Отчасти в охватившем Кальтера и прочих смятении был виноват сам крик. Заслышь они, к примеру, львиный рык, им было бы не так боязно, потому что хищный зверь в ночном лесу – это естественно и вполне объяснимо. Но как можно объяснить звук, в котором слышались одновременно и истеричный женский вопль, и дьявольское завывание (по крайней мере, волчий вой оно точно не напоминало), и визг бормашины, и рев горна, и свист падающей авиабомбы, и гудение ветра в проводах, и много чего еще? Все это было смешано в один плотный шумовой поток каким-то безумным звукорежиссером. Шум то усиливался, то ослабевал, то менял тональность, но полностью не умолкал. Существа с такими гигантскими легкими, которое могло бы так долго и беспрерывно орать, в земной природе не существовало. А значит, догадка Огилви насчет сприггана теперь не казалась такой уж сказочной. Кто бы ни разорался во мраке, это было существо аномального происхождения. И людям очень повезет, если оно окажется уязвимым для обычного оружия.
– Наверх! Быстрее! – Кальтер указал компаньонам на дерево, близ которого они разбили лагерь, после чего торопливо побросал все оставшиеся запасы дров в костер. Он был разведен не у древесных корней, а чуть поодаль, поэтому, даже разгоревшись в полную силу, огонь не перекинется на ствол и не поджарит древолазам пятки. Зато на некоторое время он расширит им зону видимости. И, чем черт не шутит, возможно, даже отпугнет нечистую силу, что явилась сюда по души путников. Или привлечет сюда еще кого-нибудь, на кого эта сила переключит свое внимание, и даст компаньонам отсрочку хотя бы до рассвета.
Обитающий в этих краях черт, похоже, не был расположен к шуткам. Едва компания забралась по ветвям на высоту, докуда не допрыгнули бы хищники, вроде волков и собак, как вопли прекратились. Однако не прошло и минуты, и они грянули снова, исполненные той же силы и беспросветного отчаянья. А компаньоны вскарабкались еще немного и решили пока на этом остановиться. Выше шли уже ветви, чья прочность вызывала сомнения, хотя в случае крайней нужды по ним можно будет подняться почти на самую верхушку дерева.
Костер между тем разгорался все сильнее, но враг по-прежнему держался в тени. А может, это был вовсе не враг? Может, путники вспугнули своим присутствием какого-нибудь здешнего обитателя и он всего-навсего выражал таким образом свое возмущение? И заодно давал понять, чтобы они не рассчитывали здесь на спокойный отдых. Так что пусть они сгребают манатки и проваливают отсюда прочь, если не хотят слушать душераздирающие вопли до самого утра.
Кальтер устроился на развилке двух толстых ветвей и приготовил к бою лук. Когда-то, еще в Чернобыльской зоне, ему довелось убить монстра, который, подобно описанному Сквозняком сприггану, обладал невероятным могуществом, но сам был размерами всего-то с мартышку. Тот монстрик, прежде чем убить своих жертв, тоже обожал эффектные прелюдии: трепал им нервы психологическими атаками, нагнетая на них страх и ощущение безысходности. Закончилось это для мелкой твари плачевно. Выгадав момент, Куприянов поймал ее в прицел и снес ей башку с одного выстрела. Правда, тогда у него была в руках превосходная винтовка с оптическим прицелом, а сейчас – изогнутая палка с натянутым между ее концами, шнуром из сыромятной кожи. Что, разумеется, в корне меняло дело. Но если этот крикун тоже допустит оплошность и подставится под прицельный выстрел, Кальтер постарается не упустить такую возможность. Ну а там смотря как карта ляжет… Вернее, как стрела полетит.
Расположившись на ветвях, компаньоны замерли в тревожном ожидании. Огилви не выпускал из рук пакаль, но, судя по его неуверенному взгляду, сейчас он не слишком доверял защитным свойствам «вздыбленного быка». Вада, что интересно, после выхода из храма о своем пакале так ни разу и не вспомнил. Либо он понятия не имел, как нужно активировать «змея», либо совершенно точно знал, что тот ему здесь уже ничем не поможет.
А что, кстати, насчет «пустышки»? Кальтер оставил ее в покое после того, как с наступлением темноты стало невозможно пускать солнечные зайчики. Но теперь, когда внизу пылал большой костер, она вновь могла оказаться полезной.
Кальтер достал артефакт без рисунка, который за пределами храма пока никак себя не проявил, и попытался послать во мрак отраженный свет костра. Затея удалась, хотя высветить что-либо в темных зарослях таким слабеньким лучом было невозможно. Но Куприянов все равно начал водить им туда-сюда, тем более что в данный момент ему так и так было нечем заняться.
Вопль снова оборвался, а вместо него из темноты неожиданно ударил порыв ветра. Да такого сильного, что всем компаньонам пришлось покрепче ухватиться за ветви, чтобы не упасть. Имел эксперимент Кальтера к этому отношение или нет, трудно сказать. Но если да, значит, его стоило продолжать. Если спригган боится выходить из леса и присылает вместо себя лишь ветер, что еще кроме «пустышки» могло его там удержать?
Ветер пригнул пламя костра к земле и выстрелил в дерево огромным снопом искр. Плохи дела! Если огонь подожжет сухую траву и опавшую листву, тогда он дотянется до дерева и все может обернуться самым трагическим образом. Однако вместо того, чтобы раздуть пламя, ветер неожиданно его погасил… Как могло показаться на первый взгляд. Потому что в действительности погасил его не ветер, а похожая на большое и плотное облако пыли темная масса. Она вырвалась из леса вместе с ветром и, налетев на лагерь, в мгновение ока потушила костер. Причем полностью, не оставив от него даже тлеющих углей! А ведь он к этой минуте разгорелся до такой величины, что за столь короткий срок с ним не справилась бы даже хорошо оснащенная пожарная команда.
И не успел еще Кальтер удивиться сему чуду, а черная масса уже налетела на дерево, буквально утопив его в себе вместе с сидящими на нем людьми…
Боли не было. Зато был уже знакомый безумный вопль, который на сей раз оказался хуже боли. Как вообще летучее газообразное вещество могло издавать звуки? Возможно, никак. Если гигантский призрак являлся разумным, он мог транслировать свой крик людям напрямую в голову. И, усилив его, в конце концов убить их. Чем, скорее всего, спригган сейчас и занимался, желая перед смертью хорошенько помучить свои жертвы.
Хотя нет – обычный шум здесь тоже присутствовал. Куприянов заткнул уши, что ослабило терзающий их, звуковой поток. Но не настолько, чтобы он перестал причинять боль. Видимо, это была комбинированная атака, и спригган обрабатывал свои жертвы по всем фронтам – и на физическом, и на телепатическом. Но хуже всего то, что Кальтер понятия не имел, как вообще это можно остановить. Стрелять из лука в черное облако было бы столь же бессмысленно, как в стаю мошкары. И выстрелить «пустышкой» теперь не получится. Костер погас, а вместе с ним исчез единственный источник света, без которого это оружие не действовало.
Костер! Не потому ли он и был погашен, что отраженный от пакаля свет наносил сприггану урон? Жаль, что у Кальтера нет при себе фонарика, чтобы проверить это теорию, а не то он бы…
Хотя позвольте-ка! Фонарика у него и впрямь нет, но кое-что светящееся все же имеется. «Молот»! Правда, назвать его источником полноценного света нельзя, но даже его тусклое излучение может отразиться от поверхности «пустышки». А большего и не надо, ведь цель для световой атаки находилась буквально повсюду и стрельба по ней будет вестись практически в упор.
