— Как девчонка это переносит?
— Дороти считает, что ее отец не убивал себя и не брал взятку.
— Насчет самоубийства не знаю: горы бросают на зеленые долины густую тень. Но вот что я знаю: Оружейник скорее положил бы руку под пресс, чем протянул ее за взяткой.
— Вы его близко знали?
— Скажем так: мы восхищались друг другом.
— Вероятно, вас объединяли общие цели.
— Мы оба любили дредноуты, если вы об этом. Любишь дредноуты или ненавидишь, они — чудо наших дней.
Белл заметил, что, пьян Макдональд или нет, он искусно уклоняется от ответа на вопросы. Он отступил, сказав:
— Наверно, вы с большим интересом следите за продвижениями Великого белого флота?
Аласдер презрительно фыркнул.
— Победу на море одерживают артиллерия, броня и скорость. Вам нужно стрелять дальше противника, лучше выдерживать его попадания и быстрее идти. По этим меркам Великий белый флот безнадежно устарел.
Он налил еще виски Беллу и наполнил свой стакан.
— У английского военного корабля его величества «Дредноут» и у его немецких копий большая дальность стрельбы, крепче броня и выше скорость. А наш «флот» — всего лишь старая Атлантическая эскадра, чуть принаряженная. Она из эпохи до дредноутов.
— А в чем разница?
— Корабль эпохи до дредноутов — это боксер среднего веса, который учился боксу в колледже. Ему нечего делать на ринге с тяжеловесом Джеком Джонсоном.
[14]
Макдональд вызывающе улыбнулся Беллу: он был тяжелее его на сорок фунтов.
— Если только он не учился в Чикаго, в Вест-Сайде, — ответил Белл.
— Ну, и еще прибавил несколько футов мышц, — одобрительно согласился Макдональд.
Как ни невероятно, но пианино забренчало еще громче. Кто-то забил в барабан. Толпа расступилась, пропустив Анжело дель Росси, который поднялся на невысокую сцену против стойки бара. И достал из красного сюртука дирижерскую палочку.
Официанты и вышибалы отложили подносы и дубинки и взяли в руки банджо, гитары и аккордеоны. Официантки поднялись на сцену, сбросили передники и показали юбочки, такие короткие, что полиция в любом городе, где больше одной церкви, тут же закрыла бы заведение. Дель Росси поднял палочку. Музыканты заиграли «Спустись ко мне» Джорджа Коэна,
[15]
и женщины начали танцевать; Беллу показалось, что они прекрасно копируют парижский канкан.
— Так вы говорите?.. — закричал он.
— Что я говорю?
— О дредноутах, которые вы с Оружейником…
— Возьмите «Мичиган». Когда его спустят на воду, на нашем новейшем броненосце будут лучшие в мире орудия — большие орудия, способные стрелять очень точно. Но тонкая, как бумага, броня и слабые двигатели обрекают его на положение в лучшем случае полудредноута — учебной цели немецких и английских дредноутов.
Макдональд осушил свой стакан.
— Тем ужаснее, что Бюро артиллерии потеряло великого создателя орудий Арти Ленгнера. Технические бюро не терпят перемен. А Арти заставлял меняться… Не смотри на меня так, приятель. Прошлый месяц был ужасен для американских броненосцев.
— Кроме смерти Арти Ленгнера? — подталкивал Белл.
— Оружейник расстался с жизнью первым. Неделю спустя мы потеряли Чада Гордона, лучшего изготовителя брони в «Бетлехем айрон уоркс». Ужасная катастрофа. Шестеро парней сгорели заживо: Чад и пятеро его рабочих. А на прошлой неделе чертов дурак Гровер Лейквуд упал с горы. Лучший специалист по управлению стрельбой во всем этом бизнесе. И отличный молодой человек. Какое будущее у него было — и погиб от нелепого несчастного случая.
— Подождите, — сказал Белл. — Вы говорите, за прошлый месяц погибли три лучших инженера, занимавшихся созданием боевых кораблей?
— Похоже на проклятие, верно? — Макдональд перекрестился своей большой рукой. — Никогда не скажу, что наши дредноуты прокляты. Но ради флота Соединенных Штатов надеюсь, что Фарли Кент и Рон Уиллер не станут следующими.
— Корабельные корпуса на Бруклинской военной верфи, — сказал Белл. — И торпеды в Ньюпорте.
Макдональд пристально посмотрел на него.
— Ты тут побродил по округе.
— Кента и Уиллера упоминала Дороти Ленгнер. Я решил, что они коллеги Ленгнера.
— Коллеги? — рассмеялся Макдональд. — В чем штука с гонкой дредноутов? Не понимаешь?
— Нет. Что вы имеете в виду?
— Это как игра в скорлупки, но горошина под каждой скорлупкой, да еще начиненная динамитом. Фарли Кент изобретает водонепроницаемые переборки, чтобы защитить корпуса своих кораблей от торпед. Но в Ньюпорте Рон Уиллер совершенствует торпеды — создает ракеты с большей дальностью действия, с большим зарядом взрывчатки; может, он даже придумает, как заряжать их ТНТ. Поэтому Арти приходилось увеличивать дальнобойность своих орудий, а Чад Гордон создавал все более прочную броню, чтобы выдерживала попадания. Достаточно, чтобы довести до пьянства… — Макдональд снова наполнил стаканы. — Один бог знает, как мы справимся без этих парней.
— Но вы говорите, что скорость не менее важна. А как насчет создания двигателей? — спросил Белл. — Говорят, вы волшебник там, где касается турбин. Разве потеря Аласдера Макдональда не станет страшным ударом для планов насчет дредноутов?
Макдональд рассмеялся.
— Ну, я неуязвим.
В углу танцевального зала начинался очередной кулачный бой.
— Прошу прощения, Исаак, — сказал Макдональд и радостно отправился туда.
Белл пробивался за ним. В кольце кричащих зрителей были и три гангстера, которых он заметил раньше. Макдональд обменивался ударами с молодым тяжеловесом, у которого были руки кузнеца и прекрасно работали ноги. Шотландец казался медлительней молодого человека. Но Белл видел, что Макдональд позволяет противнику наносить удары, чтобы оценить его возможности. И действовал он так искусно, что ни один удар не причинял ему вреда. Внезапно Аласдер, по-видимому, решил, что узнал все, что хотел. Вдруг сделавшись быстрым и смертоносным, он принялся проводить комбинации ударов. Белл вынужден был признать: это лучше всего того, что он видел в Йеле — и с благодарностью вспомнил, как Джо Ван Дорн отправлял его «на учебу» в салуны Чикаго.
Боксер шатался. Чтобы закончить, Макдональд доконал его апперкотом, который был не сильней, чем нужно, потом помог ему встать, похлопал по спине и заревел так, чтобы слышали все:
— Отличная работа, парень! Мне просто повезло… Исаак, видел, как у парня работают ноги? Тебе не кажется, что у него на ринге большое будущее?
