Лиля остановилась среди ожидающих. Напряженно смотрела на дверь, в которую входили с поля пассажиры.
Появилась Азиза.
Лиля спряталась за спины и какое-то время наблюдала, как Азиза идет, как остановилась, растерянно оглядываясь.
– Азиза… – тихо окликнула Лиля.
Азиза вздрогнула. Обернулась. Подруги бросились друг другу навстречу – одна высокая, другая маленькая. Обнялись.
Лиля и Азиза ехали на машине. Лиля сидела за рулем.
– Никаких гостиниц! – категорически объявила Лиля. – Ты будешь жить у меня. Внучку я отвела к другой бабке. Освободила территорию.
– Зачем? – огорчилась Азиза. – Я ее целый год не видела. Интересно было бы пообщаться.
– Интересно первые пять минут. А потом хочется выброситься в окно. Приходится жить с ней одной жизнью. Ее жизнью. Я просто с ног валюсь.
– А дочка с зятем что делают?
– Студенты.
– Пусть сами воспитывают. Родители должны воспитывать своих детей.
– Мой Борисов так обожает внучку, что ему все время хочется домой. Он говорит, когда в доме нет детей, в нем заводятся привидения…
Машина останавливается, Лиля закладывает кассету, включает магнитофон.
– Подожди одну минуточку… Я сейчас.
Лиля выходит из машины и скрывается в комиссионном магазине.
Течет теплая мелодия. Азиза смотрит перед собой.
Появляется Лиля с коробкой.
– Туфли для Борисова, – поясняет она. – Я договорилась, мне оставили. На натуральном меху. У него от искусственного меха ноги горят.
– А в театре как?
– Обещали Соню, дали старую няню. Очень хорошо. Могли и вовсе ничего не дать. Актрис больше, чем ролей.
– Ты оптимистка, – отметила Азиза.
– Это моя позиция. Любой жизнью можно быть довольным и недовольным. Но пока ты ею недоволен, она и проходит… Подожди одну минуточку.
Машина останавливается напротив овощного магазина. Лиля снова включает музыку и снова исчезает. И снова появляется с полной авоськой.
– Морковку купила. И сметану. Я каждый день Борисову морковку со сметаной тру. Каротин без жиров не усваивается.
– Как ты о нем заботишься! – подивилась Азиза.
– А иначе нельзя. Уведут.
– Что значит – уведут? А любовь?
– А что, по-твоему, любовь? – спросила Лиля. – Это работа. Это огород, который надо постоянно окучивать. Вырывать сорняки. Иначе ничего не взрастет. Все заглохнет.
Раздался хлопок. Машина завиляла.
– Боже мой! Колесо! А у меня нет запаски.
Лиля и Азиза вышли из машины. Присели у колеса.
– Битая бутылка! И шина, и камера!
– А что делать? – теряется Азиза.
– Сейчас что-нибудь придумаем. Ты о чем хотела со мной поговорить?
– Да так… пустяки.
– Что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось.
Азиза выходит на середину дороги, поднимает руку.
Машины идут мимо.
Наконец одна машина останавливается. Водитель опускает ветровое стекло.
– Простите, вы не могли бы одолжить запасное колесо? – попросила Азиза, молитвенно сложив руки.
– Вы что, с ума сошли? – поинтересовался шофер.
– Почему? – не поняла Азиза.
– Потому что просить запасное колесо – это все равно, что просить сто рублей.
– Я могу дать вам сто рублей.
– Но ведь на рублях не уедешь. Уехать можно на колесе. А колесо достать очень трудно.
Шофер поднимает стекло, считая, что разговор закончен.
Машина отошла.
– Жлоб! – вслед ему сказала Азиза. – Циник! Хоть бы скрывал.
– А он ни при чем, – сказала Лиля. – Это ты виновата.
– Я? – поразилась Азиза.
– Конечно. У тебя какая-то неприятность. От тебя идут отрицательно заряженные флюиды. Вот дай я…
Лиля выходит на дорогу. Голосует.
Остановились «жигули». Оттуда высунулся спортивный парень.
– Здравствуйте, – поздоровалась Лиля. – Одолжите мне, пожалуйста, запасное колесо.
Спортивный вышел из машины, открыл багажник, вытащил оттуда запасное колесо и молча протянул Лиле.
Лиля оторопела.
– А как я вам его верну? – спросила она.
Спортивный достал записную книжку, вырвал оттуда листок, что-то написал. Протянул.
– Вот тут мой адрес и телефон. Меня зовут Андрей.
– Я доеду до дома и верну вам колесо через час.
– Хорошо.
Спортивный уезжает.
– Какой замечательный человек, – восхитилась Азиза, глядя вслед уходящей машине.
– Нормальный, – сказала Лиля. – Просто мы отвыкли от нормы.
Лиля достает из багажника домкрат и ключ. Они с Азизой, как заправские механики, меняют колесо.
Телефонная трель звучит долго и настойчиво. Лиля торопливо отпирает дверь и вбегает в квартиру, чтобы успеть на звонок. Не успела. Взяла трубку, послушала. Положила ее на место.
– Это Борисов, – огорчилась она.
– А зачем он звонит? – спросила Азиза.
– Как зачем? Чтобы услышать мой голос. А я бы услышала его голос.
– И все?
– И все. Но я с этими колесами не успеваю сготовить ему обед. А он вчерашнее не ест.
– Давай я сделаю плов, – предложила Азиза.
Прошли на кухню.
– Вот рис, вот мясо, вот морковь, вот лук. – Лиля выкладывает продукты. – Я сейчас бегу в театр.
– А как же колесо?
– Позвони и попроси, чтобы он сам приехал за своим колесом. Я не успеваю. Вот телефон.
– Ну это уже свинство с нашей стороны. Он может не согласиться.
– О! Как это ужасно, что я некрасива. Как ужасно.
– Ты очень обаятельна, – возразила Азиза. – А обаяние – это главное, потому что обаяние – свойство личности.
– Да не я… Соня из «Дяди Вани». Я так скучаю по ней. Я сама себе ее играю. Но актер не может играть себе. Ему нужен зритель.
– А хочешь, сыграй мне. Я буду зритель.
– Один зритель – это мало. Но все же лучше, чем никого. Скажи: «Дитя мое, как мне тяжело»…
– Дитя мое, как мне тяжело, – повторила Азиза.
– Не так. Ты говоришь формально. Еще раз.
– Дитя мое, как мне тяжело! – серьезно, прочувствованно сказала Азиза так, будто это были ее слова и ее состояние. – О! Если б ты знала, как мне тяжело!..
