И побежал, печатая шаг, на венгерских рыцарей. Те, закованные в броню, тоже начали медленное движение, чтобы разогнаться и смять молдаван сраных. Лоринков бежал все быстрее, он кричал, и размахивал знаменем. Молдавское войско бежало, не разрывая строй, как один организм. Дрожала под ногами молдаван земля. Стремительно и свирепо неслось молдавское войско. Правда, бежало оно ОТ противника. Лоринков, поняв, что бежит один, и мысленно сказал на бегу:
– Голос!
– Голос?! – сказал Лоринков.
– Голос, эй, – сказал Лоринков.
– Что за херня?! – сказал Лоринков.
– Голос, до венгров осталось метров двести, – сказал Лоринков.
– Я начинаю беспокоиться, – сказал Лоринков.
– Ты говорил «инструкции», – сказал Лоринков.
– Ты вообще где? – сказал Лоринков.
– Ау, – сказал Лоринков.
– Ах ты пи… – сказал Лоринков.
Остановился, и крикнул молдавскому войску:
– Не в ту сторону, не в ту сторону!
– В ту, в ту, – крикнули ему из молдавского войска.
– Ну что же, трусы, я буду сражаться и умру за Молдавию, – крикнул Лоринков.
– Потрясающе, – сказал старенький украинский атташе при венгерском войске, глядя в монокль.
– Все как в 1992 году, в Приднестровье, – сказал он.
– За молдаван воюют русские, а молдаване драпают, – сказал он.
Лоринков, вынув на бегу меч из-за пазухи, с боевым кличем ворвался в ряды венгров, и стал обреченно сражаться.
– За Молдавию, которая мне не нужна! – кричал он.
– За постмодернизм, в принадлежности к которому я не уверен! – кричал он.
– За святого Георгия, которого скорее всего не было! – кричал он.
– Все потеряно, кроме чести, – кричал он.
– Так умрем же как мужчины, сеньоры! – кричал он.
Молдаванин, который не бежит от врага, а сражается с ним… Это было так удивительно, что замер весь мир. Птицы перестали лететь и Прут – катить свои свинцовые воды. Венгерские рыцари были так удивлены, что даже позволили Лоринкову пофехтовать. Молдавское войско тоже остановилось. В войске раздавались растерянные реплики:
– Невероятно, господа…, – говорил кто-то.
– И что, можно вот так вот…, – говорил кто-то.
– Вот прямо вот… не убежать, обосравшись… – говорил кто-то.
– А вот просто взять и сражаться?! – говорил кто-то.
И вот сначала один, потом другой воин поворачивались и сначала медленно, а потом все быстрее, мчались к Лоринкову, чтобы спасти его и знамя. И израненный Лоринков, почти упавший, увидел сквозь кровавую пелену, как войско Молдавии гонит врага и врывается на его плечах в королевский город Унгены, и трепещет над стенами прекрасное знамя, и ветер колышет фигуры на нем. И те, словно живые…
И тигр как будто трахает коня…
* * *
За два месяца монах Лоринков и королевское войско очистили почти всю Молдавию. Войско, по требованию Лоринкова, постилось, молилось, и сражалось каждый день. Битва проходила так: Лоринков выходил вперед со знаменем, бежал на врага, войско бежало в кусты, и, оглянувшись, видело, что монаха вот-вот прикончат. Устыдившись, войско возвращалось к Лоринкову и отбивало его от врага. Король Михай Тупой улыбался, рукоплескал и ждал, когда очистится все королевство, чтобы сжечь монаха и начать править, как раньше. Все шло как по маслу.
Монаха Лоринкова беспокоило только, что Голос ни разу не появлялся. С мыслью об этом он уснул у местечка Комрат, где войско Молдавское разгромило армию крестоносцев Швейцарии и Нидерландов.
– Зря беспокоился, – сказал Голос.
– Ой, Голос, я так рад! – сказал Лоринков.
– Чего же тогда пидором обзывался?! – сказал Голос.
– Я думал вы меня обманули, – сказал Лоринков виновато.
– Обманывают в банках, – сказал Голос.
– А я Голос, – сказал Голос.
– Но к делу, – сказал Голос.
– Ты освободил Молдавию и это хорошо, – сказал Голос.
– Но остается остальной мир, – сказал Голос.
– На весь мир я не подписывался, – сказал монах Лоринков.
– Какие же вы молдаване, эгоисты – сказал Голос.
– Я устал, – сказал Лоринков.
– Я не жрал толком с осени, – сказал он.
– Если не спасешь мир, то все твои хлопоты о Молдавии бесполезны, – сказал Голос.
– Все равно мир соберется, навалится на вас, и конец котенку, – сказал Голос.
– Какому котенку? – сказал Лоринков.
– Ну, привет землянам, – сказал Голос.
– Каким землянам?! – сказал Лоринков.
– Молдаване… – сказал Голос.
– Знаешь, что?! – сказал Лоринков.
– Даже Бог – молдаванин! – сказал он.
– Ладно, ладно, – сказал Голос.
– Берегись короля, – сказал он.
– Т-с-с, – сказал он.
Лоринков сделал вид, что спит. В это время к нему подкрался король Михай Тупой. Монах не видел короля, но не узнать Михая по запаху было невозможно. От короля густо пахло говном. Михай поглядел на монаха и прошептал:
– Еще три битвы, а потом мы сожжем тебя как еретика!
– За постмодернизм, за анти-молдавенизм, – сказал он.
– А в учебниках истории мы напишем, что Молдавию освободили румынский дух и король Михай Тупой, – сказал он.
Посмеялся немного демонически, и, распространяя запах очистных сооружений, ушел.
– Ничего себе! – сказал Лоринков.
– Человека, который спасает Молдавию, обвинять в анти-молдаванизме?! – сказал он.
– Идиот, – сказал голос.
– Молдаванам главное что ты Говоришь, а не то, что Делаешь, – сказал он.
– Оставим это, срал я на них, – сказал монах устало.
– Итак, мир, – сказал Голос.
– Все твои битвы, походы и сражения это ерунда и подготовка, – сказал Голос.
– Ты призван спасти мир от Антихриста, – сказал он.
– В молдавском местечке Колоница уже родился Антихрист, – сказал он.
– Инфант Долбоносик?! – воскликнул монах.
– Нет, крестьянин по имени Микидуца… – сказал голос.
– Вернее, Антихрист вселился в крестьянина… – сказал Голос.
– Так же, как Бог вселился в тебя, – сказал Голос.
– Или ты, алкаш, думал, что ты и есть Бог?! – сказал Голос.
– Ты просто временное пристанище для него, пока он сражается с Антихристом на Земле, – сказал Голос.
