– А что мы будем делать, когда начнут собирать деньги? – с тревогой спросила Елена Мунтяну.
– Я придумаю что-нибудь, – ответил агент, и добавил, – забудь об этом, наслаждайся свадьбой.
Агент твердо решил, что позора они избегут. Но как?! Елена с восторгом бросилась танцевать, а Мунтяну подцепил еще один кусок фаршированной рыбы. Он с подругой сидел за самым почетным столом. Перед свадьбой сокурсник Мунтяну (отец жениха) сказал жене, что ему посчастливилось встретить старого знакомого, который служит в СИБе много лет. Супруги решили, что Мунтяну, по меньшей мере, полковник.
– Значит, меньше чем на пятьсот – семьсот долларов рассчитывать не стоит, – обрадовалась мать жениха.
– А может и больше. Вдруг, он генерал?!
– Вряд ли, – усомнилась женщина.
– Откуда ты знаешь?! – возмутился коллега Мунтяну. – Он ведь в СИБе, и не может сказать тебе, какую должность занимает. Но, судя по плащу…
– Немножко денег из собранного, – похорошела мать жениха, – можно оставить себе. Молодым много денег не нужно.
– Как скажешь, – ответил супруг-подкаблучник.
– И, кстати, пусть гости говорят в микрофон, кто сколько кладет. Пусть тем, кто положит мало, будет стыдно.
– У меня идея получше! – поднял палец сокурсник Мунтяну. – Давай раздадим им конверты с их фамилиями. Будем потом знать, кто сколько положил.
– Поздно, – разочарованно ответила супруга, – хотя идея, конечно, блестящая.
Весть о том, что на свадьбе присутствует генерал СИБа, быстро облетала столы. Каждый считал за честь подойти к Мунтяну, и выпить с ним вина. Агент госбезопасности веселился от души. На Мунтяну была надета роскошная черная форма, очень похожая на эсэсовскую. Так оно и было: агент выпросил ее в архиве одежды СИБ несколько лет назад, чуть перешил, содрал нацистские эмблемы, и очень гордился своим новым костюмом. Елена была одета в роскошное розовое, хоть и чуть старомодное платье (в нем выходила замуж мать Мунтяну).
– Еще рыбы и шампанского? – подлетел к нему официант, получивший от устроителей свадьбы четкое распоряжение выполнять любой каприз Мунтяну.
– Да. И красную розу, – удивляясь своей наглости, ответил агент.
Вернувшаяся к столу Елены бал поражена: в ее бокале с шампанским плавал очаровательный бутон красной розы. Чмокнув Мунтяну в щеку, девушка сжала его руку, и прошептала:
– Сегодня ночью.
Мунтяну протрезвел, потому что прекрасно понял, о чем речь. Ответив на пожатие ладони Елены, агент решил не злоупотреблять вином. Над ними нависло лицо жениха:
– Господин генерал? Можно вас на секундочку?
Агент, не поведший и бровью, вышел с женихом из зала. В углу коридора их ждали друзья новоиспеченного супруга: потные, очень пьяные молодые люди. Было видно, что они смущаются.
– У нас к вам просьба, – застенчиво сказал один из них, – господин генерал.. Да не отнекивайтесь вы, все знают, в каком вы чине! Кстати, разрешите пригласить вас на мою свадьбу! Она состоится через месяц, и…
– Говори по делу! – прервал друга возмущенный жених.
– Ладно, о моей свадьбе потом. Так вот, мы, по обычаю, хотим украсть невесту.
– Дело молодое, – хохотнул Мунтяну, – валяйте! Разрешаю!
– В зале выключат свет, – воодушевилась компания, – и мы тихонько выведем невесту сюда. А искать ее будете вы. И найдете, а потом отдадите ее жениху. За выкуп, конечно. Вы его нам передадите, а потом мы деньги вернем – передадим вам, а вы уже отдадите жениху. Просто мы подумали: интересно будет, если невесту пойдет искать не кто-нибудь, а генерал СИБа!
– Все, как полагается, – важно кивнул Мунтяну. – Согласен.
…В полночь в зале погас свет. После шутливых поисков, возвращения украденной невесты, и пяти бокалов шампанского, Мунтяну стал героем зала. После двух часов ночи мимо рядов гостей танцуя, прошлась мать невесты с живым петухом, которому связали ноги. За ней следовали родители жениха, с большим подносом. Туда гости бросали деньги. Елена глядела на Мунтяну все тревожнее:
– Сейчас мы опозоримся! – прошептала она
– Тысяча долларов, – гордо бросил в микрофон Мунтяну, и под шквал аплодисментов уселся.
– Ура дорогому гостю, – заорал отец жениха, и бросился обниматься с уворачивающимся Мунтяну, – ура!!!
– Откуда ты взял деньги? – спросила Елена.
– Это выкуп за невесту. Друзья жениха решили, что я его отдал родителям, а те думают, что деньги еще не вернули друзья.
– Ой, – облегченно улыбнулась Елена, – но ведь нехорошо получается…
– Почему? – возразил Мунтяну, – Деньги-то я вернул.
…Выходя из зала с Еленой в обнимку, Мунтяну вновь увидел компанию молодых людей. Они о чем-то шептались.
– Жулик, – донеслось до Мунтяну.
– Да он вообще бомж, мне сказали… – делился кто-то.
– Вот лопухи мы…
– А вот и он, – обернулся, мутно глядя на парочку, жених, – пришел на свадьбу даром погулять…
Компания рассредоточилась, и у кого-то в руке блеснул нож. Жених предпочел вооружиться пустой бутылкой. Мунтяну быстро накрыл поцелуем рот Елены, чтобы она ничего не увидела.
Официанты, наконец, исправили неполадки с электричеством, и в коридоре вспыхнули люстры. Агент расправил плечи, попросил Елену взять его под руку, и идти, закрыв глаза.
– Это будет сюрприз? – ласково спросила она, зажмурившись.
– Да, милая, – снова поцеловал ее Мунтяну.
Они медленно пошли вперед. Глядя на темный пол коридора в ослепительном свете люстр, Мунтяну представил, что они с Еленой – на парижском мосту…
* * *
«… перевешивало все: даже балласт. Впрочем, обо всем по порядку. Авария произошла, когда мы находились чуть южнее нынешнего экватора. Капитан, конечно же, позже говорил, что произошло все по воле божье. А по мне, так он придумал себе Бога, чтобы списывать на Него все неудачи. По крайней мере, говоря о достижениях, Ной никогда не упоминал имени божьего. «Я придумал», «я сумел», «а как вам показалось, когда я…». Я, я, я. И вся его семья была такая же. А вот когда все валилось из рук, вспоминали бога. «Господь ниспослал испытание», «Бог дал, Бог взял», ну, и так далее. К слову сказать, неудачи у Ноя происходили куда чаще, поэтому имя божье с его уст не сходило. Может быть именно поэтому его и привыкли считать очень религиозным человеком. А все неудачи были не только от того, что был Ной человеком, мягко говоря, неблагоразумным, но и потому, что он никогда ничего не мог предусмотреть. Вечно полагался на везение, которое, разумеется, он тоже окрестил божьей волей.
В общем, Ной, как обычно, решил поднять корабль на поверхность, потому что данные разведки говорили о том, что буря на некоторое время стихла. Обрадовались все. Ной, – потому что во время погружений он не мог пропустить стаканчик любимого винца, это была непонятная смесь клаустрофобии и алкоголизма. Его семейка: в особенности женщины, которым страсть как хотелось навести на себя марафет и взглянуть на свое отражение в спокойной воде. Мы все: признаться честно, замкнутая атмосфера действовала подавляюще даже на самых спокойных и уравновешенных животных. Но больше всего обрадовались две дюжины кенгуру, которые постоянно вращали лопасти огромного винта, приводившего нашу допотопную лодку в движение.
