Если он попробует уговорить кого-нибудь тащить ящик, Томми Томпсону сразу донесут, что Уикс вернулся в город. Все равно что связать себе руки и прыгнуть в реку. Избавить Томми от хлопот. Ведь не нужно много мозгов, чтобы сообразить, что этот тип, Глазник О'Ши, прикажет Томми убить того, кого видел детектив, когда этот человек убивал по приказу О'Ши. Уикс может клясться, пока не посинеет, что никогда не пикнет. О'Ши и Томми все равно убьют его. Просто ради безопасности.
Но по крайней мере Томми ответил, что одобряет убийство Исаака Белла. Конечно, он не предложил помочь. И без слов ясно было, что если у Томми и О'Ши будет возможность убить Уикса раньше, чем он прикончит Белла, они ждать не станут.
Уилкс ударил в девятку, Бридуэлл удвоил. Когда кончился девятый иннинг, у Нью-Йорка было еще две пробежки, а у Бруклина ни одной; Уикс бросился на станцию надземки на Пятой авеню с отчетливым планом, как перевезти змею в «Йельский клуб».
Нужен костюм «человека из колледжа», чемодан, оконное стекло, коридорный с тележкой и маршрут к щиту с пробками.
16
— Кто этот офицер? — спросил Белл у сыщика из службы личной безопасности, отвечавшего за охрану мастерской Фарли Кента на Бруклинской военной верфи.
— Не знаю, мистер Белл.
— Как он сюда попал?
— Сказал пароль.
Служба личной безопасности Ван Дорна снабдила всех работавших над Корпусом 44 паролем. Миновав охраняемые морскими пехотинцами ворота, посетитель все равно должен был доказать, что его ждет, к кому он, по его утверждениям, идет.
— Где мистер Кент?
— Они все в испытательной лаборатории, занимаются моделью мачты, — ответил сыщик, показывая на закрытую дверь, ведущую в лабораторию. — Что-то не так, мистер Белл?
— Три обстоятельства, — резко ответил Белл. — Фарли Кента здесь нет, значит, он не ждал этого офицера. С тех пор как я вошел, офицер изучает чертежи Кента. И, на случай если вы не заметили, он в мундире царского флота.
— Да эти синие мундиры все одинаковые, — ответил сыщик, напомнив Беллу, что мало кому из парней хватает ума и инициативы, чтобы стать настоящим детективом Ван Дорна. — К тому же он отдает им свернутые чертежи, как все прочие. Хотите, чтобы я его о чем-нибудь спросил, мистер Белл?
— Я сам это сделаю. А когда в следующий раз войдет кто-то неожиданный, считайте, что это неприятность, пока не убедитесь в противном.
Белл прошел по мастерской, уставленной чертежными столами, за которыми обычно работали строители, сейчас занятые испытанием мачты. Человек в мундире русского моряка был так поглощен изучением чертежей Кента, что выронил несколько свернутых, которые держал под мышкой, когда Белл обратился к нему:
— Доброе утро, сэр.
— Я не слышал, как вы подошли, — ответил офицер с сильным русским акцентом и наклонился, подбирая чертежи.
— Могу я узнать ваше имя?
— Меня зовут Владимир Иванович Юркевич, я мичман русского императорского флота его величества царя Николая. С кем имею честь…
— У вас назначена здесь встреча, мичман Юркевич?
Русский, который был так молод, что едва ли нуждался в бритье, наклонил голову.
— К сожалению, нет. Я надеюсь познакомиться с мистером Фарли Кентом.
— Мистер Кент вас знает?
— Еще нет, сэр.
— Как же вы сюда попали?
Юркевич обезоруживающе улыбнулся.
— Благодаря безупречному поведению, безупречному мундиру и четкому приветствию.
Исаак Белл не улыбнулся в ответ.
— Это могло помочь вам миновать морских пехотинцев у ворот. Но где вы взяли пароль, чтобы войти в мастерскую Кента?
— В питейном заведении за воротами я встретил морского офицера. Он сообщил мне пароль.
Белл подозвал сыщика из службы личной безопасности.
— До моего возвращения лейтенант Юркевич будет сидеть на стуле, не прикасаясь к чертежам. — Лейтенанту Юркевичу он сказал: — Этот человек способен свалить вас на пол. Делайте то, что он скажет.
Потом прошел по мастерской и открыл дверь испытательной лаборатории.
Десяток работников Кента окружили десятифутовую модель мачты дредноута. Молодые кораблестроители держали в руках ножницы для резки проволоки, микрометры, линейки, бумагу с записями и измерительные рулетки. Круглая модель, стоявшая на тележке, была изготовлена из проволоки, которая по спирали поднималась от основания к вершине в направлении против часовой стрелки; через равные промежутки она была закреплена горизонтальными кольцами. Она представляла в миниатюре изготовленную из легких труб стодвадцатифутовую мачту дредноута, точная во всех деталях, чтобы можно было измерять нагрузку на кольца, электрические провода и голосовую трубу, связывающие мачту и рубку управления огнем, и крошечные лестницы внутри конструкции.
Двое помощников Кента держали веревки, привязанные к противоположным краям основания. От стен к верхушке протянули измерительную ленту. Один из кораблестроителей, стоя на стремянке, внимательно наблюдал за лестницей. Фарли Кент сказал:
— Залп левым бортом. Огонь!
Тот, кто стоял слева от основания, дернул веревку, а тот, кто стоял на лестнице, измерил отклонение мачты.
— Шесть дюймов! — сказал он. Данные были записаны.
— В масштабе двадцать к одному это означает шесть футов, — сказал Кент. — Марсовым нужно крепко держаться, когда корабль стреляет из главного калибра. С другой стороны, мачта на треножнике будет весить сто тонн, а наша — меньше двадцати; это огромная экономия. Хорошо, теперь измерим, как она держится после нескольких попаданий.
Размахивая ножницами, он перерезал наобум два спиральных витка и одно горизонтальное кольцо.
— Готовы!
— Погодите!
Тот, что стоял на лестнице, спрыгнул и поставил в корзину на верху мачты куклу — краснощекого моряка в соломенной шляпе.
В испытательной лаборатории зазвучал смех; Кент смеялся громче всех.
— Залп правым бортом. Огонь!
Дернули за веревку, верхушка мачты резко наклонилась, и кукла вылетела.
Белл подхватил ее.
— Мистер Кент, могу я поговорить с вами минуту?
— В чем дело? — спросил Кент, перерезая еще одну вертикальную проволоку. Его помощники внимательно следили за поведением мачты.
— Возможно, мы поймали нашего первого шпиона, — тихо сказал Белл. — Нельзя ли пройти со мной?
Мичман Юркевич вскочил со стула, прежде чем ему помешал сыщик, и схватил Кента за руку.
— Для меня это знакомство честь, большая честь!
— Кто вы такой?
— Юркевич. Из Санкт-Петербурга.
