Когда я была на втором этаже, дверь открылась, и в дом ввалилась вооруженная автоматами четверка. Я услышала грубые мужские голоса: «Где она?», «Где эта сука, куда она подевалась?» и «Что вы молчите, как бараны?» Один голос сменялся другим, более грубым, а я тем временем поднималась все выше наверх.
Третий этаж. Здесь кабинет хозяина дома и, должно быть, по логике вещей, одна-две спальни. Я не знала планировку всего жилища директора и предпочла устроить небольшую засаду в знакомой мне комнате. Именно там, где мы пили чаек и благоразумно отказались от радиоактивных бутербродов.
Так как преследовавшие меня вооруженные мордовороты не знают, где я нахожусь, им придется обыскивать одну комнату за другой. Если у них хватит ума делать это сверху вниз, то есть они все вчетвером поднимутся на третий этаж и с него начнут осмотр, то выбраться из такого дерьма мне будет ой как тяжело. Хоть бы разделились, пошли по двое. Будь они уверены в том, что у меня нет оружия, они могли бы бродить по дому и в одиночку, этакие здоровяки.
Мне во что бы то ни стало необходимо завладеть автоматом. Появись в моих руках настоящее оружие, и ситуация переменилась бы. Несмотря на то что у людей, преследовавших меня, был численный перевес, я могла не сомневаться в том, что смогу им достойно ответить.
Я вошла в комнату, где в столе лежал тот самый револьвер, который принесла мне жена Мирскова. В надежде на то, что она просто не увидела патроны, я подошла к столу и стала выдвигать один ящик за другим. Но везде были лишь бумаги и никакого намека на патроны. Жаль.
Я услышала шаги, которые приближались к комнате. Прятаться мне было некуда. Я затаилась за столом и совсем перестала дышать. Вот чуть слышно поворачивается ручка двери, затем кто-то делает один нерешительный шаг в комнату. Наверняка этот человек будет обыскивать помещение.
Я сжала во вспотевших ладонях револьвер и сосредоточилась на улавливании звуков, которые помогут мне сориентироваться. На мою беду, бандит пошел прямо к столу. Он делал один осторожный шаг, затем еще, видимо, постоянно ожидая нападения с любой стороны. Хотя в этой комнате, кроме как за письменным столом, диваном и креслом, прятаться больше негде. Я не стала высовываться поверх крышки, а, наоборот, рискнула склонить голову до самого пола и определить местонахождение противника.
Носки черных ботинок смотрели в сторону от меня. Может быть, это и есть единственный шанс. Хотя его корпус и мог быть повернут в мою сторону, но выбора у меня не было. Если я замешкаюсь еще на мгновение, взять его на мушку мне не удастся никогда.
Я резко выпрямилась и увидела, что выиграла. Он стоял и смотрел в сторону. Когда же моя фигура с вытянутым вперед оружием появилась из-за стола, он понял, что проиграл.
— Положи автомат и отойди к стене.
Мой противник, среднего роста плечистый и мордатый парень лет двадцати двух, молча положил автомат и отошел от него.
— Я сказала, к стене!
Он смотрел на меня, не желая расставаться с жизнью. Если бы он знал, что в моем револьвере нет патронов, вел бы себя иначе. Он не хотел рисковать и правильно делал. Я подошла, взяла автомат и проверила магазин. С патрончиками. Какая прелесть!
— Запасной магазин есть? — спросила я.
Он покачал головой и опустил глаза.
— Снимай свитер, — скомандовала я шепотом.
Он поколебался, но все же снял с себя одежду.
— Повернись!
Когда он повернулся ко мне спиной, я увидела, что из-за ремня торчит еще один.
— Что ж ты врешь? — Я подошла к нему, уперла ствол в позвоночник, вытащила боеприпасы и спросила, где находятся его напарники.
— Они обыскивают второй этаж, — ответил он.
— Не так громко! — прошипела я. — Будешь шуметь — отправлю на тот свет.
Револьвер я переправила в карман своего пиджака в надежде на то, что рано или поздно патроны к нему я найду. В другой карман для противовеса я положила запасной магазин. Теперь было чем стрелять. Взглянув на автомат, я перевела его на одиночный режим стрельбы.
— Пошли.
Он поднялся и поплелся к выходу. Я ожидала в любую секунду, что захваченный мною врасплох бандит попытается исправить собственную ошибку. Но он не предпринимал попыток выбить у меня из рук оружие и завладеть ситуацией.
Он спокойно вышел в коридор, и тут я услышала голос:
— Боря, ну что там у тебя, никого?
Я застыла в дверном проеме. Напарник этого Бори меня еще разглядеть не успел.
— А где твой автомат? — услышала я очередной вопрос.
Теперь уже раздумывать было некогда. Их еще трое, и, вероятно, они смогут разделаться со мной. Я выбежала в коридор и спряталась за спину парня. Тут же грянули выстрелы, и мне ничего не оставалось, как распластаться на полу.
Пули прошили Борю насквозь и врезались в стену. Лежа на боку я успела сделать четыре выстрела, и этого оказалось достаточно, чтобы стрелявший в меня любитель охотиться на молодых женщин упал и скатился с лестницы.
— И их осталось двое, — произнесла я одними губами строку из стишка про десять негритят.
Только стрельба стихла, а я уже услышала топот ног. Кто-то явно бежал вниз. Мне хватило ума выдержать паузу и не броситься за ними в погоню, потому что можно было легко нарваться на пулю.
«Пусть уйдут, пусть уйдут, — думала я. — У меня теперь есть пара автоматов. К ним патроны».
Затем какой-то чертик дернул меня и закричал в ухо:
— Да что ж ты делаешь, они же сейчас исчезнут, а затем появятся вновь. Хочешь добавить себе работы? Они явно поедут на молкомбинат, охранять захваченного Мирскова. Или же вынимать из него кишки.
Я, прыгая через ступеньку, помчалась следом и выбежала на улицу, когда «шестерка» была уже на расстоянии нескольких десятков метров от дома Мирскова. Вскинув оружие, я моментально поймала на мушку удаляющуюся машину. И в этот момент твердая мужская рука опустила ствол вниз. Я повернулась и увидела Ивана.
— Не стреляйте, — попросил он. — Там, в машине, жена Геннадия Петровича.
— Какой дурдом! — выругалась я, поднялась ко второму застреленному мной бандиту, забрала у него автомат и запасной магазин.
Кроме этого, я еще обнаружила у него армейский штык-нож, которые, как известно, имеют свои собственные номера. Сомнения закрались в мою душу, и я стала обыскивать убитого. Вскоре в моих руках был военный билет, из которого следовало, что убитый мной человек — сержант-контрактник, и проходит он службу в воздушно-десантной дивизии. Номер части 86089.
У второго покойного тоже был военный билет. Как оказалось, эти двое были из одной части. Теперь уже можно было не сомневаться, что и другая парочка также принадлежит к десантным войскам.
Молодые, работали непрофессионально. Как же так, взять и застрелить своего же. Ай-яй-яй!
