— Вам это понадобится, сэр. Когда она разойдется, перестанет быть яхтой. Настоящий торпедный катер.
— Торпедный катер, дьявольщина, — произнес стюард. — Да это подводная лодка.
Фальконер протянул Беллу очки с такими темными стеклами, что они казались непрозрачными. Такие же очки он надел сам.
— Это зачем?
— Когда они понадобятся, вы порадуетесь, что они у вас есть, — загадочно ответил капитан. — Все готово? Идемте на мостик, пока еще можно.
Матрос и стюард распахнули дверь, и они вышли на палубу.
Ветер, словно кулаком, ударил в лицо.
Белл прошел вперед по узкой боковой палубе всего в пяти футах от несущейся воды.
— Делаем, должно быть, не меньше тридцати футов.
— Все еще бездельничаем, — перекрикивал рев Фальконер. — Вот минуем Сэнди-Хук, тогда и пойдем.
Белл оглянулся. Из трубы вылетали языки пламени, а кильватерный след был так вспенен, что светился в темноте. Они поднялись на открытый мостик, где толстые стеклянные плиты защищали рулевого, который вцепился в маленькое деревянное колесо. Капитан Фальконер отстранил его.
Впереди каждые пятнадцать секунд вспыхивал белый свет.
— Это маяк Сэнди-Хук, — сказал капитан Фальконер.
— Мы его видим последний год. Маяк переносят для обозначения нового канала Амброза.
«Динамо» шла прямо на пятнадцатисекундное мигание. В этом свете Белл успел прочесть написанное белыми буквами «Сэнди-Хук» и № 51 на борту черного корабля, который быстро уходил назад.
— Держись! — сказал капитан Фальконер.
Он положил руку с отсутствующими пальцами на высокий рычаг.
— Кабельная связь Боудена непосредственно с турбинным отделением. Такой же кабель, как в гибких тормозах велосипедов. Могу увеличить скорость с мостика, не обращаясь в машинное отделение. Как дроссель в вашем автомобиле.
— Идея Аласдера? — спросил Белл.
— Нет, моя. Идеи Аласдера вы еще почувствуете.
14
Нос «Динамо» поднялся над водой, и Белл схватился за поручень. Шум моря и ветра невероятно усилился. Пена била в стеклянный экран. Капитан Фальконер включил установленный на носу прожектор, и стала ясна причина узости корпуса. При свете прожектора были видны восьмифутовые волны, несущиеся со скоростью пятьдесят узлов. Корпус любой другой формы просто разбился бы при столкновении с этими волнами.
— Водили что-нибудь так быстро? — крикнул Фальконер.
— Только свой локомобиль.
— Хотите попробовать? — небрежно спросил Фальконер.
Исаак Белл схватился за рычаги.
— Обходите большие волны, — посоветовал Фальконер. — Если утопите нос, девять винтов утащат нас на дно.
Управление оказалось на удивление простым. Легким движением Беллу удавалось поворачивать стофутовую яхту вправо и влево. Он уклонялся от больших волн и начинал чувствовать, как послушен корабль. Через полчаса они оказались в двадцати пяти милях от суши.
Белл увидел впереди блеск. В ночи послышался глухой рокот.
— Это орудия?
— Двенадцатидюймовые, — сказал Фальконер. — Видите вспышки?
Впереди темноту пронзило оранжево-красное пламя.
— А более высокие звуки — шести- и восьмидюймовые. Мы на Атлантическом испытательном полигоне Сэнди-Хук.
— На самом полигоне? Когда стреляют?
— Мышка играет, когда кошка гуляет. Пока высшее командование плывет вокруг Земли с Великим белым флотом, мои ребята учатся своему делу.
В небо уперся мощный луч.
— Испытания прожекторов, — сказал Фальконер. — Линкоры охотятся за эсминцами, эсминцы ищут линкоры.
— Смотрите. Вот о чем я вам говорил. Это «Нью-Гэмпшир». Когда флот вышел, он еще не был принят. Приемка только что закончилась. Смотрите, что у него на баке.
Прожектор осветил волны, заливающие нос линкора и передние орудия.
— Даже при легком волнении орудия заливает. Пушки под водой! Я же говорил: перекрасить легче всего. Нам нужен более высокий надводный борт и расширенный шкафут. У наших новейших кораблей таранный нос, будто мы собираемся воевать с финикийцами!
Белл видел, как волна ударилась о якорную площадку корабля и разбилась на множество брызг.
— Теперь смотрите, как он качается. Видите, броневой пояс поднимается?.. Теперь смотрите, как он погружается, когда корабль опускается на волне. Если мы не увеличим броневой пояс, чтобы защищать низ корабля при качке, враг сможет посылать малых ребят с игрушечными ружьями и топить наши корабли.
Прожектор повернулся в их сторону, проткнув темноту словно гневным белым пальцем.
— Очки!
Белл вовремя успел защитить глаза темными очками. Еще миг, и свет, заливший «Динамо», ослепил бы его. В темных очках он видел, как при свете дня.
— Прожектора — такое же мощное оружие, как большие пушки, — сказал Фальконер. — Все люди на мостике теряют ориентацию, а марсовые просто слепнут.
— Почему они нацелились на нас?
— Такая игра. Они пытаются поймать меня. Отличная тренировка. Хотя, если уж они тебя поймали, избавиться от них невозможно.
— Правда? Держитесь, капитан!
Белл дернул назад рукоятку. «Динамо» остановилась, словно уперлась в стену. Луч прожектора переместился вперед, туда, куда они двигались. Белл обеими руками повернул руль. Луч прожектора возвращался к ним. Белл резко повернул яхту, дождался, пока винты погрузились в воду, и послал корабль вперед.
В дымовой трубе блеснул огонь. «Динамо» взвилась, как ракета в День независимости, и прожектор снова переместился в неверном направлении.
— Ладно, капитан, вы показали мне почему. Но еще не показали что.
— Курс на Бруклинскую военную верфь!
* * *
Когда «Динамо» вошла в Ист-ривер, рассвет уже тронул вершины башен Бруклинского моста. Белл по-прежнему был у руля, он провел яхту под мостом и повернул направо, к верфи. С воды он видел много строящихся кораблей на стапелях и в сухих доках. Фальконер указал на самый северный стапель, изолированный от остальных. В голосовую трубу он приказал машинному отделению остановить винты. Прилив был слабый. «Динамо» по инерции подошла к началу стапеля, где рельсы уходили в воду. Над ними нависал гигантский корпус, частично обшитый плитами брони.
— Вот Корпус 44, мистер Белл.
Исаак Белл упивался благородным зрелищем. Хоть каркас еще ждал брони, в этом летящем носу было величие, нетерпение спуститься в воду и обещание неограниченной мощи.
— Имейте в виду: официально этого корабля не существует.
