Я перебирала портреты преступников, тщательно вглядываясь в лица одно страшнее другого. Клонируют их там в Пензе, что ли? По закону подлости, искомый мутант находился почти в конце. Я сразу узнала его сведенное судорогой лицо, сонный взгляд и бритую макушку. Кошечкин Олег Витальевич, по кличке Кот, шестьдесят восьмого года рождения, неоднократно привлекавшийся за разбой и нанесение тяжких телесных повреждений. Последний срок получил за драку в ресторане, в результате которой двое посетителей получили тяжелые повреждения. Год назад освободился. Официально нигде не работал. Руководствуясь интуицией, я проверила, кто еще проходил по драке в ресторане, и не ошиблась. Небритый спортсмен также получил срок за это дело. У него еще изъяли оружие и наркотики. Баптистов Сергей Николаевич, кличка Баптист, шестьдесят второго года рождения. Послужной список небритого был еще круче, чем у великана. Тут и поджоги, и содержание притона, и торговля людьми. А начал он свой криминальный путь с тройного убийства в возрасте пятнадцати лет. Понравился ему видеомагнитофон в квартире школьного товарища. И товарищу, и его сестре, и ее подружке не повезло, что они впустили Баптиста в дом. Оба — и Баптист, и Кот — всегда выступали в роли лидеров и организаторов, так что искать кого-либо среди их «шестерок» не имело смысла. Устранить Александра им по силам и вдвоем. Лишние люди, с которыми придется делиться гонораром, им ни к чему. Могут ли они установить прослушку и вести наблюдение? Наверное, могут или используют какого-нибудь сообщника, знающего в этом толк. Я сбросила информацию по «сладкой парочке» на диск. Резкий треск со стороны двери — и Александр вошел в комнату, не заметив заблокированную защелку.
Пробой из косяка был вырван со всеми четырьмя шурупами. Со звоном он отлетел на пол.
— Ты чего так вламываешься? — строго спросила я Александра, готовившегося сказать мне что-то. — Тебя не учили, что перед тем, как войти в дверь, надо постучаться, дождаться, когда тебе разрешат войти?
— А? — удивленно сказал Александр, тараща на меня глаза.
— Бэ, — с горечью сказала я, поняв, что мои слова пролетели у подопечного мимо ушей. — Зачем пришел?
— Не помню, — пробормотал озадаченно Александр, стал зачем-то себя оглядывать и ощупывать, будто искал потерянную идею.
— Ну, вспомнишь — заходи, — сказала я и рукой указала на открытую дверь: — Свободен!
Александр повернулся и, опустив голову, побрел, куда ему велели. Потом вдруг остановился в дверях как вкопанный и обернулся с улыбкой на губах.
— Ну, чего еще? — проворчала я, косясь на экран компьютера. На нем светилось послание для знакомого хакера, которое я набрала, но не успела отправить.
— Женя, можно я съем колбасу? — заискивающе спросил Александр, сцепив руки за спиной и переминаясь с ноги на ногу.
— Вообще-то это колбаса дяди Рашида. Тебе тетя прислала кусок сырой вырезки, — задумчиво начала я, мучаясь вопросом, чем же накормить этого крупногабаритного недоросля, затем, решившись, сказала: — Можешь съесть колбасу. Рашиду скажешь, что ее мыши украли.
— В квартире нет мышей, — осторожно заметил Александр.
— Ладно, пойдем, я тебя накормлю, — вздохнула я, поднимаясь.
Развалившись на диване, Рашид спал, издавая чудовищный храп и даже причмокивая в перерывах.
— Как рычит, да? — показал на него Александр.
— А ведь храп очень вреден, — проговорила я задумчиво. У меня родилось подозрение, что Рашид храпит так громко специально, чтобы выжить меня из квартиры или, как минимум, создать мне неудобства. — Врачи говорят, что от храпа умирают даже.
— Ого! А что делать? — обеспокоился не на шутку Александр.
— В таких случаях надо накрыть голову храпящего диванной подушкой и подождать, пока он не перестанет храпеть, — ответила я серьезным тоном.
От моих слов Рашид подскочил на диване и заорал:
— Только попробуй! Я тебе закрою! И про колбасу я тоже все слышал!
Его истерику прервал звонок в дверь. На этот раз нас посетила домработница Агеевой, Юлия. Она быстро, со сноровкой приготовила ужин. Сварила суп, поджарила отбивные, отварила к ним гречку. Все время, пока шло приготовление пищи, Александр не выходил из кухни, просил Юлию, чтобы та позволила ей помочь, и искренне радовался каждому поручению, будь то мытье посуды или чистка картошки. Я же, воспользовавшись моментом, проскользнула в спальню — к компьютеру. Связавшись с Юзером, я попросила у него выяснить все, что можно, об Иване Глебовиче Корноухове, властителе тарасовских дорог и всего, что по ним движется. Он являлся пока что моим основным подозреваемым.
«Ох уж эти политики, — написал в ответ Юзер. — Как бы тебе, Охотник, не утонуть в потоке информации. Думаю, дел он наворотил вагон и маленькую тележку, если уж ты им заинтересовался».
В сети меня знали под прозвищем Охотник, потому Юзер и обращался ко мне как к мужчине, даже и не подозревая, кто я на самом деле. В отличие от него я прекрасно знала Юзера: где он работает, живет, даже несколько раз по служебной необходимости навещала его лично под видом курьера таинственного Охотника, частного детектива, очищавшего по мере возможностей родной Тарасов от преступных элементов.
«Если тебе некогда, подскажи, как взломать систему безопасности в администрации, и я отстану», — написала я хакеру.
«Нет проблем, я все сделаю, — ответил Юзер, — только обещай, что расскажешь об этом деле потом, когда все будет закончено».
«Обещаю», — написала я и попросила проверить еще Джумгалиева на предмет его связи с криминалом. Что, если сожитель Ирины не тот, за кого себя выдает?
Юзер попрощался, пообещав завтра к вечеру достать всю информацию, интересующую меня.
Ушей достиг стук входной двери и разочарованный голос Александра:
— Тетя Юля ушла.
Расслабившись, я продолжила работу, однако постепенно поймала себя на мысли, что не могу сконцентрироваться из-за голодного урчания в моем желудке. Нос улавливал запах еды. На кухне бессовестно стучали ложками, а меня даже никто не удосужился позвать! Я встала и прошла на кухню.
— Так, что тут у нас имеется?
— Вон, гречневая каша у Саши, — хищно улыбаясь, сказал Рашид, выбирая со своей тарелки последние крупинки гречки. Я посмотрела на Александра. Тот, довольный, сидел с кастрюлей каши в руках и поедал ее прямо оттуда, причем в кастрюлю предварительно плеснули молока и все перемешали.
— Суп он уже поел, — хохотнул Рашид, кивая на ополовиненную обляпанную кастрюлю. — Я ему подсказал, что гречка вкуснее всего с молоком и что ты тоже так любишь. А то поначалу он всю кастрюлю хотел оставить тебе.
— Угощайся, Женя, — Александр протянул мне кастрюлю с кашей, и я с трудом поборола желание надеть ее Рашиду на голову.
— Я не голодна, — буркнула я и с надеждой подошла к сковородке с отбивными. На мое счастье, там немного осталось. Пришлось довольствоваться мясом с хлебом. Еще я прихватила колбасы из холодильника, когда Рашид ушел с кухни, и закончила ужин кофе с булочкой. Мысль о завтраке заставила меня провести осмотр пищевых запасов. Еще один кусок замороженного мяса лежал в морозилке. Имелся кусок сыра, две банки консервов из горбуши. В общем, цинги пока что не ожидалось. Агеева с посыльным прислала много хлеба — черного, белого, сдобных булочек и два пакета макарон. «Лучше бы колбасы прислала», — с досадой подумала я, допивая кофе.
