Бабушка прислала ей замечательную штуку. Она прислала ей большой конверт с индейским головным убором — не покупным, а самодельным: она сама пришила настоящие птичьи перья к кусочку материи. В письме к Кейт она написала, что все перья собрала в собственном саду и в лесу неподалеку от их дома. Эми говорит, что можно написать ответ и поблагодарить бабушку. Эми говорит, что правильно — не «индейцы», а «коренные жители Америки». Она говорит, что птицы, скорее всего, не погибли, что часто живые птицы просто роняют старые перья, когда машут крыльями, и им совсем не больно. У птиц, наверное, косточки очень тонкие. Твердый стержень в середине пера — это не совсем кость. Дедушка тоже прислал ей открытку. Негодница значит нехорошая девочка, но Эми говорит, что дедушка только в шутку так ее назвал, что на самом деле она ему понравилась. Он прислал ей шутку про Циклопа. Это — одноглазое чудовище, убитое человеком, сбежавшим из его пещеры. Хорошая история про то, как человек перехитрил Циклопа, не открыв ему своего имени. Кейт нашла в школе книжку об этом, и Эми читала ей вслух. Здорово, что Эми опять умеет читать. Но, пожалуй, все-таки раньше было лучше, когда Эми не умела читать, а Кейт умела. Теперь они получают письма и все такое, им даже звонят по телефону незнакомые люди, и, может быть, потому-то они снова переезжают. А еще, Энгус больше не хочет, чтобы они жили в кемпинге. Эми говорит, это прекрасно — снова уметь читать, да только она не знает, что же ей читать. В коробке целая куча книг — в той большой коробке из Англии, что теперь стоит у них в караване. Там дневники, которые Эми вела много лет назад. Эми говорит, они не стоят того, чтобы их читать. Кейт открывала коробку и снова заглядывала в те дневники. Блокноты очень симпатичные, но записки скучноватые, да и почерк трудно разбирать.
Кейт ставит кенгуру на край тротуара и смотрит на него. Потом толкает вперед, касаясь его длинных задних ног. Толкает чуть-чуть дальше, и еще чуть-чуть, пока зверек не валится с тротуара, и тогда она ловит его. Она думает о том блокноте из коробки, который не похож на остальные. Почерк там другой, его чуть-чуть труднее разбирать. Обложка не твердая и не цветная. И он не такой красивый снаружи. Она нашла этот блокнот, когда Эми рядом не было, заглянула в него и прочитала интересный отрывок о том, как какие-то подружки отправились в поход с палаткой на природу, а как-то раз ночью проснулись, выглянули наружу и увидели оленей, щипавших траву прямо рядом с их палаткой. Но потом одна девочка чихнула, и все олени перепугались и убежали, и в записках говорилось, что олени были похожи на птиц, когда они вдруг вспархивают и улетают, это было хорошо сказано, прямо как в стихотворении, как будто олени вдруг превратились в птиц и могли улететь, если что-то их напугало, вот здорово, прямо как птицы.
Кенгуру по ошибке сделали улыбку: черное пятнышко, которое должно было попасть на нос, угодило в пластмассовый рот-желобок. Кейт ставит зверька на кусочки металла на канализационной решетке. Он запросто может провалиться, почти сам собой, сквозь щель — в черную жижу. Если поскрести его хвостом по бокам решетчатой крышки, то можно отодрать эту жуткую черную грязюку, скопившуюся тут за много лет и уже давно засохшую. Теперь ни за что не узнаешь, ни за что не угадаешь, откуда же взялась вся эта грязь, и земля, и песок, и микробы, и прочая дрянь, которая туда забилась.
Кейт смотрит на тротуар, разглядывает все эти крошечные осколки камня, попавшие в цемент и намертво вросшие в него, наверное, их туда вдавила какая-то огромная машина вроде парового катка. Кенгуру замер в ожидании на решетке, он готов прыгнуть. Кейт легонько подталкивает его пальцем, пока он не оказывается на самом краю, пока он наконец не падает. Он проваливается через канализационную решетку и с глухим шумом плюхается в черную жижу. Когда Кейт заглядывает туда, вниз, кенгуру уже не видно. Его уже унесло течением.
На автобусной остановке никого нет. На улице тоже. Где-то вдали лает собака, но здесь никто не смотрит на нее, никто не слышит. Она нагибается к канализационной решетке, пока ее губы не оказываются совсем рядом с металлическими прутьями.
Это тебе, говорит она мертвой девочке, которая живет в сточной канаве. Я дарю тебе кенгуру. Он твой.
Эми чиркает спичкой. Она сидит на корточках на снегу и песке и заслоняет ладонями от ветра бусинку спичечного пламени, держит спичку так, чтобы пламя не погасло, но и не разгоралось бы слишком быстро, не подбиралось бы к ее пальцам. Она поджигает газеты с обеих сторон от кучки хвороста и бросает туда прогоревшую спичку. Оранжевое пламя растет и ширится, более сырые дрова начинают шипеть. От костра, хоть и маленького, исходят ощутимые волны тепла. Он прожег уже в темноте дыру света.
Кейт, похоже, огорчена. Я хотела сама разжечь его, говорит она.
Будешь делать это, когда вырастешь большая, отвечает Эми.
Бр-р, холодно как, ежится Кейт, жуть как холодно. Она хлопает себя руками по бокам и по груди: Кейт видела, что так делают люди в телевизоре. Она кружится на месте, выставив руки в стороны и запрокинув голову. Кружится и кружится — пока наконец, выбившись из сил, не падает в снег и там замирает, лежа на спине.
Эми представляет себе, как вертятся в голове у Кейт серое небо и костер, как мельтешит у нее перед глазами.
Однажды, сказала Эми, жили-были в горах Перу четверо братьев и сестра.
На Эми новые очки. В них она выглядит по-другому. Кейт лежит поперек колен Эми, развалившись в кресле с «Большой книгой мифов и легенд, том II», и держит книгу раскрытой под таким углом, чтобы Эми могла читать вслух у нее над плечом.
Старший брат решил показать родне, что он — самый сильный, читала Эми. И вот он забрался на вершину огромной горы и, размахнувшись как следует, бросил оттуда четыре камня. Они пролетели в воздухе много миль, прежде чем упали на землю: один — на севере, другой — на юге, третий — на востоке, и четвертый — на западе. «Мне принадлежит вся земля, которую я пометил этими камнями», сказал он.
А как же северо-восток, и северо-запад, и юго-запад, и юго-восток? — спросила Кейт.
Тихо, сказала Эми. Ты ведь сама выбрала эту сказку. «Мне принадлежит вся земля, которую я пометил этими камнями», сказал он.
Камнями или корнями? — спросила Кейт. Она ерзала и вертелась на коленях у Эми. Эми захлопнула книгу. Кейт перестала ерзать. Эми снова раскрыла книгу.
Остальные трое братьев стали завидовать ему. Они захотели отнять у него землю. Самым умным из четверых братьев был младший, и он замыслил хитрое коварство. «Зайди в эту пещеру, — сказал он старшему брату, — и посмотри, какой подарок я тебе приготовил. В знак почтения и братской любви, я изготовил для тебя прекрасные, подробные карты тех земель, что ныне принадлежат тебе». Так он сказал.
Это западня, встряла Кейт.
Да, ты права, подтвердила Эми. Так оно и есть. Когда старший брат вошел в пещеру, младший, собрав все силы, прикатил огромный камень и запер вход в пещеру, оставив старшего брата погибать там.
Ну, а разве тот не мог откатить камень и выбраться наружу? — спросила Кейт.
