Но гроб-то был! И что теперь делать? Может, вернуться, позвонить и попытаться выяснить, зачем сюда привезли гроб? Но если Григорий скрывает смерть своей хозяйки (или кого-то другого), то разве он в чем-то признается? На территорию он точно не пустит, а ее, Глашино, появление и вопросы его только спугнут. Остается только надеяться на возвращение Ирены. Она-то общается с Григорием. Значит, Глаше надо бы встретиться с ней, поговорить, все объяснить… Но у Ирены сейчас голова занята совершенно другими проблемами, собственными! Чувствуя свою вину перед братом за то, что она позволила Лене сбежать из дома и скрыться в неизвестном направлении, она только разозлится на Глашу за то, что та пытается втравить ее в какую-то другую, чужую историю. Подумаешь – гроб! Да, может, у этого Григория околела любимая собака и он решил похоронить ее в гробу?
А что, если Григорий похитил Лену?!! Что, если его хозяйка выставила дом на продажу, у Григория, сторожа, таких денег, понятное дело, нет, вот он и решил украсть Лену, чтобы получить за нее выкуп?
А может… может, и Ирена тоже причастна к этому похищению? Или все они действовали заодно? Может, Лена тоже знакома с Григорием, ведь она часто бывала у тетки в Вязовке! Вот и составили план, договорились!
Но если все так и они все-таки не преступники, просто решили потрясти карманы Михаила Пирского, то откуда тогда взялся этот отрубленный палец?!!
Глафира решила позвонить Лизе и посоветоваться.
– О! На ловца и зверь бежит! – услышала она радостный голос Лизы. – Ты где? Еще в Вязовке? Давай возвращайся! У Геры Турова сегодня день рождения! Однако не мы, а он нам преподнес подарок!!!
– Лиза, надо поговорить…
– Все потом! Вот приедешь и сама все поймешь! Все, пока, жду тебя, Глаша!
9
Герман Туров, судмедэксперт, находился в некоторой растерянности.
Происшествие, которое случилось с ним этим утром, едва он принялся за работу, с одной стороны, огорчило его, с другой, как водится, – обрадовало.
К нему пришла одна его знакомая, Лера Крупенникова, с матерью которой он почти пять лет проработал вместе в лаборатории, и сказала, что у нее к нему есть очень серьезный разговор.
Лера была красивая двадцатилетняя девушка, жизнерадостная, с хорошим чувством юмора. Больше всего на свете любила анекдоты на темы смерти и гастрономические. Воспитанная мамой-судмедэкспертом, предпочтение отдавала черному юмору.
– Гера, привет! – Она стремительно вошла к нему в секционную, нисколько не смущаясь от того, что застала его в маске, перчатках, орудующего над очередным трупом. – Скажи, когда вы последний раз меняли замки в морге?
– Лера, детка, привет! Тебе не кажется, что такой приличной девушке, как ты, не следовало начинать день с вопросов, связанных с моргом?! Ты что, продаешь оптом английские замки? Или китайские? Если китайские…
– Гера, я не шучу. Вчера я похоронила свою подругу… Мне неприятно об этом говорить, но ее тело нашли на мусорной свалке… Ее изнасиловали и убили какие-то подонки.
Герман сразу понял, о ком идет речь, как понял и то, что на этот раз Лера не шутит. И как он сразу не заметил припухлости ее век? Конечно, она плакала, притом много!
– Марина Варфоломеева, да, это я работал с ее телом, – сказал он. – Значит, она твоя подруга? Мне очень жаль.
– Да… Возвращалась вечером от родственников, около нее остановилась машина, словом, увезли эти сволочи ее куда-то за город… Ужасная история! Вот так идешь по улице и не знаешь, доберешься ли до дома… Я вообще вечерами предпочитаю не выходить.
– Ты пришла узнать подробности?
– Нет-нет, вот этого мне точно не хотелось бы знать. Достаточно того, что я увидела ее в гробу! Но как же это все несправедливо, нелепо!!! Уф… Короче, Гера, это очень тяжело. Но я к тебе с другим вопросом… Послушай, в ее случае не было… как бы это поточнее выразиться… членовредительства?… Нет, не то! Спрошу проще: Гера, у нее были все пальцы на руках?
– Да, все. Что за вопрос?
– Понимаешь, тело забирала ее тетя, потому что Полина Андреевна, Маринина мама, никакая, она в лежку лежала перед похоронами, а на сами похороны ее накачали чуть ли не наркотиками, чтобы она хотя бы до кладбища доехала… Отец Мариночки в реанимации, у него сердце… Так вот, тетя приехала за Мариной, ее уже к этому времени одели, загримировали, все как положено. Положили в гроб, ну и никто не обратил внимания на то, что у нее нет одного пальца. Мизинца левой руки.
– И кто же заметил?
– Как кто? Я, конечно! Хотела цветы на ее груди поправить и вдруг увидела, что нет пальца… Зрелище страшное… Я маму потихоньку позвала, а у нее-то глаз наметанный, она сразу шепнула мне, что палец отрезали, когда она уже мертвая была. Что это вандализм и все такое. Уже в столовой, где проходили поминки, мама рассказала мне случай из своей практики, когда у мертвеца отрезали палец, вернее два пальца, чтобы преступники воспользовались ими, оставляя отпечатки на оружии. Ну и высказала предположение, что и у Марины тоже отрезали, чтобы как-то использовать.
– Понятно теперь, почему ты спросила про замок на входной двери морга. В сущности, в морг может зайти кто угодно и сделать тоже все, что угодно. Особенно в вечернее время, когда мы все расходимся по домам, а сторож, к примеру, пьет чай у себя в подсобке.
– Мама подсчитала, что палец могли отрезать примерно два дня тому назад. Потому что до этого, когда Марину приходили опознавать ее родители, у нее наверняка было все в порядке… Иначе бы они заметили. В порядке… – грустно усмехнулась она. – Если так вообще можно выразиться применительно к этому случаю.
Герман пообещал Лере разобраться, кто бы мог проморгать и допустить, что в морг вошел посторонний. Но, когда дверь за Лерой закрылась, он открыл холодильную камеру и с видом фокусника извлек оттуда «палец Лены». То, что этот палец не имеет никакого отношения к Елене Пирской, он выяснил еще рано утром, когда были готовы анализы. Визит же Леры расставил все по своим местам. Вряд ли в городе найдется еще один труп девушки с отрезанным мизинцем. Выяснять, действительно ли этот палец принадлежал Марине Варфоломеевой, смысла не было. Да это никому и не нужно. Но и в подобные совпадения он тоже не верил.
Решив обрадовать Лизу, что с Леной Пирской, скорее всего, все в порядке, он хотел уже позвонить ей и сообщить об этом, когда взгляд его упал на настенный календарь, и он вспомнил, что у него сегодня день рождения.
– Лиза, привет, это я! – радостно поприветствовал он ее по телефону. – Жду вас с Глашей в два часа на праздничный обед в честь моего дня рождения! И Дениса своего берите!
– По телефону, значит, сказать не можешь, не решаешься, – разочарованно протянула Лиза, явно переживавшая за судьбу Лены и сначала почему-то не обратившая внимания на веселый тон Германа. – Или… Постой…
Вот и ее нежный голосок зазвенел!
