Галеб пожал плечами:
— Хотите — верьте, хотите — нет, но это так.
— Думаю, демоны, выползшие из черной расселины, сожрали души разбойников и вселились в их тела, — предположил Флориан Печальный. — Демоны сильнее людей, однако тела разбойников — не самый подходящий материал для войны. Разбойники привыкли нападать исподтишка. В честном бою каждый из нас стоит двадцати лесных головорезов.
— Это так, — согласился, хмуря брови, Гассель. — Но знаем ли мы, сколько именно разбойников промышляет в этих лесах?
— В городе поговаривают, что разбойников не больше двух или трех десятков, — пробасил Бык Рорхарт. — Нас с вами трое. Плюс — этот молодой кузнец, который убивает демонов одним своим взглядом. — Рыцари ухмыльнулись. — Да еще есть один местный страж по имени Отто.
— Неприятный человек, — поморщился Флориан Печальный. — Когда мы приехали, он оглядел нас мрачным взглядом, а затем скрылся в своем доме и до сих пор не выходил.
— Должно быть, этот смерд не любит рыцарей, — процедил сквозь зубы коротышка Гассель.
— Но он владеет мечом и будет нам полезен, — спокойно заметил Флориан Печальный. — Поэтому прошу вас, мой друг, не ссорьтесь с ним и будьте терпеливы.
— Почему вы говорите это мне? — недовольно проворчал Гассель.
— Потому что ваш пылкий нрав подобен огневому зелью: одна маленькая искорка раздражения способна разжечь неистовый костер.
— Это верно, — согласился Гассель, вдруг смягчившись. — Я такой.
Галеб заметил, что на рыцаря Флориана неистовый коротышка смотрит благосклонным и уважительным взглядом. Должно быть, печальный рыцарь нравился ему своим спокойствием и рассудительностью.
— Каждый из нас стоит десяти разбойников, — пробасил Бык Рорхарт самоуверенно. — Кроме того, у нас много оружия. Мечи, протазаны, копья… Да что там мечи — у нашего доблестного Гасселя есть целых два мушкета! — Рорхарт покосился на коротышку и усмехнулся. — Не знаю, правда, как он их поднимет при такой-то скромной комплекции.
— Придержи язык, громила, — прошипел Гассель, яростно сверкнув глазами. — Если понадобится, я подниму даже тебя, но лишь затем, чтобы швырнуть в ближайшую грязную лужу!
По лицу Быка пробежала тень, и он крякнул в огромный кулак.
— Вот уж воистину, чем меньше блоха, тем больней кусает, — пробормотал он тихо, но так, чтобы коротышка Гассель услышал его слова.
Лицо коротышки побагровело, и он уже открыл рот для достойного ответа, призванного припечатать громилу к стулу и оставить от него мокрое место, но тут в разговор вмешался Галеб:
— Бык Рорхарт был прав, когда сказал, что у нас с вами много оружия. Однако меч Флориана выкован неумело, а меч Гасселя мягок и весь в зазубринах. Думаю, что перво-наперво нам нужно поменять плохое оружие на хорошее.
— Вы нам его сделаете? — поинтересовался Флориан.
«Сделаю», — хотел сказать Галеб, но не успел, поскольку с улицы донесся отчаянный крик».
Глава шестая
1
Библиотечный зал был пуст. Юрий Петрович Клинков пил чай прямо за стойкой. Когда библиотекарь увидел Глеба, во взгляде его промелькнула тревога.
— Не бойтесь, — поспешил успокоить его Корсак, — по подвалам и дымящимся развалинам мы лазить не будем.
— Звучит обнадеживающе, — улыбнулся Клинков.
Пожав библиотекарю руку, Глеб поинтересовался:
— Скажите, Юрий Петрович, мой дядя брал в вашей библиотеке книги?
— Редко, — со вздохом ответил Клинков. — В основном, его интересовали раритетные старинные издания.
— А у вас есть и такие?
— Ну… — Юрий Петрович поправил пальцем очки и смущенно пояснил: — На самом деле, настоящих инкунабул у нас нет. В основном, издания восемнадцатого и девятнадцатого веков. Да и тех, откровенно говоря, кот наплакал. Достались они нам от прежнего хозяина библиотеки — некоего Ганса Рорхарта. У него тут было небольшое предприятие до сорок четвертого года. Потом он бежал, а дом его разрушили и сожгли. Однако часть библиотеки Рорхарта уцелела и стала основой для нашей городской библиотеки.
— Ясно. — Глеб несколько секунд размышлял, а потом сказал: — Я хочу взглянуть на книгу, которую мой дядя читал последней. Это возможно?
— Да. Сейчас принесу.
Юрий Петрович тяжело поднялся со стула и, прихрамывая, удалился в комнату, над которой висела табличка «Закрытый фонд».
Вернулся он через несколько минут. Положил перед Глебом старинную книгу в истертом переплете и сказал:
— Вот. Это что-то вроде словаря старинных ересей.
Глеб тут же пододвинул книгу к себе и раскрыл ее. И не сдержался от вздоха разочарования — книга была на латыни.
— Н-да, — проговорил Корсак, — прочитать ее я не смогу.
Глеб вопросительно посмотрел на библиотекаря.
— Я, увы, тоже, — виноватым голосом сказал тот. — Я читаю на английском и немецком, но классические древние языки мне не по зубам.
Глеб посмотрел на дату издания книги — 1803 год.
— Как она называется? — спросил он у Клинкова.
— Ну… Можно перевести как «Извращения Сатаны». Кстати, там есть закладка.
Глеб уже и сам увидел. Он раскрыл книгу на заложенном месте. Белый листок бумаги ярко выделялся на фоне старых пожелтелых страниц. Листок этот был исписан латиницей.
— Эту закладку оставил мой дядя? — спросил Глеб.
Юрий Петрович кивнул:
— Скорей всего. До вашего дяди эту книгу лет сорок никто не читал.
Глеб взял листок бумаги, служивший закладкой, и взглянул на него повнимательнее. Одно латинское слово выделялось особо — буквы его были несколько раз обведены. Слово это было: cranium.
— Краниум, — прочел Глеб вслух. — Что это значит?
— Череп, — ответил Клинков. — Cranium — это значит «череп».
— И какого лешего моему дяде понадобился этот череп?
— Понятия не имею.
Дверь библиотеки открылась, и в зал величественной походкой прошествовала пожилая дама, с которой Глеб познакомился на похоронах. Аделаида Рудольфовна фон Краузе. На этот раз она была одета не в траурное темное платье, а в светло-зеленый брючный костюм. На голове у нее красовалась маленькая зеленая шляпка замысловатой формы.
При виде пожилой дамы библиотекарь заволновался и порозовел.
— Аделаида Рудольфовна! — воскликнул он, поднимаясь со стула.
— Здравствуйте, Юрий Петрович. — Голос пожилой дамы звучал строго, почти недовольно. На приветствие Глеба она лишь чуть заметно кивнула головой. А затем снова обратила строгий взгляд красивых глаз на библиотекаря и произнесла, чуть повысив голос: — Юрий Петрович, мы с вами, кажется, куда-то собирались?!
