ЖЕЛЕЗОБЕТОН
Я уже давно не появлялся в Казаль-ди-Принчипе. Если родина военного ремесла — Япония, серфинга — Австралия, алмазов — Республика Сьерра-Леоне, то в Казаль-ди-Принчипе сосредоточена предпринимательская мощь каморры. Если ты оттуда родом, то в глазах обитателей Неаполя и Казерты обладаешь заведомым иммунитетом, выглядишь значительнее, чем есть на самом деле, олицетворяешь собой живое воплощение свирепости преступных группировок Казерты. Тебе гарантированы всеобщее уважение и своего рода естественный страх. Даже Бенито Муссолини хотел избавиться от этого деления по происхождению, придуманного мафией, и поэтому переименовал коммуны Сан-Чиприано-д'Аверса и Казаль-ди-Принчипе в Альбанову. По случаю открытия новой эпохи справедливости он отправил несколько десятков вооруженных карабинеров, чтобы решить проблему «огнем и мечом». Сегодня единственным напоминанием об Альбанове является одноименная железнодорожная станция в Казале.
Ты мог часами молотить боксерскую грушу, проводить целые дни, поднимая штангу и накачивая грудные мышцы, глотать пачками стероиды, но стоило тебе оказаться лицом к лицу с обладателем характерного акцента и чрезмерной жестикуляции, как перед твоими глазами сразу вставали картины с лежащими на земле мертвецами, накрытыми простынями. Есть такие старые поговорки, где в крайне сжатом виде содержится вся эта кровожадная мифология, к примеру: «Каморристами становятся, казалийцами рождаются». Или во время перепалки, когда двое, бросая вызов, меряются взглядами, перед тем как наброситься друг на друга с кулаками или ножом, становится предельно ясным их отношение к жизни: «Что жизнь, что смерть — мне все равно!» Иногда место рождения, родные корни могут оказаться весьма полезными, стать плюсом, достаточно лишь позволить им смешаться со стереотипным образом жестокости и использовать как скрытую угрозу. Тогда можно получить скидки на билеты в кино или кредит на какое-нибудь сомнительное предприятие. Но бывает и наоборот, когда с тем местом, откуда ты родом, связаны настолько сильные предрассудки, что бесполезно доказывать кому-то его неправоту, мол, не все там мафиози и преступники, а каморристов вообще меньшинство, и ты идешь простейшим путем, быстро вспоминая ближайшие населенные пункты, что-нибудь нейтральное, не связывающее тебя автоматически с мафией: Секондильяно становится Неаполем, Казаль-ди-Принчипе — Аверсой или Казертой. Испытывать стыд или гордость за свое происхождение — зависит от игры, которую ты ведешь, от момента и ситуации.
Корлеоне, в отличие от Казаль-ди-Принчипе, — город, спроектированный Уолтом Диснеем. Казаль-ди-Принчипе, Сан-Чиприано-д'Аверса, Казапезенна. На этой территории меньше ста тысяч жителей, но зато тысяча двести приговоренных по статье 416-бис о мафиозных организациях и огромное количество людей, находящихся под следствием или обвиненных в соучастии за связь с мафией. Эта земля с давних пор терпит бремя семей каморры, жестокой и беспощадной буржуазии, наиболее кровожадные и могущественные члены которой составляют авангард клана. Клан Казалези, имя которого происходит от самого Казаль-ди-Принчипе, объединяет на автономных федеративных правах все семьи каморристов из Казерты: от Кастель-Вольтурно, Вилла-Литерно, Гричиньяно, Сан-Таммаро и Чезы до Вилла-ди-Бриано, Мондрагоне, Каринолы, Марчанизе, Сан-Никола-Ла-Страда, Кальви-Ризорты, Лушано и еще сотни населенных пунктов. У каждого свой местный босс, каждый входит в сферу влияния Казалези. Антонио Барделлино, положивший начало Казалези, был первым в Италии, кто догадался, что и героин скоро будет вытеснен кокаином. Однако героин оставался основным товаром для коза ностра и многих семей каморры. Подсевшие на героин наркоманы были для них сродни набитым деньгами сейфам, тогда как кокаин в 80-е годы употребляла только немногочисленная элита. Антонио Барделлино понимал тем не менее, что будущее за более легким наркотиком, не сразу проявляющим свое убойное действие, изысканным аперитивом вместо вульгарной отравы. Он открыл фирму, занимавшуюся импортом-экспортом рыбной муки: экспортировали из Южной Америки, а импортировали в Аверсу. Под этим прикрытием переправлялись тонны кокаина. Барделлино имел дело и с героином, его он сбывал в Америке, отправляя Джону Готти в фильтрах кофемашин. Как-то раз американская служба по борьбе с наркотиками перехватила шестьдесят семь килограммов кокаина, но босса Сан-Чиприано-д'Аверса это не испугало. Через несколько дней его люди позвонили Готти: «Теперь мы переправим вдвое больше, только другим способом». В окрестностях Аверсы зародился картель, который решился противостоять Кутоло, и воспоминание о жестокости той войны заложено в генетическом коде кланов Казерты. В 80-х годах семьи, соратники Кутоло, были уничтожены в ходе нескольких беспощадных военных операций. С семьей Ди Маттео, состоявшей из четырех мужчин и четырех женщин, было покончено в кратчайшие сроки. Казалези оставили в живых только восьмилетнего ребенка. Симеоне, все семеро, были убиты почти одновременно. Утром они были живы и здоровы, ночью же исчезли с лица земли. Убиты. В Понте-Анниккино в марте 1982 года Казалези установили на холме полевой пулемет, из тех, что используют в траншеях, и расправились с четырьмя людьми Кутоло.
Антонио Барделлино был членом коза ностра, другом и соратником Томмазо Бушетты, с которым жил на одной вилле в Южной Америке, хорошо знал Тано Бадаламенти. Лишив власти Бадаламенти и Бушетту, клан Корлеонези попытался избавиться и от Барделлино, но безуспешно. Когда «Новая организованная каморра» еще только начала свое восхождение, сицилийцы попробовали расправиться и с Кутоло. Посланный ими киллер, Миммо Бруно, отплыл из Палермо, но был убит, как только паром вышел из порта. Коза ностра всегда питала к Казалези особого рода уважение и даже робость, но когда в 2002 году казалийцы убили Раффаэле Лубрано — босса Пиньятаро-Маджоре, местечка неподалеку от Капуи, — который принадлежал к коза ностра и вступил в нее при поддержке Тото Риины, многие опасались начала файды. Помню, как на следующий после покушения день продавец газет, протягивая клиенту газету с местными новостями, тихо поделился своими страхами:
— Если сейчас еще и сицилийцы заявятся, то три года мира нам не видать.
— Какие сицилийцы? Мафиози?
— Ну да.
— Пусть они встанут перед Казалези на колени и сосут. Им, сосунам, только этим и заниматься.
Одним из наиболее возмутивших меня высказываний о сицилийской мафии принадлежало пришедшему с повинной Кармине Скьявоне из клана Казалези. В одном интервью 2005 года он высказался о коза ностра как о сосредоточенной на политике структуре, неспособной мыслить категориями бизнеса в отличие от каморристов из Казерты. По мнению Скьявоне, мафия хотела поставить себя в позицию антигосударства, а это противоречило идеологии предпринимателей. Парадигмы «государство-антигосударство» не существует. Есть только территория, на которой занимаются бизнесом: с, без, при помощи государства.
«Мы жили в условиях государства. Для нас государство должно было существовать и быть именно таким, каким оно и было. Только философия у нас с сицилийцами разная. Если Риино привык к островной изоляции, к уединению гор — самый настоящий старый овчар, — то мы уже перешагнули через эту ступень, мы хотели жить с государством. Если кто-то из представителей власти чинил нам препятствия, мы находили другого, посговорчивее. Если это был политик, то мы потом не голосовали за него, если учреждение — находили обходные пути».
