Мы предавались любви все утро, захватив и часть дня. Шли часы. Снаружи листья на деревьях слегка пожухли, густая зелень их потускнела с началом осени. Было сентябрьское воскресенье. Их оставалось всего четыре. Высоко в небе парили облака, и еще месяц примерно ласточкам предстояло медлить с отлетом на юг, чтобы вернуться назад к наступлению лета.
ШОТЛАНДСКИЕ ПЕСНИ О ЛЮБВИ
© Перевод О. Сергеевой
Виолетту часто навещал оркестр трубачей при всех регалиях. Но еще никогда в ее доме не было так много крупных мужчин, к тому же никого не пришлось подкармливать. Они проходили через переднюю, размахивая подолами клетчатых юбок, царапая высокими стержнями своих волынок потолок и стуча о косяк дверей одетыми набекрень меховыми киверами и ламбрекенами. Они неустанно посылали в полет орнаменты звуков. Заставляли звенеть графин со стаканами в шкафчике. Они шествовали вниз и вверх по лестнице и сбили постеленный на лестничной площадке коврик.
Они являлись в любое время дня и ночи и играли одну и ту же мелодию. Весь дом от этого содрогался. И продолжал дрожать даже после их ухода. Когда Виолетта медленно наклонялась, чтобы снова подобрать малиновку, зябликов на ветке, молодую влюбленную парочку с другой стороны лестничных перил, у нее дрожала рука, потому что ей было больно нагибаться. Она положила их на места. Потом поднялась вверх по ступенькам, чувствуя под ногами скрип, так как уже не могла его слышать. Она поправила картины. Увидела свое отражение в стекле на картине с птицами на воде.
Она выглядела на десять лет моложе. Ну-ну-ну, сказала она вслух самой себе, но это походило на разговор возле водопада, потому что она ничего не слышала, кроме звучавшей в голове мелодии. Грустная мелодия. Хорошая мелодия. Можно сказать, потрясающая мелодия. На лестничной площадке она наклонилась и поправила коврик. Потом снова выпрямилась и спустилась вниз по лестнице.
Одна незнакомая Виолетте девушка тоже решила нанести ей визит. Всю дорогу в Далстон проехала на автобусе. Она была молодая и все еще не замужем, поэтому ничего лучше не могла придумать. Она всегда привозила Виолетте торт или пачку бисквитов из дорогих магазинов того города, в котором жила. Глядя на нее, сразу было видно, что ей никогда не приходилось испытывать чувство голода. И вот она опять стоит на пороге.
— Чего же ты хочешь на сей раз? — спросила Виолетта.
Эта девушка была настоящим проклятьем. Она оказывала бесплатные услуги пожилым людям. Ее отличало умение мягко заговорить и привлекательность обеспеченного человека. В любом случае Виолетта не могла слышать все то, что она говорила.
Они расположились у камина в передней.
— Оттого, что ты держишь это в себе, пользы не будет, — прокричала Виолетта.
Девушка сняла куртку.
— Замерзнешь, — крикнула Виолетта, включая еще одну решетку.
Девушка сняла джемпер. Она была молода, и ей не составляло труда согреться. Она пошла в кухню Виолетты, заварила чай и принесла чайник с чашками на подносе, потом выложила сладости из дорогих магазинов на тарелки.
Девушка и оркестр трубачей были далеко не единственными гостями Виолетты. При необходимости она могла вызвать доктора, громко крича в телефонную трубку. Несколько раз в месяц заходила ее дочь, иногда с мужем, иногда без него. Когда она приходила одна, то читала раздел о купле и продаже собственности в местной газете или бродила по дому и подбирала разбросанные вещи, рассматривала их и клала обратно на то же место. Виолетта наблюдала за ней, сидя в противоположном конце комнаты и пересчитывая количество стаканов в шкафчике. «Определить хрусталь можно по звону от щелчка пальцем», — учила дочку Виолетта, когда та была маленькой девочкой. После замужества у Виолетты в доме всегда было полно посуды. Шестидесятые и семидесятые годы воистину считались временем цветного стекла. Как жаль, что она не может сейчас подняться, открыть шкафчик и постучать по хрусталю пальцем, думала Виолетта; она прикрыла глаза под бесконечно звучащую в голове мелодию и рисовала в воображении свою дочь: как та поднимается с кресла, плавно отодвигает стеклянную дверцу в шкафчике, выбирает какой-нибудь бокал и вынимает его, не касаясь других, а потом держит за ножку возле уха, словно камертон, который они использовали при настройке пианино, приготовившись щелкнуть по стеклу пальцем, чтобы убедиться в его кристальной чистоте. Но когда Виолетта открыла глаза, то увидела, что дочь не сдвинулась с места ни на дюйм. В эту минуту она пристально смотрела на столик на колесиках возле шкафа. Потом показала на него. У нее зашевелились губы. Она что-то говорила.
— Бери его, — произнесла Виолетта, махнув рукой так, словно отгоняла муху. — Забирай, он твой.
В эти дни муж дочери работал в гараже. Всякий раз, когда Виолетта навещала их, он пропадал в гараже. Когда же он приходил в дом к Виолетте, то терпеливо стоял у двери или опирался на спинку кресла, пока его жена разговаривала с Виолеттой, причем гораздо дольше, чем в тех случаях, когда дочь навещала ее одна. И дело вовсе не в том, что Виолетта теперь не могла ничего слышать, кроме труб, звучание которых становилось тише, если оркестр еще не прибыл в дом, и громче, когда он появлялся, а в том, что дочь или ее муж даже не заметили этого вообще. Они были глухи и слепы к этой музыке, и прошлую среду трубачи, искусно экипированные кожаными сумками с кисточками и уймой орденских подвязок, будто им довелось пройти одну или две войны, проделывали в кухоньке восьмерки прямо у них обоих под носом под галантный аккомпанемент, а они стояли у стола и продолжали читать рекламные листовки о страховании жизни, которые кто-то подсовывал под двери домов на той улице, где жила Виолетта. Виолетта же хохотала, хлопая в ладоши. Дочь с мужем переглянулись. Они решили, что она на старости лет совсем выжила из ума. Она показывала на резные украшения на серванте. Послушайте, крикнула она им. В ту минуту они вернулись к чтению рекламных листовок. Можно получить 80 ООО фунтов в случае собственной смерти.
Виолетта усиленно стала моргать. Сегодня здесь не было дочери, в кресле сидела та девушка. Она пробыла у нее весь день. Она была так молода, что могла сидеть в кресле, сплетя ноги под собой, как кошка, которая тут жила. Виолетта недоумевала, почему она здесь. Она приходила много раз, но Виолетта даже не знала ее имени.
Девушка заметила, что Виолетта наблюдает за ней. Она выпрямила ноги. Села ровно.
— Ты хоть когда-нибудь там бывала? — спросила Виолетта.
Девушка ничего не поняла.
— Я говорю о Канаде, — произнесла Виолетта громче. — Ты бывала когда-нибудь в Канаде?
Девушка тряхнула головой.
— Не побывала в том месте, где водопады? — удивилась Виолетта. — Такая богатая девушка, как ты, может поехать куда угодно, разве не так?
Девушка улыбнулась.
— О, поверь мне. Грохот тех водопадов самый громкий на свете. Его можно слышать на расстоянии многих миль. Мы были далеко от водопада и все равно слышали его. А когда мы стояли прямо на краю водопада, я уже ничего не слышала. Поэтому я могу говорить, что видела чудо света. И еще, что слышала чудо света. Как ты думаешь, много ли найдется тех, кто может этим похвастаться? Из всех миллионов людей, живущих на земле. Тысяча девятьсот пятьдесят три. Там была танцевальная площадка. Представляешь?
