– Конечно. – Георгий достал ноутбук, вставил в него флешку, включил компьютер. Марина назвала ему пароль. Он если и удивился такой ее осведомленности, то ничего не сказал.
На экране появились уже знакомые ей кадры: южный, выжженный солнцем городок, потом – холмистая равнина, колючие кусты, неровная тряская дорога, раскопки, веснушчатая женщина, стареющий археолог с красивым выразительным лицом и светлыми глазами, так похожими на глаза Георгия…
Георгий оторвался от экрана, повернулся к ней, спросил удивленным, севшим от волнения голосом:
– Откуда это у тебя?
– Это твой дед? – спросила она, вместо того чтобы ответить на его вопрос.
– Да, это он. Так откуда у тебя эти кадры?
– Понимаешь, – Марина смущенно опустила глаза, – эта флешка была у Камиллы… я случайно слышала, как она звонила кому-то незадолго до смерти, говорила, что хочет что-то показать. Думаю, она имела в виду именно эту флешку. А потом… потом она ее случайно выронила, а я… подобрала… И не успела отдать, она так быстро убежала…
Марина понимала, что ее ложь шита белыми нитками, но надеялась, что Георгий не станет прижимать ее к стенке. Она закончила неуверенным голосом:
– Ну вот… а что было потом, ты знаешь…
– Говоришь, случайно? – Георгий недоверчиво взглянул на нее. – А полиции ты про все это рассказала? Показала им флешку?
– Нет, – призналась Марина. – Я ничего им не сказала. Впрочем, они не особенно и расспрашивали.
– Правильно сделала, – проговорил Георгий негромко. – Ни к чему им знать обо всем этом… Знаешь, я в камере всего два дня просидел, но уже многому научился. Школа жизни… – Он криво усмехнулся. – Так вот, определенно тебе скажу: чем меньше им рассказывать, тем лучше. Ведь тебе или просто не верят, или…
Он вскочил со стула и продолжил:
– Значит, Камилла нашла старые любительские пленки деда и оцифровала их… непонятно только, зачем они ей понадобились! Она никогда ничего не делала просто так!
Георгий несколько минут ходил по комнате взад-вперед, как зверь в клетке, сжимая руки и что-то бормоча себе под нос, вдруг он остановился, словно принял какое-то решение.
Он снова вышел в прихожую, вытащил из кладовки стремянку, вскарабкался на нее и открыл дверцу антресоли. Оттуда потянуло такой затхлостью, что Марина чихнула. Георгий сунулся головой в пыльную темноту и пробормотал оттуда:
– Здесь полиция тоже похозяйничала, но они хотя бы поставили коробки на место…
С этими словами он вытащил из глубины какую-то коробку, подал ее Марине, потом еще одну и еще.
Наконец он спустился, открыл коробки и принялся изучать их содержимое.
– Вот здесь – пленки, которые дед снимал в своих экспедициях… выходит, Камилла тайком вытащила их, просмотрела, оцифровала и положила на место… знать бы только, для чего они ей понадобились… А вот тут – дневники деда… он записывал в них все о своих экспедициях, все свои наблюдения и мысли, чтобы потом использовать эти записи для подготовки статей. Значит, здесь должны быть пояснения и к тем кадрам, что на флешке… съемки, судя по всему, относятся к восемьдесят третьему или восемьдесят четвертому году, когда он ездил в Бахрейн, значит, нам нужен дневник за этот период…
Георгий разложил на полу несколько толстых тетрадей в коленкоровых переплетах, начал открывать их одну за другой.
– Вот – дневник за семьдесят девятый год, вот за восьмидесятый… – бормотал он, перебирая тетради, – восемьдесят первый… восемьдесят второй… и все, дальше ничего нет!
– Может быть, эти дневники в другой коробке?
Георгий проверил все остальные коробки и разочарованно развел руками:
– Нет, больше ничего…
– А он точно вел дневники в те годы?
– Конечно! Он вел их всю жизнь, с чего бы вдруг перестал?
– Тогда получается, что их кто-то взял… – протянула Марина.
– Ты имеешь в виду Камиллу? – проговорил Георгий, быстро взглянув на нее.
– Ну да, кто же, кроме нее… вряд ли полиция заинтересовалась дневниками твоего деда!
– Вряд ли, – согласился Георгий. – Хотя на Камиллу это тоже не похоже. Она… в общем, она и моей-то работой не слишком интересовалась, а уж про деда ничего слышать не хотела. Все это, говорила, прошлый век, жизнь давно изменилась, кому нужны бумажки эти? Пару раз мы крупно поговорили на эту тему. Я, конечно, обещал все это разобрать, в порядок привести, да все руки не доходили…
Марина представила, как Камилла стоит вот тут, уперев руки в бока, и орет, что ей все надоело, что от бумаг в квартире не повернуться, а у нее от пыли аллергия. Надо же, Георгий сумел настоять на своем, верно, очень привязан был к деду…
– А знаешь, у меня мелькнула еще одна идея, – оживился Георгий. – У деда была аспирантка, Ольга Максимова, одно время они с ней часто встречались, правда, в последние годы жизни она куда-то пропала…
– Это та самая веснушчатая женщина с кинопленки?
– Она самая. Как я сейчас понимаю, они с дедом были очень близки, так что он вполне мог оставить свои дневники у нее.
– А она жива? И никуда не уехала?
– А вот сейчас мы это и узнаем…
Георгий нашел потрепанную записную книжку деда, принялся ее сосредоточенно листать.
– На «М» нету, – проговорил он разочарованно. – Посмотрю на «О»…
Но на букву «О» тоже не оказалось телефона Ольги Максимовой.
– Очень странно… – пробормотал Георгий. – У деда непременно должен быть записан ее телефон…
– Может, у него было для нее какое-нибудь особенное прозвище? – предположила Марина.
– Прозвище? – Георгий быстро взглянул на нее. – А что, очень может быть…
Он бросился в гостиную, хлопнул дверцей книжного шкафа и вернулся, победно держа в руке небольшую книгу в переплете.
– Вот ее книжка, – сообщил Георгий и показал Марине обложку. На ней было напечатано:
«О. Максимова. Сельскохозяйственные культы Древней Месопотамии».
– А вот тут – дарственная надпись, смотри. Она подписала свою книжку для деда.
На титульном листе было наискосок, ровным красивым почерком первой ученицы написано:
«Великому Ану от преданной Инанны».
– Ан – это верховный бог шумерского пантеона, – пояснил Георгий, – а Инанна – это богиня любви, та, которая у римлян называлась Венерой, а у греков – Афродитой. Кстати, планету Венеру шумеры тоже называли Инанной. Не удивляйся, что я все это знаю: дед мне часто рассказывал об этих богах, читал шумерские мифы…
– Так что можем считать, что ее прозвище – Инанна? – предположила Марина.
– Можем! – Георгий открыл записную книжку на букве «И» и тут же обнаружил телефон, напротив которого было четким почерком академика Успенского написано:
