Нашей боевой задачей было удерживать блокпост у здания Драмтеатра. Что мы и делали, отстреливаясь от боевиков. Патрулировали улицы, нередко вступали в бои. Однажды, выбивая боевиков из дома, мы попали в окружение и жались к стене на первом этаже, боясь выйти в атаку. Нас выручил подоспевший на подмогу отряд десантников. «Какой вы ОМОН, обздон вы, вот кто. Обделались со страху», — презрительно ухмылялись наши спасители.
Враг был везде и всюду. Снайперы, гранатометчики стреляли из развалин домов. Линия фронта, даже если она и была, пусть самая условная, проходила не в пространстве, а во времени, по границе дня и ночи. Если в светлое время суток мы еще пытались хоть что-то в городе контролировать, то ночью нам оставалось лишь прятаться за циклопическими бетонными стенами блокпоста.
Командировка продлялась. Видимо, федеральных сил в Чечне было недостаточно, чтобы вовремя отпускать нас домой. Но я и не стремился. Мне нравилось воевать. «От того я люблю затеи / Грозовых военных забав, / Что людская кровь не святее / Изумрудного сока трав». Так писал Николай Гумилев, любимый поэт Зелика.
Где был Зелик в это время? Я не знал. Все же это был не курорт и просто так поехать в Шали я не мог.
На грозненском блокпосту нас сменил свежекомандированный ОМОН из Петербурга. А мы были отправлены к райцентру Урус-Мартан.
23. РЕМОНТНОЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ
Я и Ахмед по обыкновению возились с железками во дворе, собирая под руководством дяди самодвижущуюся повозку в корпусе старого ГАЗ2410. К воротам подъехали несколько «уазиков», из них высыпали вооруженные люди в камуфляже. «Кто здесь главный?» — спросил боевик с едва пробивающейся сквозь кожу на подбородке белесой щетиной. В руках полевого командира был листок с нашей фирменной рекламой и гарантией качества: «Завод Форда. Шали, ул. Набережная, 24». «Разрекламировали на свою голову», — подумал я, выходя навстречу боевику. «Ассалам алейкум!»
«Ва-алейкум салам! Так ты, стало быть, и есть тот самый Форд?» — спросил боевик. Его команда дружно загоготала. «А ты приехал, наверное, из Америки по поводу защиты прав на торговую марку? — сказал я. — Или хочешь купить у меня машину?»
«Покупать я ничего не буду. Решением командования южного фронта вооруженных сил республики Ичкерия ваше предприятие в полном составе мобилизуется для обороны от русских захватчиков. Вы придаетесь Шалинскому танковому полку как ремонтное подразделение. Ну, где твой завод?»
«Вот он мой завод, все что видишь», — ответил я.
Боевики опять захохотали.
«А что, без нас никак не обойтись? — продолжал я. — Мы вообще-то специализируемся по карбюраторным двигателям. А танки — это же дизель…» — поддержал меня дядя, с трудом ворочающий языком после вчерашней алкогольной медитации.
«Дизель-шмизель, разберетесь, раз вы такие мастера. А приказы не обсуждаются. В случае отказа мы будем вынуждены рассматривать вас как дезертиров и поступить с вами по законам военного времени!»
«Ссылочку на пункт, статью, пожалуйста», — хотел было я сострить, но удержался. Боевики, хоть и громко смеялись, шутить были не намерены. Командир продолжил: «Завтра утром у исполкома, с необходимым для ремонта танков инструментом и стрелковым оружием».
Тут Ахмед взвился, будто его оса ужалила: «Как, а разве оружие нам не выдадут?»
«Нет, придете со своим. Все так делают. Если нет — купите», — такой был ответ. Ахмед огорчился: «Что же ваш Дудаев на букву “м” даже оружием не запасся? Это так он готовился к войне? Куда он деньги за нефть подевал?»
Я одернул родственника: «Замолчи, Ахмед!» И обратился к боевикам: «Хорошо. Мы с щичем (двоюродный брат) будем завтра утром у исполкома. Только дядю оставьте в покое. Он уже в возрасте. Да и не самый лучший боец он, вечером у него пьянка, утром похмелье».
«Дик ду (хорошо)», — ответил командир, и боевики ушли.
«Вот видишь, — сказал я Ахмеду, — мы с тобой спорили — идти на войну или нет, а Аллах решил за нас. Придется повоевать. Не хочу бегать. От русских бегать, от чеченцев бегать, не дело это. Я в советской армии не служил, институт меня освободил, но, видно, от всеобщей воинской повинности никуда не деться, будем в ичкерийской армии служить».
Следующим утром мы загрузили в пикап инструмент, заехали на базар, купили себе по АКМ и прибыли к исполкому. Оттуда нас сопроводили к военному городку, где готовился к боевому выезду Шалинский танковый полк.
24. УРУС-МАРТАН
Райцентр Урус-Мартан обороняли крупные силы боевиков. Брошенные в атаку общевойсковые подразделения были потоплены в собственной крови и отошли с большими потерями.
Это война всех против всех. Со стороны чеченцев воюют то подразделения национальной гвардии, то самостоятельные отряды ополченцев, не всегда имеющие связь друг с другом и с центром. То же самое и в федеральных войсках. Общевойсковые части, ВВ, артиллерия, ОМОН, ВДВ, спецподразделения ГРУ, ФСБ. У каждого свои начальники, и я сомневаюсь, что кто-то согласовывает и контролирует действия каждой из силовых структур. Нередко мочат друг друга, по ошибке или якобы по ошибке.
Но определенная логика в проведении операций есть. Обычно сначала в огонь бросают призывников. Это парнишки по 18–19 лет, только с учебки, они и стрелять-то толком не умеют. Когда начинается бой, плачут от страха, падают на землю и лежат, закрыв головы руками. Если чеченцы берут их в плен, то, как правило, отпускают, отобрав оружие. Или сдают на руки матерям, которые приезжают в Чечню забрать своих малышей, как из детсада.
Положив мертвыми призывников и убедившись, что сопротивление серьезное, войска начинают обрабатывать защищающееся село ковровыми бомбардировками, артиллерией и системами залпового огня «Град», «Ураган». После выдвигаются танковые и механизированные части, спецподразделения. Когда боевики выбиты и очаги сопротивления подавлены, в село заходят контрактники или ОМОН, проводить зачистку. Зачистка заключается в том, что на улицах и в домах расстреливаются все мужчины от 14 лет, больные и раненые расстреливаются в постелях, подвалы и темные сараи забрасываются гранатами. Попутно можно грабить дома, а если попадаются симпатичные девушки, то и это трофей победителей. Впрочем, если изголодал и соскучился по интимным радостям, и не очень симпатичная девушка подойдет. И ни маленькой девочкой, ни женщиной постарше брезговать не стоит. Когда еще доведется кого-нибудь выебать?
В общем, на войне, как на войне.
Бой под Урус-Мартаном был очень важным. Возможно, в нем решался исход всей военной операции. Боевики подтянули к райцентру большое количество живой силы и техники. После первой неудачной атаки федералы старательно утюжили позиции боевиков с воздуха и обстреливали системами залпового огня. Потом, как полагается, в бой двинулись танки и БТР. Сравнительно легко выбили чеченцев с первой линии обороны. И тут случилось неожиданное. По дороге через село навстречу наступающим федералам выехали танки. Развернувшись на поле, они открыли огонь из башенных орудий. Это был уже не Сталинград, это была Курская дуга.
