше не люблю. Это так странно… Разве можно три года любить человека, а потом вдруг перестать?
Гийом участливо кивнул.
— Наверное, нет.
— С другой стороны, я не могу сказать, что все это время была в него влюблена, — продолжала я, смутно удивляясь тому, что так откровенна с Гийомом: я и самой себе еще в этом не признавалась!
Довольная, по крайней мере своей честностью, я откинулась на мягкую спинку и смотрела, как Гийом откупоривает вторую бутылку и вновь наполняет наши бокалы. Шампанское исчезало с поразительной скоростью.
Гийом отпил из бокала и непринужденно сказал:
— Да к тому же ты влюбилась в одного журналиста из UPP.
— Что? — Я вскочила так резко, что плеснула шампанским на джинсы. Впрочем, меня куда больше беспокоили мои щеки, которые пылали огнем — Ничего подобного! Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! Ни в кого я не влюбилась!
Неужели это было так заметно? Сама я разобралась в своих чувствах к Гейбу лишь недавно, хотя, надо признать, меня влекло к нему с того самого дня, когда я впервые увидела его в толпе журналистов у отеля «Жереми».
— Влюбилась, — спокойно возразил Гийом.
Мое лицо горело. Наверняка я была красная, как помидор.
— Неправда!
Сама не знаю, почему я это отрицала Наверное, мне не хотелось, чтобы Гийом так думал. Я мечтала быть про фессионалом, а в понятие профессионализма не входит влечение к симпатичному журналисту, который вознамерился стать заклятым врагом твоего клиента.
— Правда! — весело пропел Гийом.
— Нет! — Теперь я разозлилась. Неужели он заманил меня в номер только затем, чтобы выставить полной дурой? — С чего ты вообще это взял? — зло спросила я и тут же подумала, что гнев выдает меня с головой, учитывая, как заплетается мой язык.
— Ну, не знаю. Ты так на него смотришь… Все время озираешься по сторонам, когда его нигде не видно. Краснеешь, когда я спрашиваю.
— Я не краснею! — выпалила я.
— Ага, просто в номере стало жарковато. Может, ты перегрелась?
— Хватит надо мной издеваться! Я серьезно говорю. Я вообще не ищу себе парня, если уж на то пошло.
— Да? — с любопытством спросил Гийом.
У меня появилось смутное ощущение, будто я сама рою себе яму. Но копать я почему-то не перестала.
— Да! Я только знакомлюсь. Поппи говорит, чем больше парней пригласят меня на первое свидание, тем лучше. Но дальше первого свидания заходить нельзя.
Гийом улыбнулся.
— И ты с ними спишь? Я потрясла головой.
— Нет! Нет, конечно! Он впервые смутился.
— А в чем тогда смысл? Я немного подумала.
— Наверное, это поиски идеального французского поцелуя, — ответила я еще более заплетающимся языком.
Пора было прекращать пить и потихоньку выливать шампанское в горшок. — Можно задать тебе вопрос?
— Конечно, — улыбнулся Гийом.
— Ас тобой-то что? — Вопрос был совершенно бестактный, но меня это почему-то не волновало — видно, шампанское так действовало. — Может, у тебя алкогольная зависимость? Хотя до сегодняшнего дня я ни разу не видела, чтобы ты пил. Или ты сумасшедший? Или, как говорит Гейб, просто хочешь привлечь к себе внимание?
Гийом словно бы удивился, затем его лицо медленно расплылось в улыбке.
— Гейб так сказал?
Я пожала плечами.
— Ох, не стоило мне это говорить…
— Нет-нет, все хорошо. Это в его духе. — Гийом покачал головой и глубоко вздохнул. — Ладно, ты спросила, сумасшедший ли я. Нет, не сумасшедший.
— То есть дело в спиртном?
— Нет. Хочешь, расскажу тебе секрет?
Я кивнула.
— Та.
Вообще-то, я хотела сказать «да», но шампанское сделало свое дело.
— Я вообще не пью.
— Сейчас же ты пьешь! — воскликнула я.
— Нет, — ответил Гийом. — Я выливаю все в цветы.
