Я закрыла глаза и перевела дух.
— Да, конечно. Я схожу. Не волнуйся.
— Эмма, ты прелесть! — воскликнула Поппи. — Я твоя должница! Приеду, как только смогу.
— Спасибо, — пробормотала я и выдавила улыбку, надеясь, что она услышит ее по телефону. — Удачи с Дарреном!
Ворча себе под нос, я скинула одеяло, натянула джинсы, потрепанную футболку с фотографией «The Beatles» и старые черные балетки, которые носила вместо домашних тапочек. Затем привела себя в более-менее человеческий вид: нанесла на щеки немного румян, подкрасила ресницы и губы. Засунув ключи от номера в задний карман джинсов, я поплелась к лифту.
Когда лифт открылся на верхнем этаже, я действительно услышала громкую музыку, доносящуюся из номера Гийома.
— Неужели нельзя хоть одну ночь держать себя в руках? — вслух возмутилась я, добавив пару непечатных слов.
Мне пришлось трижды постучать в дверь — на третий раз со всей силы, — прежде чем она распахнулась, и на пороге возник Гийом в одних джинсах и с бокалом шампанского в руке. Волосы у него стояли торчком, на подбородке уже появилась щетина. Я оторвала взгляд от его тела и со вздохом посмотрела ему в глаза. Надо признать, это далось мне с трудом, учитывая твердость и впечатляющий рельеф его грудных мышц.
— Привет, Эмма! — с ослепительной улыбкой воскликнул Гийом, — Ты ко мне в гости?
— Нет, не в гости. — Я поглядела на него с упреком. — Слушай, Гийом, я тебя очень прошу не закатывать вечеринок в отеле, битком набитом журналистами!
— Вечеринок? — переспросил Гийом, повертел бокал с остатками шампанского и залпом его осушил — Chйrie
[24]
, я тут вообще-то один.
Я посмотрела на него с недоверием. Быть такого не может: король вечеринок и рок-певец развлекается в одиночку под грохочущую музыку, угощаясь шампанским!
— Перестань, Гийом. Я не нотации пришла читать. Просто отправь всех девочек, которые у тебя собрались, домой, пока не поздно.
— Эмма, честное слово, — сказал Гийом, глядя мне прямо в глаза, — я здесь один. Клянусь жизнью.
Я пристально на него посмотрела и, когда он не отвел взгляда, пожала плечами.
— Что ж, как знаешь, — сказала я, не поверив ему, — Но ты не мог бы убавить музыку? Соседи уже звонили охранникам.
Гийом долго молчал, глядя на меня, а потом ушел в номер, бросив меня на пороге. Я ждала целую вечность, но музыка не стихала и Гийом не возвращался. Я подождала еще. Посмотрела по сторонам — нет ли рядом кого-нибудь, кто может подумать обо мне плохо, — открыла дверь настежь и двинулась по коридору в поисках Гийома (или хотя бы регулятора громкости на стереосистеме, которая в данный момент оглушительно завывала голосом Мика Джаггера).
— Гийом! — крикнула я сквозь музыку. Длинный коридор люкса привел меня в гостиную. — Куда ты подевался?
Тут из-за угла выскочил Гийом, напугав меня до полусмерти. Я подпрыгнула на месте, а он улыбнулся и протянул мне бокал шампанского.
— Ты что делаешь?! — вопросила я, устало поглядев на бокал, в котором гипнотически мерцали пузырьки.
Гийом снова попытался всучить мне шампанское.
— Пей, Эмма! — весело сказал он. — Давай тост!
— Слушай…
— Администрация отеля подарила мне две бутылки чудесного шампанского. Дело твое, конечно, но если ты со мной не выпьешь, придется мне убрать их в одиночку.
— Гийом…
На этот раз он перебил меня даже прежде, чем я успела закатить глаза:
— А ты ведь знаешь, что бывает, когда я напьюсь, oui? Поэтому, если хорошенько подумать, это в твоих инте ресах. Чем больше выпьешь ты, тем меньше достанется мне.
Я хотела возразить, но слова застряли у меня в горле. Вообще-то он был прав, тут уж не поспоришь: чем больше мне, тем меньше ему.
— Хорошо. — Я взяла шампанское — Только если ты убавишь музыку.
Гийом просиял.
— Как пожелаешь, дорогая! — Он поднял бокал и дождался, пока я подниму свой, — За тебя, Эмма!
Когда мы чокнулись, я скорчила недовольную гримасу, а Гийом восторженно улыбнулся. Я сделала маленький глоток.
— Убавь громкость, Гийом, — напомнила я.
— Ах да, конечно!
Он побежал в гостиную. Как только он отвернулся, я незаметно вылила половину шампанского в цветочный горшок, стоявший в конце коридора, и тут же поднесла бокал к губам, словно все это время потягивала напиток.
— Эмма, ты в самом деле пьешь! — воскликнул Гийом, радостно поглядев на мой бокал. — Отлично, отлично!
Я натянуто улыбнулась.
— Ну, пройдешь? Или хочешь пить в коридоре? Выбора у меня не было. Если повезет, усядусь рядом с еще каким-нибудь цветком и буду поливать его шампанским, лишь бы Гийом не напился и не натворил бед. Я прошла за ним в гостиную. Он схватил открытую бутылку из ведерка со льдом и наполнил мой бокал.
— Присаживайся, Эмма. Чувствуй себя как дома Мой номер — твой номер, дорогая, — сказал он и расхохотался над своей шуткой.
— Спасибо.
Я едва сдержала зевок. День выдался трудный, и мне уже полагалось сладко спать, а не играть в общество анонимных алкоголиков со своим клиентом. Это не входило в мои обязанности — впрочем, надо признать, за последние несколько недель я делала немало такого, что выходило далеко за рамки должностных инструкций.
Я села на диван и с удивлением отметила, какой он мягкий и удобный. Рядом стоял цветочный горшок.
— Итак, — заговорил Гийом, усаживаясь, — ты сама скажешь мне, что случилось, или я должен угадать?
Я опешила.
— Да ничего не случилось… Что ты имеешь в виду? Гийом многозначительно покачал головой.
— Ты весь день хмуришься.
— Я не хмурюсь! Он рассмеялся.
— Ну-ну! Хмуришься, еще как. Не отрицай. Я вздохнула.
— Пустяки это все.
Я сделала большой глоток шампанского, решив, что от одного глотка вреда не будет. По телу пробежала теплая дрожь.
Гийом внимательно меня разглядывал. Его обнаженный торс начинал действовать мне на нервы.
— Ты не мог бы надеть рубашку? — строго попросила я и сделала еще глоток.
В конце концов, раз уж я согласилась выпить половину его шампанского, лучше нам обоим быть полностью одетыми.
Гийом только рассмеялся.
— Жарко же! Тебе неприятно видеть мое тело? «Нет, — подумала я, — наоборот, оно меня притягивает».
— Нет, просто странно, что ты сидишь без рубашки.
Гийом опять рассмеялся, пожал плечами, но за одеждой не пошел. Вместо этого он подлил мне еще шампанского. Я послушно отхлебнула. Алкоголь уже начинал действовать, но волноваться пока не стоило: я всего лишь немного успокоилась. К тому же я делала это из благих побуждений — каждый мой глоток не достанется Гийому.
