— Как это — разделиться? — возразила я. — Я же ваш телохранитель, между прочим. По контракту должна всегда находиться при вас. За что мне и деньги платят. Вернее — обещают заплатить… — добавила я.
Последнее замечание Кошкин, видимо, пропустил мимо ушей.
— Я шеф, значит, я и приказываю, — как ни в чем не бывало заявил он.
Резонно. Ну что ж, ежели приказывают, тогда…
Только если без меня дорогого товарища Кошкина снова соберутся порешить? Не следует, конечно, оставлять его одного, но для него сейчас самое главное — вернуть свои драгоценности, а не заботиться о личной безопасности.
Ну и хрен с ним в таком случае! Хотя сам Кошкин, как я сегодня смогла убедиться, довольно ловкий мужичок. Здорово он этих ревизоров уделал! «Товарищ полковник».
— Хорошо, Александр Александрович, — вежливо согласилась я, — если вы так хотите, тогда пожалуйста.
— Вот и ладненько, — совсем уже бодро проронил Кошкин. — Значит, что у нас там? Администрация города?
— Два стула, — подсказала я.
— И два — в бассейне «Молодость», — вспомнил еще Кошкин. — Я пойду в администрацию, конечно, — я там кое-кого знаю. А тебе достается бассейн. «Молодость», — он с добродушной ухмылкой окинул мой не совсем скромный прикид и, не удержавшись, захохотал, — как раз тебе подходит!
Я улыбнулась, показывая, что шутку оценила.
— Итак, встречаемся через два часа, — подытожил шеф, — два часа нам хватит? Должно вообще-то хватить… Короче, через два часа у.., ну, допустим, у Центрального универмага. Там народу много, так что… Сколько сейчас времени?
— Ровно четыре, — сообщила я.
— И у меня столько, — посмотрев на часы, определил Кошкин. — Ну, не будем терять времени…
— Время, которое мы имеем, — это деньги, которых мы не имеем, — немедленно процитировала я, — именно так говорил Бендер.
— Опять ты… — скривился Кошкин, — знаешь же, что не люблю я эти сравнения… До свидания, до восемнадцати ноль-ноль.
— До свидания.
Он пошел к ближайшей автобусной остановке.
Я не утерпела и, пока он не очень далеко еще отошел, крикнула:
— Александр Александрович!
Кошкин обернулся.
— Почему же вы так не любите эти сравнения?
Он усмехнулся и сунул руки в карманы.
— А вы, Женя, помните, чем роман-то кончился?
Чего это он меня вдруг на «вы» назвал?
* * *
«Очевидно, сведения, которые получил Кошкин насчет распределения стульев по учреждениям, мягко говоря, не очень верны, — думала я, шагая к бассейну. Это было недалеко, через два-три квартала. — Для очистки совести нужно проверить эти адреса. Но если ни в администрации, ни в бассейне ничего не окажется, тогда сам бог велел потолковать с тем козлом, который подсунул Кошкину липовые сведения».
Если этот человек все-таки работает против Кошкина, он хоть не работает на Никошкина. Иначе бы по всем этим адресам нас ждали ребята вроде Алкаша и Антохи Длинного. Однако этого нет — в Доме творчества юных они просто нас выследили, а в районном почтовом отделении и вовсе было чисто.
Кстати сказать, мне вообще вся эта авантюра казалось бессмысленной. Ну ладно, если и драгоценностей не найдем, так хоть немного развлекусь.
Не все же корпеть дома над переводами.
Размышляя таким образом, я прибыла к месту назначения.
Ну что ж, попробуем действовать методом Александра Александровича Кошкина.
Вот и бассейн «Молодость». Я поднялась по большой мраморной лестнице и вошла в вестибюль. В ноздри сразу ударил резкий запах хлорки.
Сто лет уже не была в бассейне. С самого детства.
В институте нас учили плавать, вывозя в природные, хотя и специально оборудованные водоемы — там тебе и водовороты, и ледяные подводные течения, и даже водопады.
— Что вы хотели, девушка? — прервала мои мысли дежурная. — Бассейн сегодня не работает.
У нас санитарный день.
Да что они, сговорились, что ли? У одних ревизия, у других…
— Да вот. — Я этакой скромницей приблизилась к ней, смущенно одергивая слишком короткую юбку, словно ужасно мне неловко было за свой не слишком приличный вид.
— Что? — переспросила она.
Я быстро-быстро заморгала ресницами, затараторила, проглатывая и перевирая слова. От смущения, конечно.
— Вы понимаете.., такое дело… Я вот в университете учусь, — тут я даже шмыгнула носом, — учусь в университете и, понимаете, решила подработать в газете, — я с трудом отыскала в памяти название местной газеты, — в «Волжской хронике». Репортером…
Дежурная несколько удивленно, хотя и не без участия, выслушивала мой лепет.
— И сегодня, понимаете, мое первое задание…
Мне, понимаете, нужно узнать.., узнать… — я призвала на помощь все свое воображение, — узнать… сколько в процентном соотношении в государственных учреждениях мужчин и женщин, занимающих ответственные посты. — Я сама с трудом понимала, что нагородила. Вот так метод Александра Александровича! Интересно, что получится?
— Э-э… — произнесла дежурная, — ну, директор у нас мужчина — Роман Иванович Яровой, замдиректора — тоже мужчина, Павел Петрович… как его?.. Бухгалтер.., новый у нас бухгалтер, старая-то женщина была, а сейчас.., м-м…
— Кто? Кто бухгалтер?! — страстно спросила я.
Все время, пока говорила дежурная, я смотрела ей прямо в глаза и загибала пальцы. Блокнота-то у меня не было.
— Не помню, — призналась дежурная, — вы знаете что, девушка, пройдите на третий этаж — там у нас администрация — и все сами разузнайте.
Директор сейчас на месте, канцелярией там занимается.
— Ой, правда, можно?! — воскликнула я и снова заморгала глазами, как девочка-первоклашка.
— Можно, — улыбнулась она.
Ну наконец-то умилилась! И даже документов не спросила.
Я поднялась на третий этаж. Прямо напротив лестничной площадки находился кабинет директора. Обычная такая директорская дверь — большая, обитая дерматином, с новенькой жестяной табличкой.
Я вошла. В комнате перед кабинетом никого не было. Судя по девственно чистой поверхности письменного стола, секретарь сегодня на работу не выходила. Ну, тем лучше.
Вынув зеркальце, я внимательно изучила свое лицо — нормально, царапин не видно, вот только губы немного подкрасить надо. Поярче.
«Директор у нас мужчина, — подумала я, доставая из сумочки губную помаду, — как там его — Роман Иванович Яровой? Вот и будем действовать сообразно с обстоятельствами».
