Они писали, что, в сущности, они вовсе не такие, что они поддались чувству, что им осталось недолго, да и ему тоже, что жизнь по большей части была отвратительна и пуста, с этим ему придется согласиться, что они его очень, очень уважают и надеются, что он не захворает при воспоминании о прошедшем дне.
«Оно того не стоит, — писали они. — Это было просто маленькое недоразумение».
Они прочли письмо вслух, по очереди. Их щеки пылали. Они обе перечитывали его раз десять, и всякий раз, доставая его, зажмуривались и трясли головой. «Маленькое недоразумение», — повторяли они. Вот именно. Такое малюсенькое недоразуменьице.
Они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и не стали отправлять письма.
~~~
ДВЕ СТАРУШКИ.
Как-то раз одна старушка пришла домой и сказала:
— В моей жизни появился кто-то другой.
— О, — только и могла вымолвить вторая старушка.
Первая поставила на стол продуктовую сумку и рухнула на стул.
— Как это ужасно для тебя, — сказала она.
— Вообще-то… — начала вторая.
— Нет, — прервала первая старушка. — Это в самом деле ужасно. Это означает, что я собираюсь исчезнуть из твоей жизни. Это через пятьдесят-то лет!
Другая старушка — маленькая, серенькая, тощенькая — заглянула в продуктовую сумку и принялась выкладывать на стол покупки: яблоки, молоко, хлеб, сироп, сахар, средство для мытья посуды.
— Ну, до этого, пожалуй, не дойдет, — сказала она.
— Дойдет, и еще как! — крикнула первая с пылающими щеками.
— Кто же этот другой? — спросила вторая старушка.
— Не скажу. Этого я сказать не могу. Может, и хотела бы, да не могу. Нельзя.
— Ну что ж.
— Это тебе хоть понятно?
— Понятно.
— Нет, я думаю, это все-таки кошмар для тебя!
— Да ладно, что уж там. Если речь идет о твоем счастье…
— Счастье?! Я чувствую себя отвратительно. Я тебя бросаю.
Лицо у первой старушки горело, руки тряслись, голос дрожал, тогда как вторая говорила спокойно, медленно. Она, однако, не была уверена, что у нее внутри все нормально. Она принялась накрывать на стол.
За ужином первая старушка сказала:
— Поломала я, выходит, твою жизнь.
— Ну уж, прямо-таки… поломала…
— Да! Поломала! Именно что поломала! — вскричала первая старушка пронзительным голосом. — Лучше уж мне было умереть!
— Да… но если бы ты умерла… — с удивлением начала вторая старушка.
— Замолчи! — закричала первая старушка. — Как ты не понимаешь. Я еще никому в своей жизни зла не сделала. А теперь вот… ты…
Вторая старушка молчала.
Вечером первая старушка уложила вещи и ушла. Она ничего не сказала. Спускаясь по лестнице, она плакала. Ее чемодан грохотал по ступеням.
Вторая старушка безмолвно глядела из окна.
Так исчезла первая старушка из жизни второй.
~~~
ДВЕ СТАРУШКИ жили в большой комнате среди картин, подсвечников, книжных полок, маленьких столиков и салфеток.
И вот как-то раз одна старушка осела на стуле, сползла на пол, побелела, вытянулась и умерла.
Совсем не сразу дошло до сознания второй старушки, что первая умерла. «Так-так, — подумала она, — стало быть, это и есть смерть».
Она не могла перетащить первую старушку. Да и, по правде говоря, подумала она, куда?
Она принялась рыться в ящиках, сама толком не зная, что ищет. Она бродила по комнате и думала: «Нужно что-то делать, нужно что-то делать…» Но что? Она присела к столу.
Через час-другой она подумала: «Сойду я теперь с ума от горя! Это очень даже возможно!» Но представить себе этого она не сумела.
Она начала всхлипывать, закрыла лицо ладонями. Внезапно она со страхом подумала, что никто, в сущности, не знал, до чего милой была первая старушка. «Кому теперь это растолкуешь», — подумала она. Она представила себе, как пытается объяснить это кому-нибудь — какому-нибудь мужчине в кожаной куртке, с толстым ремнем — и как этот мужчина грубо отталкивает ее и говорит: «Ой, да ладно вам. Все мы тут милые люди».
Немного погодя она встала и посмотрела в окно. «Ну и денек!» — подумалось ей.
В комнате было темно. Стоял ноябрь. До нее доносились звуки трамваев, самолетов и чаек. Она принялась барабанить пальцами по стеклу, колотить в стены, стучать ногами в пол.
Ближе к ночи она начала зевать, громко, с завыванием, пока не осипла и не свалилась в изнеможении.
Она лежала на ковре посреди комнаты, рука под голову, колени врозь. Позже, под утро, она уснула.
~~~
ДВЕ СТАРУШКИ жили в маленьком домике на краю города.
За долгие годы они изрядно надоели друг другу. Но вот однажды они отправились путешествовать.
«Все же что-то новенькое», — решили они.
К их большому разочарованию, мир успел измениться. Они увидели, что люди сделались злобны и угрюмы.
Пошел дождь.
В поисках укрытия они забежали на какой-то заброшенный пустырь и забились в уголок у забора. Они держались друг за друга так крепко, что чуть не задохнулись. Колени у них подкосились, и они осели в жирную, чавкающую подзаборную грязь. Подняться на ноги им не удалось, они оцепенели от холода.
Так их и нашли.
Их забрали куда надо и допросили.
— Что вы там делали?
— Ничего особенного.
— Ничего особенного?
— Ничего особенного. Мы обнимались.
— Прямо там, в грязи??? Это вы-то???
— Мы любим друг друга, — прошептали они.
Человек, который их допрашивал, откинулся на стуле.
— Так, — сказал он и потер руки. — Любите, стало быть, друг друга.
— Ну да.
— То есть это вы любовь имеете в виду, так следует понимать?
— Любовь, да, — сказали старушки тихо.
Допрашивавший встал, подошел к шкафу, повернул ключ и распахнул дверцу.
— Ну так вот, — сказал он и вытянул оттуда женщину, которая стояла там, тесно зажатая между каких-то картонных коробок.
Он усадил ее на стул возле своего стола, достал из ящика щетку и принялся обмахивать ею женщину. Женщина улыбалась ему и показывала, где он прежде всего должен чистить: под коленками, у шеи, между лопаток.
— Однако и запылилась же ты, — сказал он мягко.
— Да, — согласилась она.
