– Да, конечно, я же сказала вам по телефону.
– Значит, это Дима никак не может успокоиться. Что ж, я хорошо понимаю его. Он обожал Стеллу, он бы все для нее сделал, для живой… Оказывается, и для мертвой тоже. Знаете, когда я произношу ее имя, мне кажется, что у меня челюсти сводит судорогой… Я до сих пор не могу поверить, что ее нет в живых. Она была самая живая из всех нас. Печенье? Пирожные?
Таисия встала и проворно наклонилась к какому-то ящику, выудив оттуда коробки с печеньем.
Сквозь плотные желтые шторы на окне в кухню пробивались скупые утренние солнечные лучи, окрашивая все в желточно-лимонный цвет.
Глафира подумала, что до того, как Таисия приняла непростое для себя решение покинуть этот город, в котором она, по словам Дмитрия, прожила больше двадцати лет, в этой или какой-то другой квартире, где ей приходилось жить, было гораздо уютнее и теплее. Что-то в этой женщине было такое, чего Глафира сначала не могла понять, разгадать, и лишь после того, как ее угостили чаем, она поняла, в чем дело: в Таисии накопилось слишком много нерастраченной любви. Неважно, к чему – к домашнему уюту ли, к любимой собаке или мужу. Словно она всю свою жизнь копила любовь, собиралась излить ее на что-то или кого-то, но так пока и не нашла подходящего объекта. Глафира и сама не могла бы объяснить, откуда вдруг в ней появились эти мысли и ощущение. Она видела перед собой очень сильного человека и одновременно очень слабого. Надломленного. И в этих картонных коробках были упакованы не только тарелки и кастрюли, продукты и консервы, а тяжелый багаж разочарований и неудач.
– Да, это Дима попросил нас разобраться, кто и за что мог убить вашу подругу. Расскажите, как все было. Пожалуйста. Ведь это вы позвали ее туда, на это собрание.
– Хорошо, я вам все расскажу. Вот Диме не рассказала бы, просто духу не хватило, а вам расскажу. Тем более что и так же все ясно. Разве могла Стелла сама, по своей воле притащиться рано утром на какое-то собрание, посвященное вопросу строительства дома?
– Так дома или детского сада?
– Расскажу все с самого начала. В одном из старых кварталов нашего города, в центре прямоугольника из добротных, сталинской постройки домов был разрушен детский сад. И эти руины превратились в убежище для бомжей. Они там жили, жгли костры, чтобы согреться или поджарить колбасу, там же мылись за картонными перегородками, отправляли свои физиологические потребности, словом, устроили как бы государство в государстве. Дети из близлежащих домов проявляли постоянный интерес к этим трущобам, прятались и покуривали там травку, скрываясь от взрослых, играли, дразнили бомжей, сами же взрослые нередко выбрасывали туда бытовой и строительный мусор. Там завелись крысы, они стали бегать по дворам и пугать жителей. Надо было как-то срочно решать вопрос с этим местом, что-то делать, разрушить до основания и построить что-то или восстановить строения. Но на все это нужны деньги, и немалые. Между тем выяснилось, что землю, на которой раньше стоял детский сад, сейчас можно легко, не без помощи взятки, конечно, купить. Между прочим, на законных основаниях. Покупка эта, безусловно, сомнительная и рискованная. Почему? Да потому что получить разрешение на строительство внутри двора очень сложно. Необходимо разрешение мэрии, а та, в свою очередь, должна спросить жильцов расположенных поблизости домов, не возражают ли они против строительства.
– Строительства чего именно?
– Вот самый интересный вопрос! Извините, вас как зовут?
– Глафира Кифер.
– Какое редкое и интересное имя, – заметила Таисия и нервным быстрым движением взъерошила пальцами свои непослушные волосы. – Так вот. Неважно, что бы вы там строили, разрешение все равно необходимо. Но чтобы ввязываться в эту драку, надо все-таки знать, что ты получишь взамен! Вряд ли стоит затевать игру, если ты не собираешься заработать на этом проекте. Вот и решено было построить многоквартирный дом. Высокий, узкий, но все-таки многоквартирный. С паркингом, магазинами на первом этаже и прочими интересными вещами. Тогда и помойку снесут, да и людям вокруг тоже будет легче дышать, опять же, появятся новые магазины или аптечный пункт, ремонт бытовой техники…
– А им, как я понимаю, был нужен детский сад.
– Разумеется! Да сейчас всем нужны детские сады! И все это понимают. Но теперь самое интересное. Для того чтобы построить дом, деньги всегда найдутся. Ведь это – частное строительство, так? Я, к примеру, хочу вложить средства в строительство этого дома. И это мое дело, где я возьму деньги – кредиты ли возьму или подключу к этому проекту компаньонов. И я построю дом, тем более что землю я как будто бы уже купила, она моя! Но детский сад я строить не буду никогда. Это – забота государства. Люди хотят муниципальный садик, такой, как был раньше. И ни один бизнесмен в жизни не потратится на подобное строительство. А мэрия этих денег не даст вообще никогда, потому что у нее их нет, этот детский сад не запланирован вовсе. Вот и скажите мне на милость, какой смысл тогда устраивать какие-то там собрания и организовывать выступления противников строительства дома, если детский садик все равно никто и никогда не построит?
– И в чем же он?
– Смысл простой. Дом, конечно, кто-нибудь да построит, да только после того, как получит разрешение администрации на это строительство.
– Так в чем же дело?
– Да фишка в том, что господа в администрации ждут взятку от этих бизнесменов. А те, в свою очередь, не собираются платить им огромные деньги за разрешение. Из принципа. То есть они купили землю и могут уже завтра начать строительство дома, да только у них нет этого самого разрешения…
– Если все обстоит так, как вы говорите, значит ли это, что взятка составляет космическую цифру?
– Вот именно! Вы все правильно поняли. И началась борьба не на живот, а на смерть. Мэрия отказывает в строительстве дома на том основании, что местные жители против этого строительства, что они хотят построить детский сад. Вот мэрия и организовала собрание, с кворумом, голосованием, короче, постарались господа, все четко было сработано. Набежала толпа, среди которых было много просто случайных людей, которые должны были проголосовать так, как это было выгодно мэрии, то есть за строительство детского сада.
– Каков был ваш интерес?
– За строительство дома, конечно!
– Но почему? Это строительство разве каким-нибудь образом могло решить вашу проблему? Ведь вы же так называемый хрестоматийный обманутый дольщик?!
– Это вам Дима, конечно, рассказал. Да, мне не повезло, я продала свою квартиру и вложила деньги в строительство нового дома в центре города, но потом оказалось, что там уже почти девять лет все стоит в замороженном виде, что деньги разворовали и концов найти невозможно… И та тема, ради которой я приходила на собрание, не имела к моему жилищному вопросу вообще никакого отношения. Оставшись без квартиры, я могла остаться и без работы. Ведь это мой шеф вложился в эту землю, понимаете? Я просто хотела его поддержать, организовать ему хотя бы сколько-нибудь голосов. Кроме этого, на собрании были важные для меня в плане будущей работы люди. Я хотела, чтобы шеф познакомил меня с ними… Словом, у меня были свои шкурные интересы. Стелле надо-то было всего приехать и проголосовать. Все! Ничтожное дело. Причем ни к чему не обязывающее. Я позвонила ей, когда была еще далеко от города, я же возвращалась в тот день из Украины, ехала всю ночь, чтобы только успеть… Я обещала своему хозяину помощь и поддержку. Я позвонила ей и попросила подъехать к этой гимназии к девяти часам. На такси. Сказала еще, что оплачу его. Она, услышав мой голос, обрадовалась: она переживала, как я добралась до Украины, как там меня встретили, как буду возвращаться… Словом, все должно было закончиться замечательно, несмотря на результаты голосования. Ведь я вернулась, Стелла меня дождалась, у нас впереди были долгие часы общения, разговоров… Я знала, что сразу после поездки высплюсь у нее, отдохну, что она накормит меня чем-нибудь вкусным, она же прекрасно готовила… И вообще, – мягкое, словно гуттаперчевое лицо Таисии искривилось в искренней гримасе нестерпимой боли, и она всхлипнула, – мы с ней так хорошо ладили! И мы с ней тогда так хорошо встретились… Правда, жара была страшная. Все люди, которые набились в актовый зал, были потные, злые, раздраженные. Были и откровенно агрессивные. Особенно мужики. Ясно было, что это не местные жители. Все нормальные люди были в то утро на работе. Собрались глупые пенсионеры… Или нанятые за деньги люди.
