– Но хуже всего то, что каждый день будет все хуже и хуже, – сказали ему.
Тудор – с очень прямой спиной и сцепленными между колен руками, – посидел молча, и спросил.
– Так а что делать?
– Давать морфий, чтобы не было больно, – сказали врачи.
– Хорошо, давайте! – сказал Тудор.
– К сожалению, система здравоохранения Республики Молдова не предполагает обслуживание таких пациентов регулярными дозами лекарство типа морфий, что связано с недостаточным обеспечением нужд медицинских учреждений на уровне запрашиваемых ими поставок, что, несомненно, будет исправлено в ходе демократических рыночных реформ в рамках программы по обеспечению населения доступными медицинского услугами в 2020 году, что предусмотрено в принятой правительством Программе по обеспечению населения доступными медицинского услугами в 2020 году – сказали ему.
– Что же делать? – спросил Тудор еще раз.
Врач потрепал его по плечу и сказал:
– Мужаться.
Тудор посмотрел на доктора, пробормотал «спасибо», неловко сунул в ладонь двадцатку, которую доктор неловко забрал, взял сына на руки, и вынес так из больницы – как жених невесту из ЗАГСа, – и поехал в село.
По дороге домой мальчишка стонал.
* * *
Спустя год Петря был все еще жив.
Тудор держал его на большом надувном матраце и бросил работу, чтобы ухаживать за сыном. Еду он просил у дальнобойщиков Христа ради, мальчишку каждый день протирал, и обмахивал огромным веером почти круглосуточно. Может быть, веер и натолкнул его на мысли о Древнем Египте. По крайней мере, Тудор видел такой в фильме про фараонов в своей прошлой жизни: когда в селе был кинотеатр, Дом культуры, и сюда приезжала «скорая». Так что Тудор, чтобы не скучать, пошел к сельской библиотеке, которая стояла заколоченной, и, вырвав дверь, набрал себе всяких разных книг по латыни и истории Древнего Египта. Чтобы не бездельничать, когда мальчишка спит, а он нет, потому что двигает опахалом. Помахивая им – сделанным из веника, длинной палки, и нескольких листьев лопуха, – левой рукой, Тудор держал в правой книжку и с увлечением и восторгом погружался в мир Древнего Египта. Книжку явно писал волшебник! Ведь в предисловии так и было сказано:
– «Благодаря этой книге вы погрузитесь в мир Древнего Египта и увлечением и восторгом».
И откуда они знали, думал с увлечением и восторгом Петря.
Спустя пару месяцев, когда он отлучился на часок к дороге попрошайничать, и вернулся, дома его ждала Стелла. Молодая, красивая, загорелая. На каблуках, в юбке, и блузке! Розовой, с бантом… Поглядеть на Стелуцу сбежалось все село.
– Пронто, пронто, – смеялась она.
– Белла е белла, – говорила она громко и уверенно.
– Эль пяно! – улыбалась она.
– Белло, чао, э чао, – говорила она.
– Фантастико, чао! – говорила она.
Тудор молча посмотрел на такую чужую и красивую женщину, снял резиновые тапки, которые ему были вместо осенней обуви, и сел на стул. Тудору было страшно неловко. Он робел Стелуцы.
– Спасибо что присмотрел за бэби, – сказала Стелуца.
– А сейчас я забираю его, – сказала она.
– Ты должен понять, что мы с Чиано будем ему более подходящие паринто, – сказала она.
– Да, я все понимаю, – сказал Тудор.
Скучающий Чиано – большой волосатый мужчина с золотой цепью на шее, – посмотрел на часы и зевнул. Ну что же, подумал Тудор, пора прощаться. Аккуратно вынес из соседней комнаты матрац. Старательно все объяснил: как ухаживать, как обмахивать, как мыть. Стелуца и Чиано выглядели очень удивленными.
– А, да, я же бинты не снял, – сказал Тудор.
Мальчишка из-за бинтов был похож на мумию из книги про Древний Египет. Тудор развернул Петрю, – мальчишка стонал громче, потому что от гноя бинты прилипли к коже, – и протер смоченной в дезинфекционном растворе губкой.
– Что же это? – спросила Стелуца с дрожащими губами и слезами на глазах.
– Hidrutyiis dahytero, – сказал грустно Тудор.
Стелуца, глазам не веря, плакала, прижимала голову Петри к себе, бормотала «сынок мой, сыночек», звонила знакомым в Италию, справлялась насчет хорошего врача, всю ночь стояла с опахалом у изголовья мальчишки, каялась, просила у него прощения – он еще не очень хорошо говорит, но все понимает, сказал Тудор, – целовала руки, и говорила, что теперь все будет по другому. Под утро мальчишка забылся, Тудор тоже от усталости и спокойствия – наконец-то в доме есть кто-то, кто посторожит ребенка, знал он, – уснул. А когда они проснулись, в доме было пусто. Стелуца и Чиано уехали, даже не сказав «чао». Тудор все понял и зла не держал.
Надо же ей и о себе подумать.
* * *
Когда в доме кончились продукты, Тудор начал воровать молоко для того, чтобы покормить сына, – от твердой пищи тот стонал еще громче и уже начинал плакать и жаловаться, – а сам пил только воду. Еще Тудор много читал. В тот день, когда ему открылась Истина, в дом забрел бродячий проповедник-баптист в костюме и с папкой.
– Сын мой, – сказал он.
– Я пришел принести тебе евангелие! – сказал он.
– Что с твоим мальчиком? – спросил он.
– Бог поможет! – сказал он.
– У него была возможность это сделать, – сказал ожесточившийся Тудор.
– Мальчику уже три с половиной года, – сказал он.
– Мы бедствуем и мой мальчик стонет от боли, – сказал он.
– А Бог? А что ваш Бог, – сказал Тудор.
– Я ходил в церковь, поп читал тут свои наговоры, и что? – сказал Тудор.
– Это плохой, православный Бог, – сказал баптист.
– А я пришел возвестить тебе правильного Бога! – сказал он.
– Христианского бога, – сказал он.
– Того, кто наслал беды на нечестивый Египет! – сказал он.
– И отравил воды его и перебил младенцев его! – сказал он.
После этого баптист почитал какие-то молитвы, поплясал у постели мальчишки – от удивления Петря даже стонал не так громко, – и ушел, оставив брошюрки. Тудор даже не стал их читать, и вернулся к большому труду Шампольона о Древнем Египте, перевернул страницу, и тут его осенило.
– А что если настоящие боги там? – сказал он негромко.
– А-а-а-а, – слабо сказал в ответ сын.
– Ведь они дают мне знаки, – сказал Тудор.
– А-а-а-а, – сказал сын.
– Опахало, сын, похожий на мумию, бог– враг Египта… – сказал Тудор.
– А-а-а-а-а-а, больно, – сказал сын.
– Потерпи сынок, – сказал Тудор. – Потерпи…
На этот – с уверенностью.
* * *
