– Тебе так легко не отвертеться! – сказал Серджио. Его глаза метали молнии, и он схватил Кристен за руку. – Этот разговор еще далеко не окончен.
Его взгляд упал на мальчика, и он понял, что своим поведением пугает Нико.
– Я отвезу вас в детский сад, а потом подброшу тебя до работы. Где ты работаешь? Твоего имени нет среди персонала отеля, так что я совершенно не понимаю, почему ты работала там в тот вечер официанткой.
Кристен покраснела:
– Это недоразумение. Я не официантка. Я работаю физиотерапевтом.
– Тогда что ты делала на моем приеме?
– Можем мы поговорить об этом в другой раз? – в отчаянье взмолилась Кристен. Сейчас был совершенно неподходящий момент признаваться, что она хотела попросить у него денег.
– Будь уверена, мы поговорим об этом, – хмуро пообещал Серджио. Он снова нагнулся к мальчику: – Привет, Нико! – Его голос немного задрожал, а лицо смягчалось по мере того, как он внимательно разглядывал мальчика. – Хочешь прокатиться на моей машине?
Нико перестал плакать:
– А какая у тебя машина?
– Вон та черная. Ну, что скажешь? Прекратишь плакать, если я отвезу тебя в детский сад на машине?
Мальчик кивнул.
– Тогда пойдем, хватит стоять под дождем!
Кристен растерянно наблюдала за тем, как сын доверчиво взял Серджио за руку. Обычно он стеснялся незнакомых людей, а единственным посторонним мужчиной, с которым Нико хорошо ладил, был их сосед – старый мистер Паркер. А теперь он весело шел рядом с Серджио и, казалось, совсем забыл о своей маме.
– Нельзя учить его доверять незнакомым, – резко сказала она Серджио вдогонку и быстро зашагала следом. – Он совсем не знает тебя. Не хочу, чтобы он думал, что можно запросто сесть в машину к кому угодно.
– Не моя вина, что он меня не знает. – Глаза Серджио свирепо блестели. – Но мы быстро исправим это досадное недоразумение.
Что-то в его голосе встревожило Кристен.
– О чем это ты?
– О том, что я хочу участвовать в жизни сына! Я только что узнал о нем, и ты думаешь, я спокойно скроюсь с вашего горизонта? В воспитании мальчика обязательно должен участвовать отец.
– В три года Нико нуждается в первую очередь в матери! – в отчаянии воскликнула Кристен.
– В матери, которая на целый день отправляет его в детский сад, – язвительно ответил Серджио. – Трехлетнему ребенку надо уделять больше внимания, чем ты можешь ему дать.
– Нико для меня все! Я дала ему жизнь. Как ты смеешь говорить, что ему не хватает моего внимания! – Ее голос дрожал от возмущения. А ведь всего три дня назад она сама думала, что уделяет сыну мало времени.
Голос Нико отвлек ее от мыслей. Теперь, когда шофер Серджио усаживал мальчика в машину, он вдруг забеспокоился:
– Мама, ты идешь?
– Конечно, иду.
Кристен отдала зонт шоферу и села рядом с сыном. Серджио тоже сел на заднее сиденье, а не рядом с водителем, как предполагала Кристен. Мокрая одежда выгодно подчеркивала его тело. Он сидел совсем рядом, и их бедра соприкоснулись. От Серджио пахло дождем и дорогим одеколоном, и сердце Кристен забилось быстрее.
Четыре года назад она так сильно увлеклась им, что все остальное казалось уже не важным, даже победа в мировом чемпионате по гимнастике, о которой она с детства мечтала. Встретив Серджио, она стала мечтать о свадьбе, детях и прочих радостях семейной жизни. Но все мечты рассыпались в прах, когда она потеряла ребенка. Кристен поняла: Серджио не хочет детей, она была просто дурой, что верила в сказки.
Пока Кристен говорила шоферу адрес детского сада, Серджио смотрел на Нико, и его одолевали смешанные чувства. У него есть сын, и все остальное уже не имело для него такого большого значения, как раньше. Этот ребенок – его сын! До сих пор не верилось, что этот мальчик с ангельской внешностью – его плоть от плоти и кровь от крови. У Нико присутствовали все фамильные черты Кастельяно: черные волосы, которые, в отличие от строгой стрижки Серджио, спадали вниз кудрявыми локонами, темные карие глаза, оливкового оттенка кожа, хоть и немного бледная из-за того, что он провел три года в дождливой Англии. Серджио подумал, что хорошо бы поскорее отвезти его в свой дом на Сицилии, чтобы мальчик сполна вкусил теплого южного солнца.
Нико… Он был рад, что Кристен дала сыну итальянское имя, но едва ли это компенсирует то, что она украла у него первые драгоценные годы жизни этого мальчика. При взгляде на сидевшую рядом с ним женщину внутри Серджио поднялась новая волна гнева. Ну как же такое красивое существо могло повести себя так вероломно?
Кристен явно нервничала, и при мысли, что причиной ее волнения является он, Серджио стало не по себе. Он был в гневе от того, что она сделала, но еще больше его злило, что, несмотря ни на что, он страстно желал ее, стоило лишь скользнуть взглядом по ее нежным чертам лица.
– Сколько времени Нико проводит в детском саду? – спросил он ее.
– Весь день, пока я на работе. Обычно я отдаю его в восемь тридцать, а забираю полшестого.
– Тебе не кажется, что ему вредно так долго быть вдали от тебя?
– Конечно, в какой-то мере вредно, но у меня нет выбора, – резко ответила Кристен, услышав обвинение в голосе Серджио. – Мне нужно строить карьеру…
– Ах да… карьеру.
Она нахмурилась:
– Почему ты говоришь это таким пренебрежительным тоном? Да, у меня есть карьера. Я училась в университете для того, чтобы стать физиотерапевтом, и я горжусь тем, чего достигла. У меня нет выбора, мне нужно работать….
– У тебя был выбор, – грубо перебил ее Серджио. – Ты могла рассказать мне о сыне, когда он родился, и я бы сделал так, чтобы ему не пришлось ходить в детский сад, пока ты делаешь свою драгоценную карьеру!
Кристен не успела ничего ответить: машина припарковалась около детского сада, и Серджио сразу вышел из нее. Но все в ней кипело от гнева при мысли о том, что он считает ее безответственной матерью. Единственной причиной, по которой она много работала, было обеспечить крышу над головой, и она отчаянно скучала по Нико каждый раз, когда он был вдали от нее. Кристен отстегнула сына и помогла ему выбраться из машины, но когда она хотела поставить его на землю, он крепко обхватил ее руками и сказал:
– Мама, я хочу остаться с тобой.
Воспитательница – Лиззи – советовала в такие моменты не обращать внимания на его слезы и быстро и весело попрощаться и уйти.
– Через минуту после того, как вы уходите, от его печали не остается и следа, и он счастливо играет с другими детьми, – заверила ее Лиззи.
Помня об этом, Кристен отцепила руки сына от своей шеи и быстро повела в детский сад. Серджио шел за ней, и она изо всех сил старалась делать вид, что его нет.
Воспитательница встретила их в коридоре:
