Последние десять минут к нам никто не подходил, а судя по смеху и голосам, доносившимся из зала, вечеринка была в полном разгаре.
Я посмотрела на часы.
— Давай посидим еще пару минут.
— Но через пятнадцать минут нам уже приглашать на сцену Гийома! Не хочешь перед этим выпить бокальчик шампанского?
— Лучше подождем, пришли не все.
Поппи на минуту смутилась и снова заглянула в список.
— Да ладно, пять человек не хватает!
— Я посижу здесь.
Она странно на меня посмотрела и пожала плечами.
— Ты как хочешь, а я пошла.
Гейб не появился и через десять минут. «Он не может не прийти! — огорченно подумала я. — И вообще, с какой стати я так за него волнуюсь?»
Я вздохнула и встала, велев одной из ассистенток посидеть за стойкой на случай, если придет еще кто-нибудь.
Прием действительно был в полном разгаре, и выглядело все еще лучше, чем я рассчитывала. Официант в смокинге поднес мне розовое шампанское, и я одним глотком выпила полбокала, пытаясь успокоиться. В зале собралось около сотни журналистов, лица почти у всех были довольные. Неудивительно: официанты разносили бесчисленные подносы со всевозможными закусками, розовым шампанским, божоле, мохито и «Риштини» — фирменным коктейлем из шампанского, водки, смородинового ликера и «спрайта», который мы с Попии придумали специально для презентации.
По пути к сцене я пожала руки нескольким знакомым. Никто из репортеров не догадывался о концерте, и мне не терпелось увидеть их ошарашенные лица, когда главный виновник торжества выйдет на сцену.
— Ты ждала какого-то конкретного человека? — спросила Поппи, как только я скользнула за кулисы.
Она стояла одна, в очках, и читала свою наспех записанную речь.
Я отрицательно качнула головой, пытаясь не покраснеть.
— Надеюсь, ты не в журналиста влюбилась?
— Нет! — возмущенно ответила я. Поппи внимательно на меня посмотрела.
— Я ведь предупреждала, будь осторожнее с французами. Они разобьют тебе сердце.
Я кивнула, стараясь при этом не выглядеть виноватой. Я ведь не влюбилась в Гейба!
— Знаю.
Поппи сняла очки и убрала их в чехол, пригладила волосы и спрятала заметки в сумку.
— Готова? — спросила она.
— Да, если ты готова.
Она кивнула, и мы вместе вышли из-за кулис на сцену.
— Всем здравствуйте и добро пожаловать! — сказала Поппи в микрофон.
Разговоры тут же утихли, взгляды сосредоточились на нас. Я вежливо улыбнулась, а Поппи продолжала:
— Большое спасибо за то, что пришли на сегодняшнюю презентацию, она много значит для «KMG». Мы с огромным удовольствием представляем вам дебютный альбом Гийома Риша, который появится в магазинах уже во вторник.
Раздались жидкие аплодисменты, и Поппи немного упала духом. Она явно ждала большего.
— Разумеется, все вы слышали песню «Город света», дебютный сингл Гийома.
На этот раз овации были громче, и кто-то даже радостно завопил. Поппи улыбнулась.
— Вас уже известили, что интервью начнутся завтра. Утром Гийом побеседует с газетчиками, после обеда с тележурналистами. Вместе с материалами вы все получили листок, где указано назначенное вам время. Пожалуйста, за тридцать минут до начала подойдите ко мне или к Эмме, чтобы зарегистрироваться.
Гости покивали, и многие вернулись к своим разговорам, подумав, что Поппи не сообщит им ничего интересного. Я бросила на нее взгляд, она кивнула.
— Что ж, не буду надоедать вам организационными подробностями. Позвольте представить вам виновника сегодняшнего торжества… — Она эффектно умолкла, и репортеры вновь притихли, выжидающе посмотрев на нее. — Леди и джентльмены… Перед вами гордость Франции, Гийом Риш!
Собравшиеся удивленно охнули и захлопали в ладоши. Через секунду занавес поднялся, и музыканты Гийома начали играть первые аккорды «Города света». Зал взорвался аплодисментами и криками. Поппи широко улыбнулась и отступила за кулисы.
— Они от него в восторге! — шепнула она.
— Еще бы! — ответила я, глядя на невероятно сексапильного Гийома в обтягивающих кожаных брюках и черной рубашке — он вышел с другой стороны сцены, держа в руке беспроводной микрофон.
Гийом улыбнулся и помахал гостям.
— Добро пожаловать в Лондон! — крикнул он, чем снискал еще больше оваций. — С нетерпением жду завтрашних интервью!
Он запел первый куплет «Города света», и толпа буквально обезумела от восторга — хороший знак. Я не по наслышке знаю, какой равнодушный народ эти журналисты, ведь им важно быть объективными и судить беспристрастно. Но сегодня они целиком и полностью заглотили музыкальную наживку, брошенную Гийомом; при помощи великолепного баритона, пронзительных текстов и пылких взглядов он мастерски управлял чувствами слушателей.
После «Города света» сразу же началась «LaNuit». Уровень децибел взлетел до невиданных высот, когда до всех дошло, что это первое исполнение одной из новых песен Гийома.
Увидев, как степенные и обычно хладнокровные журналисты сходят с ума, Поппи заключила меня в объятия.
— Все получается!
Я тоже обняла подругу, радуясь не меньше, чем она.
С довольным видом осматривая гостей, я вдруг заметила в дальнем конце зала Гейба. Сердце чуть не выпрыгнуло у меня из груди. Он выглядел прекрасно и очень по-французски: джинсы, голубая рубашка, пиджак темно-серого цвета и черный шарф, чуть взъерошенные волосы и гладко выбритый подбородок. Гейб заметил меня в ту же секунду, что и я его, помахал и сразу вернулся к разговору с каким-то человеком.
Я шагнула влево, чтобы рассмотреть его собеседника, пожилого мужчину с седыми волосами. У меня он точно не регистрировался. Может, Поппи его знает?
— Эй, — я пихнула ее в бок, — с кем это разговаривает Гейб?
Поппи посмотрела в толпу, затем снова на меня.
— А, так все дело в Гейбе?
У меня вспыхнули щеки.
— То есть?
— Он тебе нравится! — Поппи широко улыбнулась и не стала ждать моего ответа: — Иногда от него много хлопот, но он хороший парень. Да и выглядит обалденно, признаюсь.
Я смутилась и опустила глаза. — Да, наверное, хотя… Так ты знаешь, с кем он разговаривает?
Поппи наклонилась вбок, чтобы получше разглядеть незнакомца, а когда выпрямилась, вид у нее был обеспокоенный.
— У нас могут быть неприятности. Это отец Гийома, — тихо произнесла она. — Вот черт! Я же просила его не разговаривать с журналистами! С какой стати он болтает с Габриелем Франкёром?!
— О нет, — мрачно сказала я.
