Визажист по имени Ана весело болтала на ломаном английском, со знающим видом выбирая основу, румяна, тени и помады с огромного стенда. Она не давала мне смотреть в зеркало, пока не закончила.
— Voilа! — наконец сказала Ана. Поппи заулыбалась — Ну, как вам?
Я едва узнала женщину, смотревшую на меня из зеркала. Исчезли темные круги под глазами и краснота на подбородке, которую я никогда не умела замазывать сама. Кожа стала шелковистая и абсолютно гладкая, при этом выглядела очень естественно. На щеках цвел здоровый румянец, а губы были идеального розового цвета.
— Эмма, ты такая красавица! — воскликнула Поппи.
— Невероятно… — Я изумленно уставилась на Ану. — Как вам это удалось?
Она рассмеялась.
— Ничего сложного! Я наложила побольше основы, взяла другой оттенок румян и получше увлажнила кожу. Вы действительно очень красивая.
Я сразу купила всю косметику (до зарплаты было еще далеко, но разве тут удержишься?) и, поблагодарив напоследок Ану, пошла за Поппи наверх, в отдел женской одежды.
Через час, расплатившись за тонкую розовую блузку и кремовую юбку-тюльпан, я переоделась в новый наряд, и мы с Поппи подобрали к нему шелковые балетки того же цвета, что и юбка. Я подумала, что обувь должна быть удобной, ведь нам с французом предстояло весь день гулять по Парижу.
Поппи проводила меня до собора Парижской Богоматери, чмокнула в щечку, и мы разошлись.
— Тебя ждет великолепное свидание! — заверила она меня — Ты прекрасно выглядишь. Тибо сразу в тебя втрескается. И ты обязательно полюбишь этот город. А Париж полюбит тебя.
Глава 8
Должна признать, Поппи здорово подогрела мои ожидания — я и подумать не могла, что буду предвкушать встречу с французом. В конце концов, рана, которую нанес мне Брет, еще не затянулась. Мы были вместе три года и в сентябре собирались пожениться, а он легко и непринужденно меня бросил — такие расставания не слишком повышают самооценку.
И хотя отчасти мне казалось, что я предаю Брета (да-да, знаю, это нелогично), другой части меня не терпелось провести день с новым мужчиной. Поппи права: я ведь не жизнь с ним проведу, а всего несколько часов! И возможно, мне, в самом деле, не повредит вновь почувствовать себя интересной и привлекательной. С Бретом такого не случалось довольно давно.
Я была вынуждена признать, что в теории Поппи есть доля истины. Ну, или так действовала магия города: когда я сидела на скамейке в парке перед Нотр-Дамом, разглядывая семисотлетний готический собор, его величественные башни и грандиозные витражи, от романтики захватывало дух. У меня разыгралось воображение: возможно, Тибо придет с красными розами. В кино французы дарят розы направо и налево. Он наверняка расцелует меня в обе щеки и галантно поведет за руку в собор (мы договорились, что начнем прогулку с подъема на одну из башен Нотр-Дама). Потом мы покатаемся на маленькой лодочке по Сене, поднимемся на Эйфелеву башню и поужинаем в каком-нибудь замечательном французском ресторане…
От нетерпения я даже вздрогнула и тут же ощутила укол совести. Пусть это прозвучит глупо и нелепо, но я вновь почувствовала себя предательницей: сижу в ожидании романтической встречи посреди самого романтичного города на свете, а ведь после разрыва с Бретом времени прошло всего ничего.
— Хватит о нем думать! Он тебя бросил! — вслух сказала я, отчего женщина, сидевшая на соседней скамейке, странно на меня покосилась, закрыла книгу, поднялась и торопливо зашагала прочь.
Пожалуй, не стоит разговаривать с собой в общественных местах.
Ужасно, что я до сих пор скучаю по Брету. Поппи убила бы меня за эти слова, но я бы все отдала, лишь бы сейчас он вышел из-за угла, подхватил меня на руки и сказал, как горько сожалеет о своем поступке, а потом устроил мне головокружительную прогулку по Городу Любви.
Нет, нельзя так думать. Брет в прошлом. А в будущем — Тибо.
Мой французский рыцарь в сияющих доспехах придет с минуты на минуту.
Увы, он так и не пришел.
Я прождала его полчаса и позвонила Поппи с мобильного, который она дала мне вчера (предполагалось, что я должна быть на связи двадцать четыре часа в сутки, дабы при случае вытащить Гийома из очередной передряги).
— Ты шутишь, — мрачно сказала Поппи, когда я заявила, что меня продинамили.
— Нисколько.
Она помолчала.
— Может, опаздывает? Дай ему еще пятнадцать минут.
Так я и сделала: вновь села на скамейку и принялась отгадывать национальности проходящих мимо туристов, чтобы убить время.
Пятнадцать минут истекли: Тибо не было. Он меня обманул. Моя попытка повысить самооценку с треском провалилась.
Я достала телефон, чтобы позвонить Поппи, но вовремя одумалась: чем она поможет? Я не хотела возвращаться в ее крохотную квартирку и размышлять о том, как мне не везет с парнями. Хватит уже, спасибо. И разве не Поппи втянула меня в эту авантюру? Я почувствовала себя совершенно никчемной.
Вздохнув, я поднялась со скамейки. Вообще-то для прогулки по Парижу парень не нужен, верно? Пообедаю и посмотрю город сама.
Стараясь не думать о том, что меня отшили еще до первого свидания (рекорд даже для меня), я отправилась на остров Сите и по Новому мосту перешла на правый берег Сены. Когда я взглянула налево и увидела верхушку Эйфелевой башни над сверкающей гладью реки, мое сердце замерло от восторга. А ведь я чуть было не испортила себе все удовольствие, позволив Поппи втянуть меняв дурацкую чехарду со знакомствами!
На правом берегу слева от моста я нашла небольшое кафе — приглушенный свет, стены цвета бургундского вина и аккуратно расставленные круглые столики темного дерева Официант у входа обратился ко мне по-французски, но я, конечно же, ничего не поняла.
— Je ne parle pas franзais, — смущенно покачала я головой, чувствуя себя полной дурой.
Официант ухмыльнулся.
— A, une amйricaine, — презрительно заметил он. — Выбирать любой столик.
— Merci, — кивнула я и села за стол у окна, которое выходило на улицу — по ней в разные стороны спешили парижане и туристы.
Где-то слева остался великолепный Отель-де-Виль, а справа — огромный Лувр. Пожалуй, после обеда я присоединюсь к толпам туристов и пойду туда.
Я осмотрелась по сторонам и заметила возле барной стойки несколько компаний. Одна была явно американская — судя по их бейсболкам, кроссовкам и знакомому говору. Они потягивали пиво.
Подошел официант и без слов положил передо мной меню. Я заглянула в него и поняла, что оно целиком на французском.
— Э-э, простите! — крикнула я ему вдогонку. — У вас есть меню на английском?
Официант снова ухмыльнулся.
— Нет. Только такое.
— Понятно…
