— Ладно, признаюсь. Грешен, — сдался Феофанов. — Это было временное помешательство. Та женщина ничего для меня не значила. Я люблю только жену.
— Так, значит, бес попутал? Один раз с одной женщиной чисто случайно? — спросила я, протягивая руку к расческе.
— Ну нет, не с одной. — Феофанов с тревогой следил за моими движениями. — Они также для меня ничего не значили. Но я никогда не нанимал громил, чтобы запугивать жену.
— Насчет этого спорить не стану, — расслабилась я. — Еда какая-нибудь осталась? Есть хочется.
Феофанов виновато опустил глаза.
— Нет, все кончилось. Я уже хотел в местный ресторан наведаться.
— Запрещаю и думать! — Я резко села на диване. — В таком маленьком городе чужаки, появившиеся в ресторане, окажутся в центре внимания и станут главной темой сплетен.
— И что же вы предлагаете? — с кислой миной поинтересовался Феофанов. — Нанять кухарку?
— Обойдетесь, — отрезала я. — Несколько дней можно питаться сухомяткой, от этого не умирают.
— У меня слабый желудок, — сразу предупредил ловелас.
— Жаль, что вы не служили в «Сигме». Там бы вам желудок вылечили, — сказала я. — Короче, я сейчас — в магазин, а вы остаетесь здесь и смотрите криминальные новости. Может, про меня что-нибудь передадут. Все ясно? Возражений нет?
Возражений у Феофанова не нашлось. Я переоделась и отправилась в продуктовый. Ничего подозрительного в окрестностях нашего убежища не наблюдалось. Обычные люди шли по своим обычным делам. Клонившееся к закату солнце скупо освещало улицы Карасева. Холодало. Возможно, этой ночью случатся первые за эту дождливую и теплую осень заморозки.
Больше, чем о еде, я думала, как наладить доступ к информации. Отсутствие компьютера с Интернетом тормозило расследование.
На здании почты я увидела объявление: «Игровой салон. Электронная почта. Интернет».
«Что ж, проблема решилась сама собой», — подумала я, поднимаясь по ступенькам ко входу.
На мой вопрос «Где тут игровой салон?» работница почты посоветовала обойти здание и заглянуть в пристройку. Так я и сделала.
В маленькой комнате, тускло освещенной двумя лампочками в пыльных светильниках, были установлены три компьютера. Два из них — рухлядь, а один вполне приемлемый. Все места за компьютерами занимали подростки до четырнадцати лет. На экранах мониторов мелькали монстры разных калибров, реками лилась кровь, динамики надрывались от нечеловеческого рева и воплей.
— Вы что-то хотели? — поинтересовался администратор этой обители зла и прибежища тварей. Он появился передо мной так внезапно, что я еле переборола искушение вырубить его.
— Мне бы арендовать вон тот компьютер на несколько часов, — сказала я, указывая на приглянувшуюся машину.
— К сожалению, все места заняты клиентами. — Администратор криво улыбнулся. — Подождите сорок минут.
Без разговоров я вытащила пятисотенную купюру из бумажника и протянула администратору.
— Это поможет сократить ожидание?
При виде денег глаза администратора блеснули алчным огнем. Он выхватил деньги, словно боялся, что я передумаю. Компьютер чудесным образом сразу же освободился. Я заняла место и велела администратору не маячить за спиной. Тот послушно отошел, а я, немного повозившись, нырнула в лабиринты Сети. Мысль об оголодавшем клиенте была отогнана, как назойливая муха. Пусть блюдет фигуру.
Первым делом я испробовала отработанный путь в центральный компьютер архива УВД Тарасова. Этому меня научил Юзер. Получилось с первого раза. Просмотрев последние дела, которыми занимался отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, я не нашла практически ничего интересного. Одна мелочь, мелкие дилеры, парочка курьеров с незначительным количеством героина, шофер «КамАЗа», везший из Казахстана мешок анаши.
«Такие типы не станут наезжать на полковника милиции», — с разочарованием подумала я.
В одном деле мелькала известная фамилия бандита из Тарасова, Мусы. Однако, когда я видела его в последний раз, он совершенно спился и утратил авторитет, а с моей помощью отправился в тюрьму. Лишившись главаря, его люди вряд ли способны на столь решительные действия.
Подумав, я пришла к выводу, что, возможно, Никита сам занимался темными делами и с кем-то не поделился. У него имелась масса возможностей для этого. Как говорится, что охраняем, то и имеем.
Скажем, Никита с сообщником из отдела изымал у наркоторговцев наркотики и перепродавал их. Идея дикая, но чего не случается на белом свете. Чтобы проверить эту версию, следовало ознакомиться с банковскими счетами Никиты. Узнать, какое имущество записано на него, какое на его родственников. Не исключено, что он являлся учредителем какой-нибудь шарашки, через которую отмывал грязные деньги. В одиночку проверить такой объем информации мне было не по силам. Ничего не поделаешь. Я отправила электронное сообщение своему знакомому специалисту по сбору информации. С первого раза Юзер не откликнулся. Тогда я позвонила знакомой операторше на станцию сотовой связи, попросила помочь с распечатками телефонных разговоров Никиты. Она согласилась сразу, так как практиковали это мы довольно часто. Я платила ей небольшие суммы в зависимости от качества информации. Про то, что он полковник милиции, я, естественно, умолчала, иначе появились бы трудности. Она могла испугаться. Пусть узнает это по ходу дела, потом, может, удастся уговорить ее продолжать. Отключив сотовый, я послала новое сообщение хакеру. Юзер ответил.
— Что пропал? — спросила я.
— В сортире сидел, или думаешь, я киборг какой, — написал в ответ Юзер.
Я подробно изложила суть своей проблемы.
— Какая все-таки хлопотная работа у тебя, Охотник, — ответил на это Юзер. — Не волнуйся, сделаем.
Мы перекинулись еще парой шуточек, и я попрощалась с ним. Вернувшись к открытой папке с делом, где фигурировал Мирон, я подозвала администратора и указала на принтер:
— Можно документ распечатать?
— Два рубля лист, — радостно кивнул он.
Я распечатала листов двадцать пять, расплатилась и, выключив компьютер, пошла в магазин. После зашла в аптеку за кое-какими реактивами, а потом — в магазин «Ваш сад». С тяжелыми пакетами я вернулась на съемную квартиру. Разувшись, прошла в кухню и застала там Феофанова, с аппетитом уписывающего сосиски с картофельным пюре. Рядом в тарелке горкой лежали оладьи, стояла небольшая баночка варенья.
— Еда! А кто говорил, что ничего не осталось? — воскликнула я.
— Это мое, — с набитым ртом промычал архитектор, закрывая пищевые запасы рукой.
— Что значит «мое»? — рассвирепела я. — Повторяю вопрос: откуда продукты, в частности оладьи? В магазине такие не продаются. Сам напек, что ли?
Перед тем как ответить, Феофанов продолжительное время думал. Его челюсти ходили, перемалывая сосиски. Наконец, прожевав, он сказал:
