– Ну-ка ещё раз в тот угол! – сказал японец,
хватая господина за локоть.
Эраст Петрович посветил в указанном направлении и увидел то,
чего не разглядел с первого раза: за грудой камней чернело что-то
прямоугольное.
Дыра? Лаз?
Так или иначе, нужно было проверить.
Обнявшись, помощники маршала заковыляли в угол. Холщовый
мешочек Фандорин сунул за пазуху – для последующего изучения.
В узком проходе было темно, не помог и фонарь – в луче лишь
танцевали пылинки. Но зачем-то ведь этот путь пробили?
Они двинулись вперёд, причём Масу пришлось нести на спине –
так получалось быстрее. Японец очень страдал из-за того, что господину
приходится утруждаться, и все просил прощения за свою глупую оплошность. Стыдно
бывалому мужчине тридцати четырёх лет от роду подставлять ногу под кусок
свинца! Это невозможно понять и простить. Такой человек, как Фандорин-доно,
вынужден таскать на плечах своего никчёмного вассала, которого по-хорошему
следовало бы бросить, чтоб он подорвался динамитом вместе с подлыми
американскими разбойниками.
– Заткнись, – буркнул Эраст Петрович. –
Надоел.
Он втянул носом воздух. Сквозняк, честное слово сквозняк!
Ещё через сотню шагов впереди забрезжил слабый свет.
Фандорин перевёл дух.
– Вот отсюда они и п-произвели вылазку. Давай-ка свой
динамит.
Шашки с зажжёнными фитилями они оставили внутри тоннеля,
сами же поспешно отхромали подальше.
Взрыв грохнул неплохой, но всё-таки недостаточно мощный. Ход
не завалило полностью, лишь присыпало камнями.
Что ж, преследователям придётся повозиться, разбирая завал.
А за это время нужно добраться до места, где остались лошади.
На месте, где войско правопорядка подверглось постыдному
разгрому, валялись палки и селестианские шляпы. Лошадей на тропе не было.
Наверное, испугались выстрелов или поддались всеобщей панике.
Значит, придётся спускаться в долину на своих двоих. То
есть, на троих.
Хоть время было и дорого, но пришлось на несколько минут
задержаться, чтобы снять жгут и на время восстановить кровообращение в раненой
ноге.
Маса стиснул зубы и не издал ни звука, когда
чувствительность восстановилась. Кость, кажется, задета не была, но рана
Фандорину не понравилась: стоило ослабить перевязку, и кровь заструилась с
прежней силой.
Делать нечего – снова затянул. Начали спускаться.
Поначалу довольно быстро, потому что Маса смог идти сам, но
вскоре нога опять онемела, и Эраст Петрович потащил его на себе.
Нужно было успеть в русскую деревню раньше, чем догонят
бандиты.
Вряд ли все они остались в тоннеле разбирать завал, там
больше, чем двоим, не развернуться. Прочие наверняка поспешат выбраться наверх,
к корралю, и сядут на лошадей.
В любом случае, из долины они беглецов не выпустят. После
того, как раскрыта тайна рудника – ни за что на свете.
Пойдут по следу, они это умеют. А в «герстале» всего три
пули.
Обливаясь потом, Фандорин вынес помощника к подножию горы.
Оставалось миновать луг, речку, а оттуда до «Луча света» уже рукой подать.
Там Масе окажут помощь. Там лошади.
Но что проку от лошадей, спросил себя Эраст Петрович.
Ускакать, бросив соотечественников на растерзание Чёрным
Платкам? Невозможно. А чем их защитишь, когда у этих идиотов никакого оружия
нет?
Цель горного марша-броска, казавшаяся такой спасительной,
померкла, ещё не будучи достигнутой.
В общине «Луч света» их, как любят шутить американцы,
ожидали две новости, хорошая и плохая.
Хорошая состояла в том, что ответственности за защиту
безоружных людей Фандорину на себя брать не пришлось. Защищать было некого. Как
прежде селестианцы, коммунары, всё до последнего, сбежали из селения, побросав
скарб. В загоне блеяли овцы, истерично кудахтали куры, не ко времени надрывался
петух. Правда, собаки не лаяли – их взяли с собой. И кошек.
Это, конечно, было трогательно, но всех гужевых животных
коммунары тоже прихватили, в том числе рыжую лошадь и Масиного пони – в этом
заключалась новость плохая. Естественно: Фандорин с помощником были сочтены
убитыми или, по крайней мере, взятыми в плен.
Похоже, конец, подумал Эраст Петрович. До выхода из долины
нам точно не дохромать. А если и успеем, догонят в Бутылочном Горле. Уж там-то
наверняка…
Однако благородный муж не предаётся отчаянию ни в какой
ситуации, ибо Деяние никогда не бывает бессмысленным.
– Господин, у меня хорошее предложение, – сказал
Маса. – Оставьте мне свой маленький пистолет и бегите. Глупо погибать
двоим, если один может спастись. Вы вернётесь сюда с оружием и, может быть, с
подмогой. Как следует за меня отомстите, и мне на том свете будет приятно.
– Зато мне на этом будет неприятно.
Во дворе валялась опрокинутая тачка. Всё-таки средство
передвижения.
Подняв протестующего слугу, Эраст Петрович посадил его в
кузов и покатил – сначала шагом, потом, разогнавшись, бегом.
– На этой тачке возили навоз, – пожаловался
камердинер. – Господин, я не хочу умирать перемазанным в коровьем дерьме.
– Ну так не умирай.
Странная, должно быть, картина, если посмотреть
откуда-нибудь сверху, подумал Фандорин. Человек в приличном, хоть и немножко
пыльном костюме катит через поле тачку, в которой сидит японский ковбой. Где-то
сзади, стремительно приближаясь, несутся всадники. Всё это похоже на нелепую,
но занятную мальчишескую игру.
Он споткнулся о камень и упал. Тачка опрокинулась, Маса рухнул
в пыль.
Тяжело дыша, Эраст Петрович кинулся к нему.
Японец лежал без сознания. У чёртовой тачки отлетело колесо.
Теперь уж точно всё.
Погони пока было не видно, а неподалёку, за кустами, журчал
ручей. Вот за это спасибо. Можно попить, привести себя в порядок. Да и Масу
немного отчистить, раз он так привередлив.
Утолив жажду, вымывшись и как следует намочив платок, Эраст
Петрович шёл назад к Масе, чтобы перетащить его в тень, как вдруг услышал стук
копыт.
Удивительно, но, судя по звуку, лошадь была одна и двигалась
не резво, шагом.
Взявшись за рукоятку «герсталя», Фандорин обернулся и
увидел, как из кустов, потряхивая гривой, выходит серая кобылка Пегги. За ней,
держа руки в карманах, появился насвистывающий Уошингтон Рид.
