Глава 1
Мы назначили свадьбу на сентябрь.
Я уже сходила на последнюю примерку платья, выбрала подружек, заказала цветы и обслуживание, отпечатала пригласительные. Мы наняли музыкантов и решили, как назовем будущих детей. Я исписала несколько листков вот такими каракулями: «Мистер и миссис Лэндстром. Брет Лэндстром. Брет и Эмма Лэндстром. Брет Лэндстром и его жена, Эмма Салливан-Лэндстром. Лэндстромы». Я уже представляла себе наше будущее.
И однажды все рухнуло.
Был жаркий апрельский вечер; я ушла с работы в три, чтобы приготовить романтический ужин в честь первой годовщины нашей совместной жизни. На чистом столике во дворе красовались свежие цветы и любимое блюдо Брета: жареный цыпленок, фаршированный артишоками, вялеными помидорами и сыром «каприно», а на гарнир тонкие спагетти под домашним соусом «маринара». «Само совершенство», — подумала я, наливая в бокалы розовое вино. — Мм, аппетитно, — сказал Брет, пройдя во двор сквозь стеклянные раздвижные двери.
Он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, отчего стал выглядеть еще сексуальнее. «Как здорово, что он по-прежнему мне нравится, — подумала я, — Надеюсь, я ему тоже».
— С годовщиной тебя!
— С годовщиной чего? — удивился Брет, проведя рукой по темным волнистым волосам.
Моя улыбка чуть померкла.
— Год назад мы начали жить вместе, — напомнила я.
— О… — Брет откашлялся — И тебя с годовщиной! Несмотря на двухметровый рост, он ловко уместился на стуле возле двери и отпил вина, секунду подержал его во рту, одобрительно кивнул и проглотил.
Я села напротив и протянула ему миску с порубленным салатом, маслинами, сладким перцем, сыром фета и помидорами, политыми лимонным соком. Брет с удовольствием вдохнул запах и положил себе немного салата.
— Греческий!
В его карих глазах засветилась улыбка.
— Да, твой любимый!
После свадьбы я решила всерьез заняться стряпней, хозяйством и вообще стать богиней домашнего очага. Мама Брета (которая, между прочим, держала горничную и кухарку) уже несколько раз напоминала мне, натянуто улыбаясь, что ее сын привык возвращаться с работы в безупречно чистый дом и к накрытому столу. Видимо, она подразумевала, что мне с этой задачей нипочем не справиться — не могу же я вечно разрываться между работой, уборкой и готовкой.
— Милый, — заговорила я спустя несколько минут тишины: Брет уже начал есть и одобрительно мычал. Я помедлила. — У тебя не нашлось минутки для списка гостей?
От Брета мне были нужны лишь имена и адреса родственников, которых он хотел бы видеть на свадьбе. Я уже четыре раза просила его составить список. Да, он ненавидел строить планы, и подготовка к свадьбе была для него тяжким бременем, но ведь я взвалила на себя основные дела: нашла священника и музыкантов, сходила на все дегустации блюд, пять раз встречалась с распорядителем и выбрала пригласительные открытки. Разве я слишком многого хотела?
— Еще нет, — ответил Брет с набитым ртом.
— Ладно, — медленно сказала я и напомнила себе, что он очень занят. Брет недавно начал работать над новым делом, которое занимало у него кучу времени. Я притворно улыбнулась и ласково, чтобы не показаться назойливой, спросила: — А к воскресенью сможешь его составить? Нам уже пора рассылать приглашения.
— Ах да… — Брет подобрал вилкой последние спагетти, доел курицу, отодвинул тарелку на середину стола и залпом допил вино. — Как раз об этом я и хотел поговорить.
— О списке?
Мы ведь уже решили, что пригласим всех, кого захотим! Отец обещал по возможности помочь с деньгами, да и родители Брета, мягко говоря, не нуждались. Они жили в пятнадцати минутах езды от нас, в пригороде Орландо, по соседству с роскошными особняками ребят из «NSync» и Тайгера Вудса. Имение Лэндстромов выглядело ничуть не хуже, а сами Лэндстромы уже объявили, что на свадьбу единственного сына готовы потратить любую сумму.
— Не о списке. — Брет забарабанил пальцами по столу. — О свадьбе.
— А…
Я не очень-то удивилась. У нас с Бретом возникли кое-какие разногласия по поводу того, где проводить церемонию: на пляже в Санкт-Петербурге или в огромном саду его родителей (в итоге я согласилась на сад). Еще мы спорили из-за свадебного торта. Я хотела, чтобы у каждого слоя был свой вкус, но мать Брета настаивала на ванильном.
— В чем дело? Ты насчет сидений? Я не против плюшевых складных стульев, если тебе так хочется. Это все пустяки.
Мне самой больше нравились белые деревянные скамейки, которые бы очень мило смотрелись среди роз. Но дело ведь не в торте и не в стульях, верно? Куда важнее то, что мы с Бретом проведем вместе всю жизнь.
— Нет. — Он покачал головой. — Скамейки отличные, Эмма.
— Хм… — Я даже удивилась: Брет впервые легко со мной согласился. — Чудесно! Тогда о чем ты хотел поговорить?
Он отвел глаза.
— Нам надо отменить свадьбу.
Я подумала, что ослышалась. Брет произнес эти слова так непринужденно, словно сообщил о падении цен на фондовой бирже или о прогнозе погоды на завтра. После этого он спокойно потянулся за вином, налил себе полный бокал и глянул сквозь стеклянную дверь на телевизор, который мы нарочно повернули в сторону дворика, чтобы за едой смотреть бейсбол.
— А? — Я потрясла головой и сдавленно рассмеялась. — Надо же, мне послышалось, что свадьба отменяется!
— Так и есть.
Брет бросил на меня короткий взгляд и опять уставился в телевизор, ничего не объяснив.
Кровь отхлынула от моего лица, в горле пересохло. Я несколько раз открыла и закрыла рот, поразившись тому, как внезапно вокруг меня исчез весь воздух.
— Что ты сказал? — наконец выдавила я тоненьким голоском, который вдруг стал выше на октаву.
— Не обижайся, Эмма. Просто я тебя разлюбил, — непринужденно ответил Брет. — То есть я, конечно, люблю тебя, но по-другому. Нам лучше разойтись.
У меня отвисла челюсть — ощущение было такое, что она действительно слетела с петель и отпала.
— Ка-а-а… — Голос подвел, губы тоже будто отказались иметь со мной дело. Я была так потрясена, что едва смогла выдавить нужные слова: — Как?! Почему?
— Эмма, — начал Брет, снисходительно качая головой (последнее время он часто так делал, и точно так же качал головой его отец, разговаривая с матерью), — я не могу объяснить свои чувства. Ты же знаешь, чувства меняются, и мы над ними не властны.
— Но…
Я снова умолкла, не имея ни малейшего представления о том, что сказать. Тысячи мыслей роились в голове, и ни одну из них я не сумела сформулировать. Как мог Брет меня разлюбить? Неужели наши отношения были насквозь фальшивыми? Как сообщить родителям, что свадьба отменяется? Что мне теперь делать? Брет нарушил неловкую тишину: — Знаешь, Эмма, это к лучшему. Ты все равно не хотела оставаться в Орландо. Я раскрыла рот еще шире.
