У финансово-экономической структуры есть свое боевое подразделение, состоящее из основного ядра — «тяжелой артиллерии» — и разветвленной сети пособников. В отряд киллеров входили Эмануэле д'Амбра, Уго Де Лючия по прозвищу Угарьелло, Нандо Эмоло, или Чокнутый, Антонио Феррара — Тавано, Сальваторе Тамбурино, Сальваторе Петриччоне, Умберто Ла Моника, Антонио Меннетта. К пособникам относились местные главари: Дженнаро Арута, Чиро Саджезе, Фульвио Монтанино, Антонио Галеота, Джузеппе Прецьозо — телохранитель Козимо — и Костантино Соррентино. Постоянных «силовиков» было человек триста или немногим больше, причем все являлись наемными служащими, получающими зарплату. Цельная структура, подчиняющаяся единому закону. В ней был огромный авто- и мотопарк, всегда доступный, готовый к любым чрезвычайным обстоятельствам. Был и подпольный оружейный склад, на котором работали специалисты по металлу, уничтожавшие использованное для убийства оружие. Сразу после выполнения задания киллер отправлялся на самый обычный полигон, где регистрировались все посетители, и новые следы пороховой пыли скрывали старые — так тыловая служба занималась организацией алиби на случай возможной проверки на следы нагара. Любой киллер больше всего опасается нагара — стойкого налета пороховой пыли, который является самым веским доказательством вины. Существовало отдельное подразделение, обеспечивающее силовые группы спецодеждой: неброскими спортивными костюмами и закрытыми мотоциклетными шлемами, уничтожаемыми сразу после проведенной акции. Все работало как часовой механизм — безупречно. Или почти безупречно. Никто и не думал скрывать свои действия, убийства, инвестиции, их просто старались не предавать огласке в суде.
Время от времени я приезжал в Секондильяно. С тех пор как Паскуале бросил портняжное дело, он держал меня в курсе происходящего, сообщал о подводных течениях. Течения эти были быстрыми, и все менялось с бешеной скоростью: так переливаются друг в друга капиталы или происходит круговорот финансов.
Я ездил по северу Неаполя на «веспе». Больше всего в поездках по Секондильяно и Скампии мне нравится свет. Дороги здесь широкие и просторные, даже дышится лучше, чем в хитросплетении улочек центра Неаполя, будто бы под асфальтом, по соседству с громоздкими домами, сохранились еще нетронутые поля. Скампия получила свое имя совершенно заслуженно. На существовавшем ранее неаполитанском диалекте слово «скампия» означало нетронутую землю, заросшую сорняками, на которой потом, в середине 60-х годов, построили новый квартал и знаменитые «Паруса». Разлагающийся символ архитектурного бреда или же просто-напросто цементное воплощение утопической уверенности в том, что нет ничего такого, что можно было бы противопоставить механизму наркоторговли, процветающему на плодородной социальной почве этих краев. Хроническая безработица и полное отсутствие каких-либо перспектив социального развития превратили Неаполь в место, где можно разместить центнеры наркотиков, в лабораторию по переработке нажитых на наркоторговле капиталов и выведению их на уровень легальной экономики. Секондильяно — следующая за черным рынком ступень, обеспечивающая законное предпринимательство свежими силами. В 1989 году Общество исследования каморры сообщило в одной из своих публикаций, что в северной части Неаполя количество наркоторговцев надушу населения выше, чем в любой другой точке Италии. Через пятнадцать лет этот показатель стал самым высоким в Европе и занял пятое место в мировой статистике.
Со временем мое лицо примелькалось, меня начали узнавать, и для выставленных кланом наблюдателей я приобрел нейтральный статус. На территории, подконтрольной скрытым соглядатаям, всегда есть люди с отрицательным статусом — полицейские, карабинеры, за сланные враждебными кланами шпионы, и с положительным — сбытчики. Тот, кто безвреден и не представляет собой помеху, нейтрален, то есть бесполезен. Принадлежность к этой категории равнозначна небытию. Точки сбыта всегда восхищали меня безупречной организацией, идущей вразрез с общепринятым мнением о крайней примитивности данной сферы. Наркоторговля подобна часовому механизму. Люди движутся как шестеренки, которые осуществляют ход времени. Любое движение непременно тянет за собой следующее. Созерцание этого механизма всегда меня завораживало. Зарплаты выплачивались каждую неделю: сто евро часовым, пятьсот — координатору и кассиру пушеров, восемьсот — самим продавцам и тысячу — ответственным за склады и тем, кто прячет наркотики у себя дома. Работают в две смены: одна с трех часов дня до полуночи, вторая с полуночи до четырех утра. Утром продавать сложно, потому что слишком много полиции. У любого участника есть один выходной день, если кто-то приходит на рабочее место с опозданием, то за каждый пропущенный час из его недельной зарплаты вычитают пятьдесят евро.
На виа Баку торговля идет полным ходом. Клиенты приходят, платят, забирают товар и уходят. Иногда за спинами сбытчиков даже выстраиваются очереди из автомобилей. Тогда с других точек к ним отправляют продавцов на подмогу. Виа Баку приносит полмиллиона евро в месяц; по сведениям Отдела по борьбе с распространением наркотиков, каждый день там продают четыреста доз кокаина и столько же марихуаны. Сбытчики знают, куда, в какие дома им идти в случае приезда полиции и где именно прятать товар. Когда полицейские машины подъезжают к месту торговли, на их пути непременно оказываются машина или мопед, затрудняющие движение, а дозорные, выиграв время, успевают посадить продавцов на мотоциклы и увезти подальше. Наблюдатели зачастую безоружны и не имеют судимостей, поэтому бояться им особо нечего, даже при задержании полицией. В случае ареста пушеров к делу подключают резервистов — обычно это местные наркоманы или постоянные покупатели, которые соглашаются работать продавцами в чрезвычайных ситуациях. Взамен арестованного наркоторговца на точку выходит другой. Бизнес есть бизнес. Даже в форс-мажорных обстоятельствах останавливаться нельзя.
Другое крайне доходное место — виа Данте. Образовалось оно недавно, сбытчики здесь все очень молодые, и торговля процветает. У Ди Лауро есть еще виале делла Резистенца, где уже много лет торгуют в основном героином, но можно найти и кобрет,
[15]
и кокаин. Кураторы точек сбыта контролируют безопасность территории из самых настоящих штаб-квартир. Дозорные докладывают о происходящем по сотовым телефонам. Куратор слушает их, глядя на лежащую перед ним карту, и получает полную картину передвижений полиции и клиентов в реальном времени.
Одно из нововведений клана Ди Лауро в Секондильяно — охрана покупателя. При прежних хозяевах точек сбыта дозорные спасали от ареста и идентификации только самих продавцов. Соответственно, клиентов могли задержать, установить личность, забрать в комиссариат. Ди Лауро поручили своим людям охранять и покупателей, и теперь на подконтрольную им территорию можно было приезжать без опаски. Для мелких потребителей, занимающих одну из первых позиций в системе секондильянской наркоторговли, это чрезвычайно удобно. Если позвонить по нужному номеру, то в районе Берлинджери тебе сразу найдут готовый товар.
Продолжают список виа Гислери, парк Изес, весь район дон Гуанелла, участок «Н» на виа Лабриола, район «семи домов». Улицы превратились в охраняемые торговые площади, приносящие немалый доход, а у местных жителей выработалось особое избирательное зрение, резко переходящее в слепоту при столкновении с любой нежелательной ситуацией или явлением. Привычка выбирать, что видеть, а что нет. Инстинкт самосохранения. Гигантский супермаркет, торгующий наркотиками на любой вкус. Нет такого вещества, которое попало бы в Европу, миновав торговые точки Секондильяно. Если бы продаваемые наркотики предназначались только для жителей Неаполя и Кампании, то статистика показала бы совершенно безумные результаты. Практически в каждой семье по крайней мере два человека должны были бы сидеть на кокаине и один — на героине. Уж не говоря о гашише и марихуане. Героин, кобрет, легкие наркотики и таблетки — некоторые до сих пор называют их экстази, хотя на самом деле у экстази целых 179 разновидностей. В Секондильяно на них огромный спрос, здесь их именуют X-file, жетонами или конфетками. «Колеса» приносят небывалый доход. Стоимость производства — один евро, оптовая цена — три-пять евро, потом эти же таблетки перепродают в Милане, Риме или в других частях Неаполя за пятьдесят-шестьдесят евро. В Скампии они стоят пятнадцать.
