К двум ночи в пригородах уже вовсю громыхали взрывы. У фанатов имелось семнадцать пушек, из которых они расстреливали арабские и алжирские кварталы. Бывшие военные добровольно примкнули к восстанию, почувствовав потребность в профессионалах. В самом Париже зачистка велась исключительно автоматическим оружием. Трупы сбрасывали в Сену. Экологически ужасное решение, но зато поучительное для тех, кто задумал сопротивление.
К вечеру субботы бои утихли. В Марселе капитуляция наступила еще раньше. Некоренному населению было дано право покинуть Францию в течение двух дней. В специальных буферных зонах беженцев обещали не трогать. Отколовшихся и отставших ждала смерть.
В Австрии к взбунтовавшимся фанатам примкнул лидер ультраправого «Союза за будущее» Йорг Хайдер. Этот перец прославился тем, что без стеснения, еще когда Европа болела политкорректностью, называл нацистские лагеря «трудовыми». Он недоумевал, почему Турция и Россия принимают участие в чемпионате Европы. Он в элегантном плаще оказался в гуще вооруженной толпы, объединившей UR, «Бешеные головы» и «Черных из Граца». И теперь нельзя было сказать, что бунт – дело рук исключительно деклассированных элементов, фанатов и молодежи. Все-таки Хайдер – член партии правящей коалиции. Он лично перед телекамерами CNN выдворял турецких гастарбайтеров из их жилищ. Тонкие кожаные перчатки, которыми он хватал за шкирки скалящихся мигрантов, Хайдер тут же после завершения операции подарил на память восторженному фанату из группировки «Тафгайс Зальцбург», облаченному в футболку с Моцартом. Правда, у рисованного Моцарта до самых глаз был натянут шарф с надписью Ultra, но при этом Амадей красовался в парике и в камзоле.
Труднее всего чистки прошли в Мюнхене. Во-первых, в городе не было единства. Фирма от «Мюнхен 1860» «Сабвей Блюз» давно готовилась к тому, чтобы очистить Германию от швали, но «Сервис Крю», фанатящая «Баварией», в пику оппонентам пригрела антиглобалистов и прочих леваков, чуждых расовой неприязни. Поэтому альянса хардкора не получилось. Во-вторых, турки оперативно пронюхали, что с ними собираются поквитаться за то, что они испоганили великий город и создали территорию Deutschenfrei, то есть свободную от немцев. На Цвейгштрассе, Шиллерштрассе и Гетештрассе мигранты мгновенно выстроили баррикады. Они были воодушевлены победой команды Хусейна и бен Ладена, которым откровенно симпатизировали. Магомет им казался ненастоящим, придуманным европейцами, далеким по духу от подлинного ислама и вообще от их жизни, поэтому сборная света рассматривалась как вражеская.
В районе вокзала вся эта банда организовала бастион среди своих бесконечных лавок, ресторанов с шаурмой, букмекерских контор, секс-шопов и заведений со шлюхами. Когда к Карловым воротам подошли с арматурой и дробовиками белобрысые парни, которые готовы жизнь отдать не только за любимый «Мюнхен 1860», но и за свободную от мигрантской нечисти Баварию, их встретили парламентеры с ультиматумом. Если не уйдете, будут взорваны Фрауенкирхе и Азамкирхе. Турки просчитались. Конечно, внешне погромщики радели за символы немецкого народа, но в глубине души им все эти соборы были до лампады. Поэтому они только посмеялись угрозам сельджуков. Те пошли ва-банк и дернули там взрывчатку стараниями каких-то фанатиков, которых на месте разорвало в куски. Соборы не рухнули – все сделанное немцами на редкость прочно, – но повреждению подверглись чудесные алтари. И в куски разнесло Золотую смерть, которую разглядывали Волк и Фама. Дымом заволокло небо. Белобрысым бестиям того и хотелось – моральное оправдание готово. За святыни нужно заступаться! Еще в Писании сказано – не давайте святыни псам. Себя можно предавать на поругание, а святыни – ни-ни. Вот их и не предали…
Бой длился два дня. Немцы сознательно не отрезали железную дорогу, чтобы вынудить турок съехать по ней в Италию, которая удивительно лояльно отреагировала на ксенофобию, восторжествовавшую в Европе. В конце концов, так и вышло. Чернота погрузила весь скарб в поезда и рванула на юг, чтобы потом продолжить свое движение на историческую родину. А китайцы исчезли как-то незаметно и бескровно. Восточные люди уважают только силу и интуитивно ее чувствуют. Точно звери. Они прониклись ветром исторических перемен и снялись с места жительства. Переместились куда-то восточнее – наверное, в беспечную Россию, пока еще не способную бороться за жизненное пространство своих граждан. В общем, след китайцев потерялся на бескрайних просторах Земли.
В Мюнхене все затянулось дольше, чем в других горячих точках, но к Рождеству воцарилось праздничное настроение. Сто два убитых и около двухсот раненых заставляли скорбеть, переживать, плакать и страдать родных и близких, но пострадавших приравняли к героям-мученикам, освободившим баварскую землю от варваров. Причем интеллектуалы и пикнуть не посмели против. Чем немцы сильнее других народов, так это внутренним единством. Только они генетически заряжены на то, чтобы ходить строем, под барабаны и петь гимны. Содержание гимнов, по большому счету, значения не имеет.
Совбез ООН так и не смог оперативно собраться для принятия резолюций – формально помешало то, что события разыгрались перед каникулами, когда все отправились в отпуска. Но, наверное, и не очень-то хотели собраться. Побаивались, растерялись. А когда собрались, все было кончено. И обсуждению не подлежало. Формально правоохранительные структуры государств, где случились рождественские бунты, начали расследование и даже попытались привлечь к уголовной ответственности зачинщиков и самых рьяных исполнителей, но сразу стало понятно, что ничего у властей не получится – их просто скинут, если они осмелятся кого-то осудить. Поэтому дело должны были спустить на тормозах.
Бунтовщики, конечно, маргиналы порядочные, но все-таки они свои. Непутевые и злые, аморальные и в то же время романтически целеустремленные, агрессивные и абсолютно невоспитанные, но свои. И страны Европы ощетинились карантином. Следом за убежавшими на Восток инородцами возникли вооруженные кордоны. Правительственные кордоны! Войска стали на защиту своих граждан. Не абстрактных гуманистических ценностей, а коренных жителей. И ООН в этой ситуации оставалось одно – засунуть свои мандаты в чью-нибудь прогрессивную задницу. Например, в задницу Нельсона Манделы.
Помимо человеческих жертв, рождественские бунты имели еще одну неприятную сторону. После погромов в Европе не осталось тружеников улиц – дворников, мусорщиков, мойщиков, ассенизаторов и людей прочих неприглядных профессий. Всем этим раньше занимались мигранты, но они сбежали или погибли. И вот везде торжествуют грязь и мусор, которые никто не вывозит. Повсеместно вонь. Помои переполняют крупные города. Пары дней достаточно, чтобы смрад заполнил пространство изысканных столиц, куда стремились в культурный отпуск цивилизованные люди планеты. Европа вернулась в средневековое состояние. А добровольцев убираться в этом хлеву среди белого населения до Рождества так и не обнаружилось.
СМИ выбрали замечательную позицию – констатирующую. Факты, и не более. Конечно, деятели культуры высказывались по поводу третьей мини-мировой, как ее успели обозвать, но акцент делался не на кровавых частностях, а на сопоставлении ситуации с тем, что уже случалось в истории европейских стран. Это словно блокбастер с сиквелом и триквелом, к которому добавился и приквел, а потом все это еще и обсуждается с интересом. В общем, для тех, у кого не было сражений под окнами, и тем более в городе, у кого никто из родных не пострадал, бунты в столицах стали развлекательными реалити-шоу, последствия которых могли положительным образом сказаться и на их жизни. В маленьких городах мигранты сами снялись с мест и отправились восвояси.
