Книга Бабочки Креза. Камень богини любви, страница 71. Автор книги Елена Арсеньева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Бабочки Креза. Камень богини любви»

Cтраница 71

Брякнул колокольчик на двери, и за прилавком мигом материализовались две продавщицы, интеллигентного вида дамы постбальзаковских лет. Алёна иногда думала, зачем для такого крохотного магазинчика (квадратов пятнадцать от силы!), отнюдь не забитого народом, две продавщицы. Ну, наверное, в этом имелся какой-то смысл, однако доискиваться Алёне было как-то неинтересно.

— Скажите, пожалуйста, — начала Алёна, доставая злополучный браслет из кармана и обращаясь к даме номер один, полноватой маленькой брюнетке с красивыми черными глазами, — вы не помните, кто у вас купил вот это?

— Вы, — выпалила дама номер один. — А что, есть сомнения? Я отлично помню, как вы его покупали — около двух недель назад, если не путаю. Вы сначала померили другой, тоже итальянский, витой, оригинальный, но попроще и подешевле, а потом увидели этот. И никак не могли выбрать, который купить, вам оба понравились, потом решили взять два, но боялись, что денег не хватит, стали считать и последнюю сотню нашли в кармане пальто. Вы были в этом самом пальто, и я еще спросила вас, где вы его купили, а вы сказали, что в «Шоколаде» на третьем этаже.

Если бы Алёна Дмитриева не была убеждена, что разевать рот — крайне неэстетично, она бы непременно разинула — от изумления.

Вот это, я вам скажу, память! Вот это профессионализм! Некоторым детективщицам надо бы на мастер-классы к этой продавщице походить!

— Здорово! — не скрыла она своего восхищения. — Нет, потрясающе! У вас совершенно ошеломляющая память! Неужели вы всех покупателей запоминаете?

— Если они — знаменитые писательницы, — довольно ехидно подала реплику вторая продавщица, изможденная блондинка. — Секлита Георгиевна целую кучу ваших книжек собрала! А мне они не слишком нравятся.

Алёна смутилась. Носительница столь необычайного имени — ну прямо из пьес Александра Николаевича Островского! — тоже.

— Ну да, они многим не нравятся, — с улыбкой кивнула Алёна, которая вообще реально смотрела на жизнь, а потому на непризнание своих заслуг не слишком обижалась. — Так себе книжки, очень среднего уровня.

— Ничего себе, среднего! — воскликнула Секлита Георгиевна. — Знаете, в какой-то статье про вас говорилось, что вы пишете только для умных женщин.

Ее месть напарнице-блондинке была тонкой и изысканной, и Алёна, которая сама обожала искусство намеков и нюансов, не могла не восхититься. Правда, прошло не меньше минуты, прежде чем остро отточенная стрелка долетела до цели и поразила ее.

— Да уж, конечно, если я Алёну Дмитриеву не читаю, значит, я не умная! — обиделась блондинка. — А мне вот Дина Рубинович больше нравится!

— Вы, наверное, хотите сказать, Дина Рубина? — ласково осведомилась Секлита Георгиевна.

Так, подумала Алёна, трудового содружества между коллегами нет как нет!

Блондинка покраснела до корней своих тщательно прокрашенных волос и смылась в подсобку, где очень своевременно зазвонил телефон.

— Нет, правда, я очень ваши книжки люблю! — улыбнулась Секлита Георгиевна.

— За мной новый роман! — твердо пообещала Алёна. — И даже два, если вспомните, был ли у вас еще один такой браслет и кому вы его продали.

Матово-черные глаза Секлиты Георгиевны засияли.

— Вы придумываете новый сюжет? — шепнула она заговорщически.

— Что-то вроде, — пожала плечами Алёна.

— Браслетов в самом деле было два, — тем же шепотом продолжала Секлита Георгиевна. — Один купили вы, а второй продали через три или четыре дня.

— Кому, не помните? — чуть не застонала Алёна.

— Продавала не я, — покачала головой Секлита Георгиевна. — Я болела.

— А кто? — насторожилась Алёна.

Секлита Георгиевна ткнула пальцем в сторону подсобки, где все еще говорила по телефону блондинка, и поджала губы. Янтарный блеск в ее глазах померк.

— Может, она помнит? — с надеждой спросила Алёна.

— Да вряд ли, — покачала головой Секлита Георгиевна и, как показали следующие десять минут, оказалась совершенно права. Блондинка, которую звали Раиса Федоровна, не просто не помнила, но не помнила даже как-то воинствующе, с особым, несколько садистским удовольствием.

— А зачем вам это нужно? — спросила она наконец, когда Алёна уже несколько охрипла от просьб.

Алёна пожала плечами. Рассказывать нелепую историю с подменой браслета не хотелось.

— Это для сюжета! — подсказала Секлита Георгиевна.

— Ах для сюже-е-ета… — презрительно протянула Раиса Федоровна. — Для сюжета вашего я и напрягаться не стану, и вспоминать не буду.

— Ну и не надо, — обиделась Алёна. — Обойдусь.

И ушла, улыбнувшись на прощание Секлите Георгиевне и призывая себя успокоиться. Если все время думать о том, что тебя так изощренно ограбили, поневоле станешь мизантропом. Не лучше ли относиться к случившемуся с юмором, благо чувство оного в наличии имеется? И вообще выкинуть из головы эту дурацкую историю с браслетом, волосатиком, ювелиром…

Самые проницательные читатели уже, конечно, догадались, что сделать это Алёне Дмитриевой не удалось.


Дела давно минувших дней

Я приказал подвезти себя к гостинице. До сего времени стоять в гостинице мне никогда не приходилось, и по пути, то есть когда я уже уверился, что доберусь до Петрозаводска живым, я навоображал себе невесть что — вроде «Астории» по меньшей мере. Однако же по мере приближения к сему «отелю» я постепенно соразмерял свои фантазии с реальностью. Дома здесь были большей частью деревянные, одноэтажные и неприглядные. Таким же оказался и «отель», носивший незамысловатое название «Северный». Впрочем, это показалось мне хорошим предзнаменованием! Ведь таков же и мой псевдоним!

В гостиничной конторе предъявил я документы. Помню, меня удивило тщание, с каким их проверили сначала хозяин, а потом полицейский чин. Тогда я еще не знал, что Петрозаводск — место поселения многих ссыльных, поэтому всякий новый человек брался здесь на заметку: а не прибыл ли он с некими противоправительственными злоумышлениями?

Я на первый взгляд был персоной, никакого доверия не заслуживающей: одет кое-как, чрезвычайно грязен, голоден, как зимний волк, а то и лютее, денег при себе не имел ни копейки (хозяин не замедлил стребовать с меня плату вперед), к тому же назвался актером и режиссером.

Хозяин и полицейский чин при сем наименовании переглянулись с задумчивостью. Мне, дрожащему от холода и мечтающему о теплой бане и сытном обеде, вздумалось, что меня немедля повлекут сейчас в кутузку — до выяснения обстоятельств, и я вынул письмо от Э. Сампо. И пожалел, что не сделал этого раньше!

Стоило лишь полицейскому чину сие письмо увидать, как отношение ко мне вмиг переменилось. Оказывается, хозяин получил касательно меня особые распоряжения, согласно которым все мои расходы в первое время — до получения аванса в казначействе театрального общества — берет на себя само общество. То есть немедля был мне предоставлен номер и исполнены самые заветные желания, касающиеся обеда, бани и отдыха.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация