– Какого черта, полковник? – раздраженно вопрошал Генрих. – Ну упала и упала. Оступилась, бывает. Нам очень жаль, нам будет сильно не хватать этой девочки… но давайте не портить настроение тем, кто выжил.
– Помолчите, Генрих, – полковник скрежетал зубами. – Мы должны разобраться в случившемся. Хотя бы ради вашей сестры, которой сейчас очень несладко. Мы не исключаем, что произошел несчастный случай, но должны отработать и другие версии.
– А где Изабелла? – спросил я.
Полковник устремил на меня испепеляющий взор.
– Изабелла не может присутствовать. Она неважно себя чувствует. С ней доктор Санчес. Я требую от всех присутствующих говорить только правду и ничего кроме правды.
– А кто вам тут скажет правду, полковник? – гоготал Генрих. – Разве что дозированную, в разумных пределах…
Физиономия полковника цвела, как маковая поляна. Мало кто любил Кармен, постоянно шныряющую по дому и сующую нос в чужие дела. Полковник должен был это учитывать. Допрос протекал со скрипом, полицейские зевали, полезной информации не поступало. Горничная ни о чем не знала, не состояла, не участвовала. В одиннадцать часов легла спать, проснулась, когда над душой воцарился встревоженный начальник охраны, который и обнаружил тело в начале седьмого утра. Его комната на первом этаже – в северном крыле, недалеко от буфета, он вышел, чтобы проведать своих подопечных на воротах, и был весьма озадачен, узрев покойницу под лестницей. Габриэлла проснулась примерно в то же время, собралась спуститься на лужайку – она всегда дышит свежим воздухом перед завтраком – увидела Воргена над телом. В ужасе умчалась обратно, кинулась к Изабелле, решив, что это Ворген укокошил несчастную девицу (о том, что убили ее сразу после полуночи, еще не знали). Изабелле стало дурно, она не поверила, бросилась к лестнице, смертельно побледнев… И тоже чуть не треснулась затылком. На шум выбрался Марио, смекнул, в чем дело, потопал будить российских детективов. Ворген вызвал полицию…
Разумеется, никто из присутствующих Кармен не убивал. Все легли спать и понятия не имели, при каких обстоятельствах Кармен ушла туда, откуда не возвращаются.
– Пустая маета, полковник, – зевнул Генрих. – Я почти уверен, что Кармен оступилась. Она же такая шебутная. Нет, серьезно, после полуночи мы все уже спали – уж я-то точно. После славной дозы «беленькой»…
– Помолчите, Генрих, – взмолился полковник, дал оборот вокруг оси и навис над нами с Варварой. – А почему молчат наши приезжие друзья? Им нечего сказать?
– Мы должны в чем-то покаяться? – насторожился я.
– Вы ночью выходили из поместья, – отчеканил полковник. – Нам охрана доложила.
Я скосил глаза на Йорана Воргена. Тот давно уже ждал, когда я на него посмотрю. Он быстро качнул головой, полагая, что я пойму. Я, кажется, понял. Взаимовыгодное предложение. Воргену не нужны дополнительные трудности.
– Во-первых, не ночью, а вечером, полковник, – сказал я. – Если не ошибаюсь, было несколько минут одиннадцатого. Мы с коллегой решили искупаться. Госпожа Изабелла любезно даровала нам такую возможность. А в поместье мы вернулись не позднее половины двенадцатого, что охотно подтвердит охранник, открывший нам восточную калитку. Никаких трупов под лестницей не было, мы сразу пошли спать.
– Вы плохо выглядите, – прищурился полковник. – С вашей коллегой все в порядке?
– С моей коллегой, кажется, грипп. У нее высокая температура…
Полковник замер, сделал неуверенный шаг назад.
– Да ладно тебе, – покосилась на меня Варвара.
– Хорошо, пусть не грипп, – пожал я плечами. – В действительности, полковник, моя коллега не рассчитала силы во время купания. Заплыла слишком далеко, свело ногу, я бросился спасать и… в общем, мы славно отдохнули и, кажется, простыли.
– Так вы у нас герой? – удивился Конферо.
– Бывает, – кивнул я.
Переливание из пустого в порожнее продолжалось не меньше часа. Предъявлять обвинение было некому. Нас оставили в покое, но после инцидента думать об отъезде из Испании было просто наивно.
Йоран Ворген подловил нас в переходе между гостиной и нашими комнатами.
– Подождите, – буркнул он. Посмотрел, не идет ли кто за нами. – Надеюсь, мы понимаем друг друга, детектив? Охотно верю, что вы не сталкивали с лестницы Кармен. Но то, что она просочилась вслед за вами на море, пыталась с вами расправиться, а потом вернулась, оставив с носом моего человека… Понимаю, что означали ваши вчерашние вопросы и кто такая Кармен. Признаться, удивлен. Но не сказать, что сильно. Нам обоим не нужны неприятности?
– Ни в коем случае, Ворген, – пробормотал я. – Надеюсь, вы хорошо натаскали своего оплошавшего охранника? Кстати, это не вы прикончили Кармен?
– Тьфу на вас, конечно, нет, – проворчал он. – Но чувство удовлетворения от случившегося не испытывать не могу.
Сержант Габано подловил нас в следующем переходе.
– Послушайте, что за бред? – он боязливо косился по сторонам. – Это точно не вы ее?
– Представьте себе, нет, – съязвил я. – Хотя часа за полтора до того, как ей свернули шею, я действительно чуть не отправил к праотцам эту даму с приятными лесбийскими наклонностями.
Я кратко поведал о ночных событиях. Глаза у Габано заблестели.
– Выходит, это она – серийная убийца?
– Безусловно, – подтвердил я. – Но посадить в тюрьму вам теперь некого. И самое смешное, сержант, допустима версия, что Кармен навернулась с лестницы случайно. У нее же предохранители перегорели. А после того, как я ее слегка придушил и настучал по глазу, окончательно пробки полопались. Она смекнула, что ее вот-вот изобличат, металась, не могла принять решение. Возможен и конкретный суицид.
– Хорошо, – кивнул сержант. – Может, и к лучшему. Пришлось бы потрудиться, чтобы упечь эту тварь за решетку. Берегитесь майора Сандалью, – шепнул он. – Это правая рука Конферо. Заместитель по умственной работе. Тип в полосатом пиджаке и с усами.
– Спасибо, – кивнул я. – Учтем.
– Почему бы нам не полениться, Андрюша? – прошептала Варвара, когда мы остались одни. – Ей-богу, чем ближе узнаю этих людей, тем дальше их хочется послать.
– Иди, запрись, – подтолкнул я ее к комнате. – И никому не отпирай.
Не нанести визит Изабелле было просто неприлично. Расположение комнат в спиралевидном крыле противоречило всем законам логики. Пришлось спуститься на пол-уровня, сделать виток по спирали, помянуть недобрым словом архитектора этого недоразумения. В апартаменты Изабеллы вели раздвижные двери и тяжелые гобеленовые шторы. Обстановка скромная, со вкусом, никакого авангарда, модернизма. Много зеркал, ковровых изделий, коллекция ангелов с крылышками. Доктор Санчес недовольно поднялся навстречу. Ох, уж этот доктор Санчес…
– Простите, детектив, не совсем удобный момент для визитов…
– Пусть зайдет, – прошептала Изабелла, вырастая зыбкой тенью из смежной комнаты.
