Берлога, впрочем, не разделял эту мысль. Не разделял, потому что у него и мыслей никаких в голове не обнаруживалось. Ни своих, ни чужих. Одна пустота. Даже матом не хотелось ругаться, а это уже крайность. Некоторое время он катался в лифте отеля от первого этажа и до последнего, забывая выйти. А потом добрые люди ему напомнили, что не обязательно обременять своим мрачным присутствием помещение. Тогда он сконцентрировался, разыскал свой номер, вошел в него, включил свет и… обнаружил развалившихся в креслах Волка и Сохатого. А Соха не просто развалился. Он еще и пистолет с глушителем сжимал в руке. И тут Берлога впервые за целый день по-настоящему возликовал. Он запрыгал от радости и расцеловал сбитых с толку организаторов Матча века.
– Привет! Вот что значит друзья. Какое счастье! Вы просто как ангелы явились. Заплатите за отель – у меня всего сорок франков.
– Ну, ты и хам, Берлога, – изумился Сохатый. – Гони бабки! Своих парней не нужно кидать по-черному. Прикидывался увальнем, а на самом деле…
Пистолет показался Сохаеву недостаточным средством для полноценного устрашения. Он его бросил на кровать и ухватил Берлогу за невыглаженные грудки. Берлога обмяк и обиженно засопел, отказавшись от сопротивления. Соха приподнял его пару раз и беззлобно, насладившись местью, уронил на пол. Тогда Волк решил перейти от телесных наказаний к решению финансовых вопросов:
– Где деньги, Иосиф? – Тем, что он называл его не Женей, а тайным именем, о котором никто до недавнего времени не знал, Волк хотел еще больше напугать кидалу.
– А денег нет, – удивился Берлога и, как в былые времена, от растерянности приоткрыл рот.
– Как нет? – в свою очередь, удивились рыцари экспроприации. – А где они? Где тридцать два миллиона?
– Тридцать два с копейками… – уточнил Сохатый.
– Проиграл. – Берлога еще раз удивился недогадливости визитеров. – Сначала в Бадене, потом в Монако и, наконец, здесь. В Монтрё совсем по маленькой играл. Тут много нельзя ставить по правилам казино – чтобы особо азартные окончательно не продулись. Так что долго играл, месяц играл, но все равно ничего не осталось.
– Это как же надо играть, чтобы все слить? – поразился Волк.
– Да, не могу сказать, что мне везло.
– И что, вот прямо все-все проиграл? И даже миллиона нигде не осталось? Может, где-то есть… отложил на всякий случай, на черный день? – На этот раз в реплике Сохатого к удивлению примазалась еще и надежда. Он даже сделал какой-то неопределенный жест в сторону кровати, у которой на полу сидел Берлога. Точно под ней у самой ножки мог лежать ненароком позабытый сверток.
– Я – пустой. – Берлога сказал эту фразу так, будто он пациент психиатрической клиники, пытающийся убедить врачей в том, что он кофейник. И врачи поверили, но не сочувствовали.
– Тогда зачем нам платить за твой номер? – разумно решил Соха. – Мы просто выкинем тебя из окна и мигом решим все проблемы.
Берлога ухватился за ножку кровати и включил чувство самосохранения:
– Но я знаю, как можно заработать деньги.
– Запомни, вампир кошерный, зарабатывают лохи, а умные люди бабки зашибают. Красиво зашибают! И много. Так что давай к окну.
– MAGIC FOOTBALL можно восстановить и провести новый матч.
– Какой матч? Похоже, у тебя мозги из ушей вытекли. Нам в Россию обратно нельзя. Нас там посадят. И тебя посадят.
– А мы матч не в России сделаем. В Европе.
– Ну и кто с кем играть будет? – Волк прорезался в дискуссию. – Какая идея у матча? Идея нужна. Пойми, двести лет похода Наполеона на Москву тут не прокатит. Не тот контингент. Их не разведешь на всякую ерунду и пафос – это же европейцы…
– Берлога, напрягись и придумай, где взять деньги. Ты один раз нас кинул. Второй раз провести не получится.
– Тут есть один… человек. Вместе летели из Москвы. Он занял у меня… Потом, уже здесь.
– Сколько занял? Где он? – Сохатый почувствовал, что справедливость частично может быть восстановлена.
– Занял сто…
– Сто чего?
– Сто тысяч евро.
– Так что же ты, крокодил швейцарский, говорил, что ничего не осталось?
– Потому что эти деньги уже не вернешь. Он их наверняка спустил в казино. Он все проигрывает. И меня подсадил. Это он меня затащил. Я не хотел. Раньше там никогда не был… Сам бы я не пошел, а тут… тоже все… ухнул. – Берлога по-детски заплакал.
– Где он? Мы, – Сохатый больно ударил себя кулаком в солнечное сплетение, – мы, – повторил он дрогнувшим от боли голосом, – вернем бабки.
– Полно хныкать. Где обитает это чмо? – культурно поинтересовался Волк.
– Рядом… здесь… город маленький… рядом… Веве. Борис… Его Борис зовут. Надеждин. У него дедушка был великим ученым.
– Дедушка – это хорошо. А расписка есть?
Берлога кивнул и полез в тумбочку. Волк вызвал по телефону такси, и уже через двадцать минут воссоединившаяся верхушка фирмы MAGIC FOOTBALL нервно шаталась по центральной площади Веве.
Глава третья
Футбол эпохи Водолея
Возвысит доброго и переродит злодея
О существовании в окружающем мире метафизического, социального, политического и экзистенциального зла на территории блаженного Веве напоминало всего три субстанции:
1) русские туристы (впрочем, немногочисленные),
2) казино и ночной клуб «Баобаб», в котором эти туристы проводили вечера,
3) украинские стриптизерши, оголявшиеся в «Баобабе».
Как раз две представительницы этой не самой приятной категории городского народонаселения вышли из казино, обнимая за плечи Бориса. Они неторопливо двигались через центральную площадь к сложной авангардистской конструкции на набережной. Вечный двигатель и памятник на одном постаменте. Пестрый и затейливый. С велосипедными колесами и подсолнухом в самом центре композиции. Со стрелками и зеркалами, пружинами и лампочками. И, как полагается, с крохотным швейцарским флажком.
– Я хочу прокатиться на нем! – капризно и пьяно возгласил Борис, указывая на агрегат. И это прозвучало так, будто он желает жить вечно.
– Думаю, братан, тебе уместнее прокатиться с нами до кладбища, – выступил из темноты Сохатый.
Это предложение было экспрессивным, но не конструктивным. На местном кладбище покоился великий Чарли Чаплин, умерший в рождественскую ночь ровно за тридцать четыре года до исторической встречи у карусели. А тут (о ужас!) на тихий погост приезжает совершенно нелегитимная группа, чтобы заняться приватным решением вопроса по погашению финансовых обязательств. Некрасиво!
Подружки Бориса, увидев в лапе Сохатого пистолет, прикрытый от прохожих плащом, немедленно попросились домой. Но им было отказано. В конце концов, они, дамы, могли (даже должны были!) пригодиться на случай быстрого и мирного упразднения разногласий. Для удовлетворения куртуазных начал и джентльменских инстинктов. Пришлось им остаться. На всякий случай они дистанцировались от Бориса и заняли позицию рядом с Волком, который показался им единственным гарантом безопасности на площади.
