— Вы меня слышите? — спросил Тобиас.
— Да, я вас слышу.
Тобиас с явным облегчением выдохнул воздух через алые губы. Он потянулся к столу и взял один из блокнотов и перо.
— Вам удобно?
Лакей раздраженно пошевелился в кресле, чтобы спине стало удобнее.
— Да.
— Боль не ушла?
— Оставьте меня в покое.
— А теперь, Джек Мэггс, вы и я представим себе место, где нет боли. Вы можете найти такое место?
— Оставьте меня в покое. Боль всегда со мной.
— Тогда мы нарисуем картину, как в сказке. Мы представим себе дверь такой толщины, что никакая боль не проникнет сквозь нее. Мы представим себе высокие стены из крепкого камня.
— Тюрьма…
— Очень хорошо, отличная тюрьма со стенами толщиной двадцать футов…
Но тут загипнотизированный субъект начал сильно размахивать руками и кричать:
— Нет! Нет, черт побери!
— Тише, — зашипел на него Тобиас. — Вы слышите меня? Тише. Не хотите в тюрьму, можно перебраться в благословенную крепость. В замок с бойницами и развевающимися флагами. А может быть, просто дом. Не имеет значения.
— Дом.
— Хорошо. Крепкий дом с двойными стенами из лондонского кирпича и дубовыми ставнями на окнах.
— И «Братьями Моррисон» на двери.
— Очень хорошо. Еще бы. Замки и задвижки работы наших славных старых братьев Моррисон. Вот мы уже на крыльце. Где боль?
— Проклятая боль. Она всегда следует за мной.
— В каком виде? Всегда в одном? В виде человека? Какого-нибудь животного?
— Я пытаюсь увидеть. Пытаюсь.
— Хорошо. Молодец.
— Когда я смотрю на нее, она меняется. Теперь уже их две.
— Человек и животное?
— Нет, нет, не беспокойте меня, не беспокойте. Оставьте меня.
— Хорошо. Боль не прошла?
— Нет, конечно. Я же сказал вам. Она всегда со мной. Я должен прекратить все, остановить.
— Мы можем остановить это, войдя в дом и оставив боль за дверью.
— Я должен это сделать?
— Да, должны.
Пауза.
— Где вы теперь?
— Да поможет мне Бог. Я сделал то, о чем вы сказали. Я вошел в дом.
— А где Призрак?
— Вы знаете ответ.
— Он в доме или остался за стенами дома?
Джек Мэггс зажал уши руками.
— Он внутри или снаружи?
— Как могу я увидеть, где он, когда вы все время разговариваете со мной? Оставьте меня, пожалуйста. — Лакей замолчал, нахмурившись. — Здесь много людей. Я не вижу его.
— В доме люди?
— И очень много.
— Кто они?
— Я их не знаю.
— Какого рода люди?
— Джентльмены… и леди.
— Что они делают?
— Бродят везде, что-то высматривают. Открывают ящики комодов и стенные шкафы.
— А как Призрак?
— Смотрит в окно и очень возбужден.
— Потому что он не в доме?
— Да, не в доме.
— Боль прошла?
— Нет, боль усилилась. Здесь никого не должно было быть. Это мой дом, а не их.
— Да, это ваш дом. Только ваш.
— Они не хотят, чтобы он был мой. Они отнимут его у меня.
— Нет, это ваш дом, Джек Мэггс. И вы знаете это. Вы должны изгнать из него все, что вас раздражает.
— Они не послушаются меня, сэр. Ведь я не джентльмен.
— А вы пробовали?
— Да, да, — взволнованно, с чувством воскликнул Джек Мэггс. — Сто раз я повторял им это, но они не слушают меня. И я вынужден делать то, что они велят.
— Что же нам теперь делать? Что может убедить их, как вы думаете?
— О, сэр, возможно, что-то вроде… старой доброй двойной кошки.
— Двойной кошки?
— Да, двойной кошки. Это воровская «кошка» с двойной петлей.
— Вы хотите сказать «кошка-девятихвостка»
[6]
.
— «Двойная кошка» потяжелее.
Тобиас сидел, скрестив ноги, быстро, как репортер в суде, стенографируя все, но услышав последнее замечание Мэггса, пристально посмотрел на него.
— Не лучше ли будет просто открыть дверь и попросить их уйти?
— О, это шутка. — Мэггс в гипнотическом сне некрасиво скривил рот. — Очень хорошая шутка.
— Если вам хочется пошутить, мой друг, то посмотрите, что я сейчас сделаю с ними.
— Я не смогу увидеть это, — изогнулся на стуле Мэггс. — Я не вижу, что вы делаете.
— Сможете. Вы видите все, что я делаю. Я всех их сейчас усыплю. Вам видно?
— Я не уверен.
— Конечно, видно. Смотрите, как закрываются их глаза. Вы же знаете, что я в силах сделать это, не так ли?
— Мне кажется, они умирают.
— Кто-то из них уже упал, но это лишь сон. Просто они впадают в гипнотический сон.
— Что мне теперь с ними делать?
— Мы заставим Призрака вынести их из дома.
— Он не сделает этого.
— Он сделает, если я скажу ему. Я велю ему вынести их из вашего владения. Смотрите на него. Как он выглядит сейчас?
— У него недобрый вид, сэр. Он все время смотрит на меня.
— Да, но он сделает все, что я скажу, и он достаточно силен, чтобы вынести спящих людей. Некоторые из них тяжеловаты, не так ли? Вы видите женщину с двойным подбородком?
— Нет, кажется, не вижу.
— Конечно же, она там, в черном платье и вся увешанная драгоценностями.
— Кажется, я сейчас вижу ее.
— Призрак тащит ее за ноги?
— Нет, он взял ее на руки и выносит из моего дома.
— Вам, должно быть, стало намного лучше.
— Да, это так.
— Боль все еще не прошла?
— Вообще я чувствую себя намного лучше. Намного лучше, спасибо, сэр. И теперь он останется за дверью, сэр?
— Когда вынесет всех до одного.
— Он сделал это, сэр, эдакий веселый старый бык, не так ли?
— Он вынес всех?
— Он настоящий дервиш, сэр.
— Он теперь снаружи?
— Да, снаружи.
— Тогда я запираю дверь. Вы в своем доме. Вы в нем один. Никто не сделает вам плохого. А теперь подойдите к окну. Вы смотрите в окно?
