Собственно, чего ради? Прибыли он от этого никакой не получит,
а вот неприятности, и весьма серьезные, навлечь на себя может.
Фандорин устроился на скамье в стеклянном павильоне,
обхватил себя руками за локти, вжал голову в плечи. Дрожал от холода и думал.
Кроме двух этих действий занять себя всё равно было нечем.
Что делать, если Волков не появится?
Очевидно, сдаваться в милицию. В конце концов, совершено
убийство, хоть бы и при самообороне. До разбирательства посадят в камеру. Там
по крайней мере тепло. И безопасно.
А безопасно ли? Если эти люди знают, кто чем занимается в
засекреченном оперативно-следственном штабе по делу «Неуловимых мстителей»,
если, как заявил главный бандит, они запросто могут проникнуть хоть в Кремль,
то, вероятно, и в предвариловке достанут.
И еще одно затруднение: милиция захочет выяснить, откуда у
гражданина Фандорина взялось огнестрельное оружие. Не выдавать же Валю?
Тут как раз и милиционер подошел, легок на помине.
Правда, не следователь, а всего лишь сержант.
— Что сидим? — поинтересовался он. — Три электрички
проехали, а вы всё загораете. И налегке. Раздели, что ли?
После секундного колебания Фандорин соврал:
— Да нет, всё нормально. Машина сломалась. Жду, пока
починят, греюсь.
— Кто чинит? Лёха из АРМ?
Что такое «а-рэ-мэ», Николас не знал, однако кивнул.
Успокоенный сержант пошел себе патрулировать дальше.
Не в первый раз Фандорин оказывался в смертельно опасной
ситуации. Не то чтобы он их любил, эти ситуации, — совсем наоборот. Видно,
такая уж у него была жизненная планида. Магистр истории, попадающий в истории.
В виде Homo Sapiens существуют разные подвиды. Есть люди, которые проживают
свой век благополучно и спокойно, а есть такие, как Николай Александрович
Фандорин, с которыми без конца случается всякая ерунда. И, что примечательно, в
первой половине жизни, проведенной в Англии, ничего подобного не происходило,
все пакости начались после переезда в Россию. Такая уж это страна — не даст
человеку мирно состариться, непременно перевернет и вывернет, попробует на зуб,
на вкус, на испуг.
Или так оно лучше? В благополучной стране человек может
прожить сто лет, не пройдя ни через одно серьезное испытание, а стало быть, так
и не узнав, что он собой представляет и каков он на прочность. Английские
знакомые говорят: Ник Фандорин свихнулся. Переехать в Россию, сменить
гражданство — какое сумасбродство! А ведь, если исходить из того, что главная
цель в жизни — понять себя, преодолеть в себе слабое и плохое, став сильней и
лучше, то нужно жить именно в России. Или в Китае. Или в какой-нибудь Эритрее.
В общем там, где с людьми случаются истории.
В очередной раз убедив себя в правильности избранного пути,
Николас закрыл глаза, привалился к стенке и задремал. Нервная и физическая
усталость возобладали над холодом, но снилось Фандорину только одно: что он
мерзнет и никак не может согреться. Пробуждение было неприятным. Кто-то грубо
тряс спящего магистра за плечо.
Николас открыл глаза, увидел над собой давешнего сержанта.
— Документы, — сказал сержант и протянул руку.
Хлопая глазами, Фандорин пытался сообразить, как себя вести.
— Они в пиджаке, а пиджак в машине. Я же вам сказал…
— Был я в авторемонтных, — перебил милиционер. — Там замок.
А Лёха третий день в запое. Документы, я сказал!
Николас молчал.
— Нет документов? Тогда пошли. Сержант взял задержанного за
плечо, заставил подняться. Николас был выше на целую голову, и милиционер на
всякий случай погрозил ему дубинкой.
— Смотри…, у меня. Вмажу — пополам согнешься.
Ну вот, всё решилось само собой, думал Фандорин, чувствуя,
как в руку впиваются жесткие пальцы патрульного. Свобода выбора утрачена, я
превратился в предмет, двигающийся с ускорением 981 сантиметр за секунду в
квадрате.
На перроне был еще один милиционер — без фуражки, но в
блестящей черной куртке с погонами. Он повертел головой туда-сюда, потом
обернулся в эту сторону, и Николас чуть не всхлипнул от облегчения.
Капитан Волков! Слава Тебе, Господи.
Через две минуты Фандорин сидел в припаркованных за станционными
пакгаузами милицейских «жигулях» и тер закоченевшие ладони. Оперуполномоченный
снял с себя куртку, надел на страдальца, да еще включил печку. Жизнь, что
называется, налаживалась.
— Куртец дрянь, — сказал Волков. — Дерьмантин. Не моя — тут,
в тачке валялась. Тачка тоже дрянь, из разъездных. Взял, какую дали — к тебе
торопился. Ну, что за новые кошмары в твоей увлекательной жизни?
— Я д-думал, Татьяна не п-передаст, — достукивал зубами
остатки озноба Ника. — П-почти не надеялся.
— Кто, Танька-то? Она баба надежная. — Капитан вздохнул. —
Вот скажи, Коль, отчего это из баб самые надежные — шалавы? Ты как про это
думаешь?
Вопрос был несложный, Николас легко мог бы объяснить Волкову
этот феномен, но момент для отвлеченных бесед был неподходящий.
Прежде чем перейти к делу, Фандорин осторожно спросил:
— Как у тебя с теми? Звонили?
Оперуполномоченный махнул рукой:
— А как же. Через полчаса после того, как ты растворился в
ночи. Послал я их — туда, куда собирался.
— И что?
— Да ничего. Отключили мне мобилу. Но это фигня, я за
двенадцать баксов симкарту поменял, взял федеральный номер — он дешевле. Я тебе
потом запишу.
Из темноты, светя мощными фарами, подкатил вседорожник,
остановился прямо перед капотом «жигулей». Волков весь напружинился, сунул руку
в карман, да и Николас с тревогой уставился на непроницаемые черные стекла
большого автомобиля.
Но из монстра вышла элегантная и, судя по движениям, молодая
женщина. Пискнула пультом, поцокала каблучками по мостовой и растаяла в ночи.
— Тьфу, — сплюнул капитан, вынимая руку из кармана. — Я уж
подумал… Хитрая бабца — нарочно у ментовской тачки припарковалась, чтоб ее
красавца не раздели. Ну, что у вас стряслось, гражданин Останкин? Давайте
только факты. Аргументы потом.
