И, протянув руку, чтобы ухватить Риту за плечико, шагнул ботинком на припорошенный снежком раскатанный лед. Он заскользил-заскользил, суетливо перебирая ногами, смешно размахивая руками, но не удержался, а как-то странно подлетел в воздух и плашмя, со всей силы грохнулся на тротуар, с тупым арбузным звуком ударившись головой об землю.
И остался лежать.
Девчонки посмотрели на лежавшего, махнули одновременно ручками, как на неинтересный предмет, и пошли дальше по своим важным девчоночьим делам.
Или вот еще один пример.
В шестнадцать лет Ритка «наставила» подругу на свободу от чужого мнения, в который раз кардинально изменив ее жизнь.
У их класса намечалась экскурсия в музей уголовного розыска – это было одно из немногих общественных мероприятий, до участия в котором допустили Риту с Зиной. Правда, классный руководитель перед выездом из школы подозвала к себе Зиночку и попросила тоном, больше напоминавшим приказ:
– Зинаида, ты там присматривай за Ритой, останавливай, а то сама знаешь: не оберемся, если что…
Зина недовольно кивнула.
«А кто же еще за ней будет присматривать? – поворчала она про себя. – Можно подумать, вы – всем преподавательским составом, с директором во главе!»
Она терпеть не могла, когда кто-нибудь со стороны, не из числа семьи, подчеркивал Риткину «особенность». Хотя классная права, присматривать надо! А то пара взмахов руками – и масштабы разрушений непредсказуемы, да такие, что ни один уголовный розыск не разгребет!
Несколько раз напомнив Рите про шарики и строгую необходимость «не делать телесных движений», держаться на приличном расстоянии от экспонатов, а главное – от экскурсовода, Зинаида забыла обо всем, в том числе – и о правилах безопасности. Она была до глубины души потрясена экспозицией!
Она слушала внимательнее всех, смотрела, задавала экскурсоводу множество вопросов и чувствовала небывалый подъем, радость, близкую к восторгу, от того, что узнавала. Ритка старалась не мешать, заметив увлеченность подруги, держалась ото всех на приличном расстоянии и не вытаскивала рук из карманов.
Зинаида два дня после экскурсии ходила задумчивая, тихая, погруженная в свои мысли и размышления, а Ритка ее теребила, спрашивала, в чем дело, но та отмахивалась – не созрела пока для разговора.
Этого Ритка стерпеть не могла, разволновалась за подругу:
– Зинуля, хватит! Давай, выкладывай, что случилось.
И Зинуля выложила – да как!
– Ритка, это потрясающе интересно! Понимаешь, благодаря науке, научной экспертизе, раскрываются самые запутанные преступления! Преступник пришел, совершил действие и ушел, и ему кажется, что он все предусмотрел – перчатки надел, следы запутал! Но приезжают на место криминальные эксперты и, шаг за шагом, собирают мельчайшие улики, волоски, пылинки, изучают их в лаборатории и выстраивают целиком картину преступления. Это как чудо! Как машина времени! Словно они сняли фильм по секундам! А наука развивается очень быстро: экскурсовод сказала, что в будущем эксперты смогут по анализу воздуха определять, какой человек присутствовал на месте преступления! Мне так это интересно! Вот чем бы я хотела заниматься. Раскрывать с помощью экспертизы преступления!
– Ну так и занимайся! – поддержала выбор подруги Рита.
Они разговаривали, как привыкли, не боясь быть подслушанными, по обыкновению, сидя в столовой за индивидуальным столом.
То есть одни.
Ритуля жевала пирожок, запивала его чайком и, пребывая в полной благости, никак не могла понять, чего это так Зиночка разволновалась, да еще два дня молчала, мучилась мыслями. Хочешь – так вперед! Что рассуждать-то, нервничать?!
– Да что ты, Ритка! – кипятилась Зина, забыв про свой полдник. – Ты представляешь, что родители скажут, если я им объявлю, что собираюсь стать экспертом-криминалистом!
– Ну, так и что с ними будет? – не впечатлилась перспективой ожидаемого потрясения родни Ритуля, с аппетитом откусывая от пирожка. – С моста у реку кинутся? Какая им разница – кем ты станешь? А преподавателем в школе веселее, что ли, или, скажем, бухгалтером каким? Это же твоя профессия – главное, чтобы она тебе нравилась, а не кому-то, – и, запив чайком пирожок, подвела итог: – Тебе же в ней жить.
Ритка произнесла речь легко и просто, как про завтрашний урок алгебры говорила, не задумываясь особо, больше сосредоточившись на пирожке с чаем и получая вкусовое удовольствие. А Зина замерла, осознав глубинную правдивость Риткиных слов и переживая внутреннее освобождение.
Что она себе напридумывала?!
Будут родители против или не будут – да хоть кто ей что говори! Она хочет заниматься именно этим, и только этим.
– Ритка, я тебя обожаю! – в порыве чувств заверещала Зина, обняла двумя руками подругу за шею и расцеловала.
– Таки есть за що! – согласилась Ритка, быстренько запихав остатки пирожка в рот.
Официально уведомленные дочкой о выбранной профессии родители, разумеется, слегка обалдели, но ни отговаривать, ни оспаривать ее решение не стали. За годы близкого общения они стали родными людьми с Ритой и ее семьей, и их уже мало что могло удивить.
И действительно – почему она решила, что они станут возражать?!
«Криминалист – так криминалист», – решили родители и принялись активно помогать. А помощь требовалась, поскольку для получения желанной профессии необходимо было, для начала, поступить в Академию милиции на экспертно-криминалистический факультет. И было это не так чтобы просто, а очень даже сложно. И не по случаю немыслимого конкурса, хотя и конкурс серьезный имелся, а потому что условия приема выставлялись о-о-очень непростые.
Во-первых, в Академию принимали в основном после школы милиции, а парней после армии или двух лет, отработанных в той же милиции. Во-вторых, исключения делались, в частности, именно на этот факультет, но – при наличии отличного аттестата, углубленных знаний, гораздо более обширных, чем в школьной программе, по химии и физике, плюс еще несколько труднопроходимых условий.
Словом: «Вход только вундеркиндам!»
«Надо – будем!» – сказала решительно настроенная Зинуля.
Когда есть целеустремленное желание ребенка, готового лбом стены прошибать для достижения цели, и поддержка двух таких семей, все препятствия нипочем!
Через знакомых бабушки Симы Зинаиду пристроили на курсы того самого углубленного изучения химии и физики при МГУ и в спортивную секцию по стрельбе из пистолета.
Теперь Зиночкин день начинался в шесть утра с часовой пробежки, в любую погоду, и заканчивался часов около десяти вечера возвращением с различных занятий. До двенадцати ночи она делала уроки и отрубалась частенько прямо за письменным столом. Папа тяжко вздыхал над замученной дочуркой и переносил ее на кровать, мама раздевала-переодевала, и они шли переживать на кухню.
