Он смотрел на нее тупо, как баран на новые ворота, как видно, ее слова упали в пустоту, до него просто не доходило. После еды муж был сытый и спокойный, она знала, что ему сейчас лень ругаться. Поэтому заговорил он вроде бы спокойно:
– Послушай, что ты такая нервная? Это еще до того было, как Камилка… В общем, у нас же был разговор – ты беременна, что ли?
– Твое какое дело? – буркнула Марина.
– А такое, что чужого спиногрыза кормить не намерен! – загремел муж. – Один-то надоел хуже горькой редьки!
Вот как он о собственном сыне думает. Что ж, это только подтолкнет Марину к ответственному решению.
– Какая же ты скотина, – устало сказала она, заправляя посудомойку, – и дурак к тому же…
Проснувшись утром, Марина осознала, что сегодня суббота. Это очень кстати, не нужно идти на работу. Она встала и, закрывшись в ванной, тихонько поговорила с Георгием, который так взволновался, что Марина решила ехать немедленно, прямо без завтрака. А то Георгий грозился приехать к ней домой, этого еще не хватало, муж и так на взводе. А если до драки дойдет, Георгий все-таки против него слабоват.
Все же следовало хоть что-то быстренько набросать на лицо и причесаться.
– С кем ты разговаривала? – Муж стоял в дверях спальни.
– С работы звонили, у них там полный затык, нужно ехать, – спокойно ответила Марина, влезая в джинсы и кроссовки, – а тебе вообще-то не все равно?
– Никуда ты не поедешь, нам нужно серьезно поговорить! – с пафосом изрек муж. – Что, в конце концов, с тобой происходит?
– Да отстань ты! – буркнула Марина, схватив с вешалки легкую куртку, потому что на улице было пасмурно. – Некогда мне!
– Какой необычный артефакт, – проговорил Георгий, внимательно разглядывая анк. – С одной стороны, он прекрасно сохранился, с другой – от него веет глубокой древностью.
– Это золото? – спросила его Марина.
– Нет, – Георгий поднес анк к свету, – конечно, я не ювелир и не химик, но этот металл даже на ощупь кажется совсем не таким, как золото. Он легче и тверже.
– Что же это тогда?
– Мне кажется… – Георгий выглядел смущенным, – я не уверен, но мне кажется, что это – орихалк…
– Орихалк? – недоверчиво переспросила Марина. – Та самая легендарная златомедь, которую выплавляли в Атлантиде? Ты не шутишь?
– Конечно, я не уверен…
– Ну, я тем более ни в чем не уверена. Только в одном я не сомневаюсь: это и есть ключ, о котором говорил тот человек, который пытался меня запугать. Тот человек с глазами и голосом змеи… Гера, ты извини, что была с тобой не до конца откровенна, – Марина зажмурила глаза, как будто входя в холодную воду, – но понимаешь… в общем, я нашла эту вещь в косметичке Камиллы… Она… она ее выронила, а я… не смогла отдать… ну не стала я бегать за ней… не те у нас были отношения…
– Значит, она нашла анк в вещах моего деда, – похоже, Георгий услышал в ее словах только то, что считал важным, – рылась в них тайно, а я ничего не замечал…
– Ты многого не замечал… – согласилась Марина, и снова он не почувствовал подтекста в ее словах.
– Если это ключ, – продолжал Георгий, – то где тот замок, который он должен открыть?
– Ключ… – повторила Марина, задумчиво глядя перед собой. – Совсем недавно мы читали про ключ… помнишь, в тех листках, что мы нашли в тайнике?
Георгий торопливо вышел и через минуту вернулся с записями своего деда.
– Вот она, расшифровка «Пятой скрижали»! – проговорил он, разложив листы на столе. – Кажется, это было в самом конце…
Просмотрев записи, он нашел нужное место и громко прочитал:
– «Мы… поместили Орихалковую книгу в надежное вместилище – Ключевой камень… Когда же великие боги возжелают открыть людям тайну Орихалковой книги – они сделают так, чтобы Священный ключ попал в нужные руки, и тогда Ключевой камень раскроется и великая тайна Атлантиды будет прочитана…»
– Ты хочешь сказать, что это – тот самый Священный ключ? – с замиранием сердца проговорила Марина.
– Я не уверен, но судя по тому, как страстно тот человек хочет завладеть этим ключом, – очень похоже на то.
Марина почувствовала необыкновенное волнение и по-новому взглянула на красно-золотой анк. Неужели в ее руках – ключ от величайшей тайны человечества?
– Но даже если это тот самый ключ, о котором говорит Пятая скрижаль, мы все равно не знаем, где Ключевой камень, который можно этим ключом открыть, – проговорила она, взяв себя в руки и справившись с волнением. – Наверняка он покоится где-то на Востоке, под многометровой толщей земли… Хотя…
– А может быть, и нет! – возразил Георгий.
Глаза его лихорадочно блестели.
– Помнишь, тут есть приписка деда? – Он достал из стопки последний листок и прочитал: – «Кажется, я знаю, где находится Ключевой камень. Возможно, для того, чтобы найти Орихалковую книгу, не нужно ехать на Дильмун. Если верить В. М., она близко, совсем близко…»
– Ну и как это понимать? – протянула Марина. – И кто такой этот В. М.?
– Если бы я знал… – вздохнул Георгий.
И вдруг Марину осенило.
– Кажется, я знаю, куда нам нужно пойти… – проговорила она тихо, словно боясь спугнуть свою мысль. – В Музей истории религии!
И она пересказала ему то, что поведала ей Ольга Максимова – о посещении этого музея с дедом Георгия.
– Понимаешь, он специально повел ее туда незадолго до смерти! Потому что знал, что она запомнит это навсегда!
– А что, там у меня есть знакомые! – Георгий явно оживился, почувствовав себя в своей стихии. – Поехали прямо сейчас, этот музей находится совсем недалеко, на Почтамтской улице.
Через полчаса они уже подошли к зданию на Почтамтской.
Георгий не пошел к главному входу, а открыл неприметную дверь сбоку, предназначенную для персонала музея.
– Вы к кому, молодые люди? – строго осведомилась пожилая вахтерша в сползающих на нос очках. – Вы в курсе, что это служебный вход, не для посетителей?
– В курсе, – ответил Георгий, – мне нужно поговорить с Еленой Ивановной Кочержинской.
– Ваша фамилия? – Вахтерша взглянула на Георгия поверх очков.
– Успенский. Георгий Успенский.
– Одну минутку! – Вахтерша, исполненная чувства собственного достоинства, сняла трубку местного телефона.
«Что еще за Елена Ивановна? – подумала Марина с удивившей ее саму неприязнью к незнакомой женщине. – С виду этот Гера тихий такой, а везде у него женщины знакомые…»
– Тут к Елене Ивановне пришли, – проговорила вахтерша в трубку, – Успенский… да-да, Георгий Успенский… пропустить?
Она положила трубку, снова пристально взглянула на Георгия и сухо проговорила:
