Книга Источник, страница 15. Автор книги Айн Рэнд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Источник»

Cтраница 15

— Для кого?

— Для себя.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— Когда и от кого ты всё это услышал?

— Никогда. Ни от кого.

— В двадцать два года так не говорят. Ты ненормальный.

— Скорее всего.

— Это не комплимент.

— Я понял.

— Семья есть?

— Нет.

— Работал, когда учился?

— Да.

— Где?

— На стройке.

— Денег сколько осталось?

— Семнадцать долларов тридцать центов.

— Когда в Нью-Йорк приехал?

— Вчера.

Камерон посмотрел на белую стопку листов, прижатую его кулаком.

— Чёрт тебя возьми! — тихо сказал Камерон и вдруг взревел, подавшись вперёд: — Чёрт тебя возьми! Я тебя приходить сюда не просил! Не нужен мне чертёжник! Здесь нечего чертить! Нет у меня работы! Мне с моими служащими приходится ходить на Бауэри благотворительным супчиком кормиться! {25} Не нужны мне дураки-идеалисты, которые будут тут с голоду помирать! Не желаю брать на себя ответственность. И без того тошно. Никогда не думал, что ещё увижу такое. Для меня всё это в прошлом. В далёком прошлом. Меня вполне устраивают кретины и бездари, которые у меня сейчас служат, у которых никогда ничего не было и никогда не будет и которым всё равно, что из них выйдет. Больше мне ничего не надо. Зачем ты сюда явился? Решил сам себя угробить, так? И чтоб я тебе в этом помог? Видеть тебя не хочу! Ты мне не нравишься. Лицо твоё мне не нравится. У тебя вид законченного эгоиста. Ты наглый. Ты слишком самоуверенный. Лет двадцать назад я бы тебе с превеликим удовольствием морду начистил. Завтра явишься в девять ноль-ноль.

— Да, — сказал Рорк, поднимаясь.

— Пятнадцать долларов в неделю. Больше платить не могу.

— Да.

— Ты идиот. Пошёл бы к кому-нибудь другому. Если передумаешь и пойдёшь к другому, я тебя придушу. Как тебя зовут?

— Говард Рорк.

— Опоздаешь — уволю.

— Да.

Рорк протянул руку за рисунками.

— Здесь оставь! — рявкнул Камерон. — Мотай отсюда!

IV

— Тухи, — сказал Гай Франкон. — Эллсворт Тухи. Очень мило с его стороны, как ты считаешь, Питер? Прочти-ка вслух.

Франкон весело перегнулся через стол и вручил Китингу августовский номер «Новых рубежей». На белой обложке журнала стояла чёрная эмблема, на которой соединились палитра, лира, молот, отвёртка и восходящее солнце. Журнал выходил тиражом в тридцать тысяч, и его сторонники именовали себя интеллектуальным авангардом страны. Никому и в голову не пришло бы подвергнуть сомнению это утверждение. Китинг вслух зачитал отрывок из статьи под названием «Мрамор и цемент», вышедшей из-под пера Эллсворта Тухи:

«…а теперь мы перейдём к другому выдающемуся достижению из области местного градостроительства. Мы призываем всех, кто обладает изысканным вкусом, обратить внимание на новый дом Мелтона, созданный в бюро Франкона и Хейера. Он возвышается в своём белом величии, словно красноречивый свидетель триумфа классической чистоты и здравого смысла. Уроки бессмертной традиции послужили связующим фактором при возведении здания, красота которого способна просто и ясно дойти до сердца самого что ни на есть человека с улицы. В нём нет ни уродливого стремления выставить себя напоказ, ни извращённой жажды оригинальности, ни упоения безудержным эгоизмом. Гай Франкон, его создатель, знает, как подчинить себя непререкаемым канонам, нерушимость которых доказали многие поколения мастеров. В то же время он умеет проявить собственную творческую оригинальность, но не вопреки, а как раз благодаря классическим догматам, которые он принял со смирением, подобающим истинному художнику. Возможно, здесь следует вкратце упомянуть, что следование канонам есть непреложное условие для проявления истинного новаторства…

Однако куда более важным является символическое значение появления подобного здания в нашем великом городе. Стоя перед его южным фасадом, невозможно не испытать потрясения, осознав, что орнаментальные фризы, повторяющиеся с намеренным и изящным постоянством с третьего этажа по восемнадцатый, эти длинные, прямые горизонтальные линии, воплощают в себе принцип сдерживания и выравнивания. Это линии всеобщего равенства. Кажется, будто они низводят величественное строение до скромного роста зрителя. Это линии самой земли, линии народа, линии великих человеческих масс. Они словно говорят нам, что никто не вправе слишком высоко подниматься над уровнем среднего человека, что всё, даже это величественное строение, удерживается и смиряется узами человеческого братства…»

И это было не всё. Китинг дочитал статью до конца и поднял голову.

— Вот это да, — восторженно произнёс он.

Франкон счастливо улыбнулся:

— Неплохо, да? И не от кого-нибудь, а от самого Тухи! Пока ещё немногие знают эту фамилию, но узнают, помяни моё слово, узнают. Все признаки налицо… Значит, он не считает, что я так уж плох? А ведь язык у него как жало, когда он того пожелает. Слышал бы ты, что он обычно говорит про других. Ты видел этот хлев — последнее творение Даркина? Так вот, я был на приёме, где Тухи сказал… — Франкон не смог сдержать смеха. — Он сказал: «Если мистер Даркин имеет несчастье считать себя архитектором, кто-то обязан поведать ему, сколь великолепные возможности открывает нынешняя нехватка квалифицированных сантехников». Он именно так и сказал, представь себе, публично!

— Интересно, — сказал Китинг, — что он скажет обо мне, когда наступит время?

— Только не пойму, что он имел в виду, говоря о каком-то символическом значении и об узах человеческого братства… Ну, в общем, если он нас за такое хвалит, надо бы призадуматься.

— Дело критика, мистер Франкон, — разъяснять художника, в том числе и самому художнику. Мистер Тухи просто выразил словами то скрытое значение, которое вы подсознательно вложили в своё творение.

— Ах вот как, — с неопределённой интонацией произнёс Франкон и тут же бодро добавил: — Ты так думаешь? Возможно… Да, вполне возможно… Ты умный мальчик, Питер.

— Благодарю вас, мистер Франкон. — Китинг приготовился встать.

— Постой. Посиди ещё. Выкурим ещё по одной, а уж потом погрузимся в тягомотину будней.

Перечитывая статью, Франкон улыбался. Китинг никогда не видел его таким довольным. Ни один проект, выполненный в бюро, ни одна завершённая стройка не радовали его так, как эти слова другого человека, напечатанные в журнале, где каждый мог их прочесть.

Китинг непринуждённо сидел в удобном кресле. Месяц, отработанный им в фирме, был проведён с большой пользой. Он ничего не говорил и ничего не предпринимал, но по бюро распространилось мнение, что Гаю Франкону нравится общество этого юноши. Ни дня не проходило без приятной паузы в работе, когда Китинг сидел по другую сторону стола Франкона, уважительно, но с ощущением растущей дружеской близости, выслушивая жалобы босса на нехватку в его окружении людей, способных его понимать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация