– Президент Израиля, его судят за харрасмент, – сказал Обама.
– Обижаешь, – сказал президент Израиля.
– Пять износов и одно тяжкое, какой харрасмент? – сказал он.
– Заткнитесь все, – сказал Медведев.
– Этот Лоринков… – сказал он.
– Тоже меня достал, – сказал он.
– Недавно письмо в общественную приемную прислал, – сказал он.
– Какие-то мухи, какое-то говно, – сказал он.
– Да еще и отпирался, когда ему домой позвонил и спросил, что за фигня, – сказал Медведев.
– Говорит, мол, не я, – сказал Медведев.
– Курить будете? – спросила Меркель.
– Нет, конечно, – сказал Медведев.
– Я не собираюсь гробить свое здоровье наркотой, я приверженец спорта и здорового образа жизни, в отличие от вас, – сказал он.
– В 2015 году каждая российская семья получит штангу, автомобиль «Мицубиси», и потрет обнаженной певицы Максим, – сказал он.
– Я сказал автомобиль? – сказал он.
– Я хочу сказать два автомобиля «Мицубиси», – сказал он.
– Эй, – сказал проснувшийся премьер Японии.
– С каких это – сказал он.
– Саечка за испуг, – сказал Медведев.
– Чмяк, – сказал он, и дал японцу саечку.
– Ха-ха, – сказал он.
– Ха-ха-ха-ха-ха, – сказал он.
– А-ахаххахахаха, – сказал он.
– Ухахахахаха, – сказал он.
– Понятно, – сказали Обама и Меркель.
Разговор происходил в огромной зале с круглым столом, вокруг которого сидели главы самых больших и могущественных держав мира, и курили отличную марихуану. По стенам стояли лавки, на которых сидели лидеры второстепенных государств мира, и пили водку. В прихожей толпились лидеры третьестепенных государств мира, и пили дешевое украинское пиво. А снаружи, у входа, мерзли президент Грузии, Польши, Украины и Тринидад и Тобаго.
Причем президент Тринидад и Тобаго просто вышел покурить…
– Понимаете, проблема в том, что его же неловко вот так… – сказал Медведев.
– Как? – сказал Саркози, открыв пиво.
– Ну, замочить, или, не выходя за рамки правового поля, устранить, – не вышел за рамки правового поля Медведев.
– И потом, писатель он русский, а на русском сейчас нормальных писателей кроме него нет, – сказал Медведев.
– И чьл? – сказал Обама.
– Хорошо вам, – с обидой сказал Медведев.
– У Обамы есть Мейлер и Паланик, у англичан Барнс и Уэлш, у латиносов Маркес и Хореро Луке, у Меркель – Грасс и Памук на заработках, а у нас один Лоринков остался! – сказал он.
– А у нас тоько один остался, кто пишет не хуже ваших Мейлера и Буковски, Грасса и Маркеса, – сказал он.
– И это гребанный Владимир Лоринков! – ударил он по столу.
– Один великий русский писатель из живущих! – сказал он горько.
– Да и тот молдаван! – сказал он.
– И тот вечно залупается! – сказал он.
– А ведь замочим его, вообще без писателей останемся, – сказал он задумчиво.
Меркель рассмеялась.
Это президент Израиля залез ей под юбку и основательно там копошился…
– Мстит за Холокост, – томно думала Меркель.
Раскинув ноги пошире, канцлер приняла на себя историческую вину родины…
* * *
В зале, между тем, становилось все жарче и веселее.
Над столом висела огромна летучая мышь из золота. На ней огромными буквами было написано «Мальтийская мышь». Мышь сложила лапки на животе, и была похожа на супермена. Если бы тот был мышью, конечно. На стенах были нарисованы портреты основателей тайного Главного Общества Властителей Нашей Ойкумены. Основатели были в масках…
– Дамы и господа, – сказал Обама и захихикал.
– Друзья, комрады, – сказала Меркель, и захихикала.
– Господа задержанные… – сказал Медведев и рассмеялся.
– Саечка за испуг, – сказал он.
– В общем, мы собрались здесь потому, что нас окончательно заколебал писака один, – сказал Обама, справившийся с волнением.
– Лоринков этот, – сказал Обама.
– Своими пасквилями он подрывает основы современного мира, – сказал Обама.
– Нарушает систему хрупкого равновесия на планете, – сказал он.
– Надо его заткнуть, – сказал он.
– Есть предложения, хомячки? – спросил он в сторону лавок.
– Давайте найдем президента Молдавии и поручим ему посадить Лоринкова в тюрьму, как Нельсона Манделу, – сказал нечесаный крестьянин у стены.
– Эй, эй, – сказал Нельсон Мандела.
– Заткнись, черный, – сказал Обама.
– А ты кто, – сказал он крестьянину.
– Я президент Словакии, – сказал крестьянин.
– Так какого черта ты делаешь здесь, а не в прихожей, – сказал Обама.
Колхозника выволокли и избили.
– Тюрьма не годится, – сказал Обама.
– Будет нам еще один Нельсон Мандела, – сказал он, неодобрительно покосившись на Нельсона Манделу.
– Но мысль спросить с президента Молдавии недурна, – сказал Обама.
– Это же его территория, – сказал он.
После долгого разбирательства президента Молдавии нашли. Им оказался тот кучерявый мужчина в жилетке, который и подтирал плевки в зале. К сожалению, ни слова вытянуть из молдаванина не удалось. Он только мычал, пускал сопли, пускал ветры, и бормотал что-то на французском. Саркози различил только фразу «бонжур мадам».
– Ну скажи хоть слово, дебил, – сказал Обама.
– Мне Лолинков сказал сто госудаль импелатол сволоць, – сказал президент Молдавии.
– А Миса конфетка взяль и плыг, – сказал он, и прыгнул.
– М-е-е-е, гоп, – сказал он и рассмеялся.
– Ну полный же имбецил, – с огорчением сказал Обама.
– И как они такого дебила президентом сделали?! – сказал он.
– Ваших рук дело, – сказал ехидно Медведев.
– Ой ли? – сказал ехидно Обама.
Королева Англии тщательно притворялась, что спит.
– Му-ма-мэ, – сказал с огорчением президент Молдавии.
– Тем более Лоринкова нужно заткнуть, – сказал Медведев.
– Как нам заставить замолчать Лоринкова? – сказал Медведев.
– Давайте попросим Маркеса, чтобы он позвонил Лоринкову и попросил заткнуться, – сказала Меркель.
– Старик совсем сбрендил, только о шлюхах и болтает, – сказал Берлускони.
