Фандорин, помедлив, кивнул.
– И кто же им оказался?
Князь испытующе смотрел на статского советника, который
вдруг сделался очень бледен.
– Вы еще ответили не на все мои вопросы, – наконец
вымолвил он.
– Что ж, извольте. – Пожарский сел на стул,
закинул ногу на ногу. – Начну с самого начала. Разумеется, вы были правы
насчет двойного агента, я сразу это понял. И подозреваемый у меня, как и у вас,
был всего один. Вернее, подозреваемая – наша таинственная Диана.
– Зачем же т-тогда…
Пожарский жестом показал, что предвидел вопрос и сейчас на
него ответит.
– Чтобы вы не опасались соперничества с моей стороны.
Каюсь, Эраст Петрович, я человек без предрассудков. Впрочем, вы и сами давно
это поняли. Неужто вы думали, что я буду, как моська, бегать по всем филерам и
извозчикам, задавая им идиотские вопросы? Нет, я незаметно пристроился вам в
кильватер, и вы привели меня в скромный арбатский особнячок, где квартирует
наша Медуза Горгона. И не нужно так возмущенно делать бровями! Я, конечно,
поступил некрасиво, но и вы, знаете, тоже повели себя не по-товарищески. Про
Диану рассказали, а адресок утаили? И это называется „совместная работа“?
Фандорин решил, что оскорбляться бессмысленно. Во-первых, у
этого потомка варягов нет ни малейшего представления о чести. А во-вторых, сам
виноват – нужно быть наблюдательней.
– Я предоставил вам право первой ночи, – озорно
улыбнулся князь. – Правда, надолго вы в обители прелестницы не
задержались. Когда вы покидали сей чертог, вид у вас был такой довольный, что я
грешным делом взревновал. Неужто, думаю, Фандорин ее уже выпотрошил, да еще с
этакой быстротой. Но нет, по поведению чаровницы я понял, что вы ушли ни с чем.
– Вы с ней говорили? – поразился статский
советник. Пожарский расхохотался, кажется, получая истинное удовольствие от
этой беседы.
– И не только говорил… Господи, у него опять брови
домиком! Слывете первым московским донгуаном, а совершенно не понимаете женщин.
Наша бедняжка Диана осиротела, почувствовала себя заброшенной и никому не
нужной. То вокруг нее вились такие видные, влиятельные кавалеры, а теперь она –
обычная „сотрудница“, да еще заигравшаяся слишком опасной ролью. Разве она не
пыталась найти в вас нового покровителя? Ну вот, вижу по румянцу, что пыталась.
Я не настолько самоуверен, чтобы вообразить, будто она влюбилась в меня с
первого взгляда. Вы пренебрегли бедной женщиной, а я нет. За что и вознагражден
полной мерой. Дамы, Эраст Петрович, одновременно гораздо сложней и гораздо
проще, чем мы о них думаем.
– Так выдавала все-таки Диана? – ахнул
Фандорин. – Не может быть!
– Она, она, голубушка. Психологически это объясняется
очень легко, особенно теперь, когда выяснились все обстоятельства. Вообразила
себя Цирцеей, повелительницей мужчин. Ее самолюбию чрезвычайно льстило, что она
вертит судьбами грозных организаций и самой империи. Полагаю, Диана испытывала
от этого не меньшее эротическое наслаждение, чем от своих амурных похождений.
Точнее, одно дополняло другое.
– Но как вы сумели заставить ее п-признаться? –
все не мог опомниться Эраст Петрович.
– Говорю же, женщины устроены гораздо проще, чем
уверяют нас господа Тургенев и Достоевский. Простите за пошлую похвальбу, но по
любовной иерархии я не флигель-адъютант, а по меньшей мере фельдмаршал. Я знаю,
как свести с ума женщину, особенно жадную до чувственных удовольствий. Сначала
я приложил все свои таланты, чтобы мадемуазель Диана превратилась в подтаявшее
мороженое, а потом из сиропного вдруг стал железным. Предъявил имеющиеся факты,
припугнул, а более всего подействовал солнечный свет. Отдернул шторы, и она,
как вампир, совершенно лишилась сил.
– П-почему? Вы видели ее лицо? И кем же она оказалась?
– О-о, вам это будет интересно, – непонятно чему
засмеялся князь. – Сразу поймете, где была собака зарыта. Но об этом
после… Так вот, выяснилось, что, получая от Бурляева и Сверчинского секретные
сведения, Диана передавала их террористам из БГ, причем действовала не
напрямую, а при помощи записочек. Подписывала их буквами „ТГ“, что означает
„Терпсихора Геликонская“ – надеюсь, вы помните, что музы обитают в Геликонских
горах. Своеобразный юмор, не находите? – Пожарский вздохнул. – Это уж
мне потом стало ясно, почему она так легко пустилась в откровения. Знала про
нашу встречу в бане и была уверена, что живыми ни я, ни вы оттуда не уйдем. А
страх и раскаяние разыграла, чтобы я ее не арестовал. Рассчитала, что я захочу
ее использовать для поимки террористов. И правильно рассчитала. Умная, бестия,
не отнимешь. Еще, поди, посмеивалась над моим триумфальным видом.
– Так это вы сказали ей, что мы с вами будем в шестом
номере? – просветлел лицом Эраст Петрович.
Но проглянувший было лучик надежды тут же и погас.
– В том-то и штука, что нет. Ничего подобного я ей не
говорил. Но про нашу встречу она знала, в этом нет никаких сомнений. Когда я,
уже ночью, пылая жаждой мщения, вновь заявился к Диане, она уставилась на меня
так, будто я восстал из ада. Тогда-то я и понял: знала, знала, мерзавка! На сей
раз я поступил умнее. Оставил приглядывать за ней своего человечка. Один тут,
возле вас дежурил, второй Диану стерег. Однако откуда все-таки она узнала про
шестой номер? – вернулся к неприятной теме Пожарский. – Вы никому не
говорили – в Охранном или Жандармском? Наверняка кроме Бурляева и Сверчинского
есть у нее кто-то еще.
– Нет, ни в Охранном, ни в Жандармском про шестой номер
я никому не г-говорил, – тщательно подбирая слова ответил Фандорин.
Князь склонил голову на бок, со своими соломенными волосами
и черными, как угли, глазами сделавшись похож на ученого пуделя.
– Ну-ну. А теперь про мой план, в котором вам отведена
самая что ни на есть главная партия. Благодаря коварной Диане мы знаем, где
прячется Боевая Группа. Собственно, Диане эта квартира и принадлежит, только
наша „сотрудница“ давно там не живет. Под казенным кровом ей интересней.
– Вы знаете, где прячется БГ? – Эраст Петрович
застыл, недовдев руку в синий, будто по его мерке скроенный сюртук. – И вы
до сих пор их не взяли?
– Я что, похож на идиота Бурляева, царствие ему
небесное? – укоризненно покачал головой князь. – Их там семь человек,
вооружены до зубов. Такое Бородино устроят, что после снова Москву отстраивать
придется, как в двенадцатом году. Нет, Эраст Петрович. Мы их аккуратненько
возьмем, в удобном нам месте и в удобное время.
Закончив туалет, Фандорин сел на кровать напротив
предприимчивого вице-директора и приготовился слушать.
