…в 2005 году Тудор стал крупнейшим специалистом Европы по Древнему Египту.
Он написал несколько научных трудов, развил три гипотезы, и создал научную теорию. К нему приезжали ученики из США, Канады и Южной Америки. Студенты жили в палатках у дома, и слушали курс лекций. Также они с удовольствием знакомились с сельским бытом Молдавии. Выискивали в головах вшей, со смехом устраивали родео на сельском ишаке Геше, отчего тот – тупая мерзкая и блохастая бездуховная скотинка, – тупо верещал, прижав уши к голове, и клал кучи теплого навоза. Одну за другой… Студенты фотографировали навоз и отсылали снимки домой по электронной почте, носили воду из колодца, и всячески опрощались. Сельские разбогатели на поставках еды для студентов, которые с удовольствием ели парные огурцы и помидоры из Турции, которые деревенские везли из Кишинева и выдавали за своё, с грядки.
Зайти в дом учителя никто не имел права. Да никто и не был бы рад, попади он в этом дом.
В большом – Тудору построили трехэтажный дворец – мрачном зале без света в специальной подвесной люльке на золотых цепях, обмотанный позолоченными бинтами, лежал Петря. Словно диковинная куколка заморской бабочки… Кожа мальчишки дико болела и от солнечного света, поэтому в комнате всегда был очень темно. В углу стоял алтарь с изображениями богов Гора, Ра, Сета. В углу ползал крокодил на серебряной цепи. Механические опахала, вздымаясь и опускаясь в регулярные промежутки времени, создавали в помещении ветерок. Тудор, – принявший новое имя, Тутмос, – совершал возлияния богам, после чего разговаривал с сыном. Мальчишка, который уже разговаривал, обожал отца и стонал все громче. Ему было все хуже. Но Тудор уже не очень беспокоился на этот счет.
– Только молдаване способны на такое, – писали про Тудора в репортаже журнала «ДжиКей».
– Только молдаванин может решить стать крупнейшим специалистом по истории Древнего Египта и стать им, безо всяких условия, предпосылок и т. д. – писал с ироничным стёбом, потому что их так заставляют, обозреватель газеты «Коммерсант».
– Люди мечты, – обозначил Тудора и ему подобных журнал «Огонек».
– За семь лет этот крестьянин поднял себя из ямы невежества, как барон Мюнхгаузен, – писал мужчина Усков с тонким и нервным лицом кокаиниста.
– Если бы все быдло в Рашке было таким, как Тудор, мы бы жили как в Европе, – писал он.
– И я обязательно напишу об этом исторический детектив, ведь я занимался историей до того, как заняться кокаи… пардон, журналистикой, – писал он.
СМИ рассыпались в похвалах Тудору. Особенно усердствовали итальянские. Стелла даже узнала о том, как Тудор выкрутился из создавшейся ситуации и написала письмо с требованием алиментов. «Нас ведь многое связывает» – писала она… Когда Тудор не ответил, она стала давать интервью за деньги. Даже попробовала написать книгу, «Как преодолеть боль». Но дольше названия не пошло: написать книгу, оказывается, было такой же работой, как вымыть три тонны посуды…
Тудору все это было безразлично. На самом деле, думал он, эти кретины из газет ничего не понимают. У него и в мыслях не было становиться специалистом по истории древнего Египта.
Тудор просто СТАЛ древним египтянином.
Он жил как древний египтянин, ел как древний египтянин и молился, как древний египтянин. Он даже одевался как древний египтянин, что списывали на экстравагантность ученого. А на самом же деле Тудор собрался стать древним египтянином, потому что он знал: если ты древний египтянин, то твои дети – древние египтяне.
Следовательно, думал Тудор под аккомпанемент стонов Петри, – получавшего уже вдоволь морфия за счет студентов из-за рубежа, – мой сын уже древний египтянин. Тудор даже предполагал, какой именно.
Он знал, что был такой фараон Аменхотеп, и он покусился на религию предков, снес все храмы, и ввел культ единого бога. Но после смерти Аменхотепа его тело сожгли, память прокляли, а имена его стерли. И за этот грех Аменхотепа и расплачивается его очередного воплощение на Земле, сын молдавского тракториста, мальчик Петря. Но чаше искупления преисполнена страданиями – черкал в блокноте иероглифами египтолог Тудор, – и его сын будет жить, и не умрет.
И, согласно религии древних египтян, он будет жить вечно.
Ведь смерть в Древнем Египте была не чем иным, как путешествием в другой мир. Причем пирамиды здесь были не при чем… Это в поздний период фараонов стали хоронить в пирамидах, знал Тудор. А в самом начале Египта, – когда система еще не прогнила, и вера была истинной, а не фокусами с крокодилами и шакалами, – египтяне знал НЕЧТО. И согласно этому нечто оно проводили последний обряд.
Фараонов пускали в этот путь на ладье, которая плыла по Нилу до тех пор, пока не скрывалась из вида жителей Египта. Что с ней было дальше, не знал никто. А Тудор знал. Ладья с телом Фараона выплывала в мире, – обросшая ракушками, с водорослями на бортах, – и плыла в страну Хуш. Для посторонних египтяне представляли ее современной Эфиопией. Но на деле, знал Тудор, переведший трактат об этом погребении, Хуш был страной, где встают мертвые. И страна эта лежит в конце каждой реки, главное, соблюсти правильность обряда.
И Тудор собирался это сделать.
…Тут Тудора отвлекли, потому что к нему приехал в гости какой-то кишиневский самозванец, который во дворе дома униженно ждал приема, простершись ниц. Самозванец представился «тоже археологом», директором «высшей антропологической школы» Кишинева, «марком ткачуком».
– Я, конечно, давно уже отошел от науки и занимаюсь коррупцией в органах государственной власти, – сказал он.
– Но в душе я все равно чувствую себя научным работником! – сказал он.
– Так чего тебе от меня нужно, раб? – спросил нетерпеливо Тудор.
– Хотелось бы стать таким же известным ученым, как вы, – сказал самозванец, – но есть одна проблема.
– Вы одеваетесь как древний египтянин, и изучаете Древний Египет, а за меня написали диссертацию по теме «ассенизация в средневековой Европе», – сказал он.
– А что, в Европе средних веков была ассенизация? – удивился Тудор.
– Нет, но не в этом дело, – сказал нетерпеливо самозванец.
– Что же мне теперь, как ассенизатору в средневековой Европе одеться? – сказал он.
– Я подумаю над твоей бедой, презренное говнище, – сказал Тудор спокойно.
Самозванец, счастливый, отполз. Тудор иначе и не разговаривал с посетителями и учениками, потому что воссоздавал для них аутентичную обстановку Древнего Египта. Тудор задумался. Ученики, галдевшие у ворот, смолкли. Тудору показалось, что он слышит какой-то слабый звук. Прислушался еще. Так и есть.
Из дома доносился слабый стон Петри.
* * *
За два часа до рассвета Тудор принес жертвы богам.
Люто косил красным глазом Сет, благосклонно кивал нахохлившийся Ра… Плясали в золотых цепях огоньки светильников.
– Сын мой, сейчас твое тело перестанет болеть, – сказал Тудор.
