— Значит, к этому двойному убийству подключился и КаГэБэ?
— Нет, — ответил Ангел. — Комитет, как и эта сволочь Заяц, был введен в заблуждение лихой газетной строкой о возможном перемещении огромных (по тем временам) денег из Западной Германии на территорию Советского Союза!.. И естественно, Комитет вел в этом направлении свою разработку. Пока не убедился в подлости автора статьи и идиотизме собственных предположений... А от всего остального Комитет умыл руки.
— Откуда вы все это знаете? — впрямую спросил В.В.
— Работа у меня такая, — коротко ответил Ангел.
— А Заяц так и остался безнаказанным!.. — В.В. зло опрокинул остатки джина и...
...запил неведомо как возникшим перед ним горячим чаем.
Тут Ангел как-то нехорошо ухмыльнулся и с неожиданными жестокими и мстительными нотками в своем ангельском голосе возразил:
— Э нет!.. Заяц был очень точно вычислен.
— Слава Богу! — машинально воскликнул В.В.
— Вот уж Боженька был тут абсолютно ни при чем! — тут же проговорил Ангел. — Уж если кому и нужно поклониться в пояс, так это Лидочке... Лидочке Петровой. — Помолчал и добавил: — И Толику-Натанчику...
— Это еще каким образом?! — удивился В.В.
ЛЕНИНГРАД. У СТАНЦИИ МЕТРО. ВЕЧЕР
В спальных районах у всех станций метро — стихийные базарчики.
Здесь же обычно и своеобразный негласный «клуб» местной шпаны.
За одним из ларьков, куда не проникал яркий свет фонарей, но были хорошо видны вход и выход из метро...
...собралась компаха пацанов — от тринадцати до пятнадцати лет.
Недорогой портвейн шел по кругу — из горлышка. Закусывали сникерсами, дымили сигаретками. Сидели на пустых ящиках из-под овощей...
Были здесь и те, кто приходил тогда вместе с Зайцевым в гараж к Толику Самошникову...
...и тот самый паренек, который еще недавно ходил с Зайцем по вещевому рынку и за пять рублей рассказал ему про статью в «Комсомольской правде»...
Никем не замеченный, из-за ларька тихо появился Заяц и гаркнул:
— Ваши документики!
Мгновенно исчезла бутылка, в панике все дернулись в разные стороны, но кто-то в полутьме увидел Зайца и облегченно выругался:
— Заяц!.. Сука, мать твою!..
Заяц захохотал.
Засмеялись и остальные, заговорили, перебивая друг друга:
— Ну дает, Заяц, сучара!.
— Тебя ж, считай, месяц не было!..
Заяц вытащил большую бутылку портвейна из-под куртки, ловко вышиб пробку — пустил по кругу.
— Всего-то три недели не было, а шуму-то, шуму!.. Не можете вы без Зайца, сявки необученные... — с удовольствием сказал Заяц.
— Где пропадал, Заяц?
— В Вырице у тетки кантовался. Сарай перекрыть надо было, дровишек на зиму старухе заготовить... А у вас чего?
— У нас тут делов на рыбью ногу! — сказал один.
— Тольки Самохи пахана и бабку замочили!..
— За валюту...
— Нашли? — спросил Заяц.
— Не, валюту не нашли.
— Я спрашиваю — нашли, кто замочил? — повторил Заяц и...
...поймал на себе внимательный взгляд того пацана, который шатался с ним по вещевому рынку.
— Поначалу менты замели каких-то мусорщиков, которые там баки очищали, а потом, говорят, отпустили...
— Самохина шобла говорит, что Толян амнистии ждет — вроде бы сам разбираться будет с теми, кто замочил.
— Ну-ну...
Заяц допил остатки портвейна и снова поймал на себе взгляд того пацана с вещевого рынка.
— Чего зыришь?! — злобно спросил его Заяц. Достал из кармана деньги, сунул ему в руки, приказал: — Вали, возьми пузырь и закусь сообрази! Одна нога здесь, другая там!
Поклонники Зайца возликовали:
— Ну, Заяц!..
— Вот это крутизна...
— Живем, братва!!!
— Да здравствует Заяц! Заяц — жил, Заяц — жив, Заяц — будет жить!!!
— А когда амнистия? — словно невзначай спросил Заяц.
— По малолеткам — вроде бы к Новому году обещали...
— А шалава его — Лидка Петрова — чего? — небрежно спросил Заяц.
— Ничего, — сказал кто-то. — Часам к девяти увидишь.
— С каких это радостей? — удивился Заяц.
— Она в это время с тренировки приезжает. Мы, когда здесь кантуемся, каждый раз ее видим...
— Вот кого отдрючить бы! — мечтательно произнес один.
— Пацаны, бля буду, я когда ее вижу, у меня как ванька-встанька каждый раз вскакивает!.. — весело признался второй.
— Подрочи — пройдет... — рассмеялся третий.
— Никому она, кроме Самохи, не даст, — уныло сказал третий.
В это время гонец принес бутылку и кулек конфет.
— Ура-а-а!
— Даст! — открывая бутылку, уверенно сказал Заяц. — По-хорошему не даст, можно и перо к боку приставить!..
Заяц попил вина из горлышка, утерся, передал бутылку дальше...
— Я не посмотрю, что ее пахан в ментовке амбалит!.. Куда она, сучка, денется?! — Слышно было, что Заяц уже сильно захмелел. — Это еще надо доказать, что не по обоюдному согласию... Я в этом подкованный — будьте-нате!.. Отшворю во все дырки, а потом на «хор» ее поставим!.. Всем достанется... Я своих корешей не обижу!..
Пацаны недоверчиво промолчали. Никто восторга не выразил. Тоскливо допивали портвейн. Но Заяц уже ничего не замечал:
— Вот тогда Самоха и поймет, как это — за отвертку хвататься!.. Уделаю, как бог черепаху... То-то он обрадуется, когда узнает, что его сучку в очередь драли!
— Идет! — негромко выдохнул один из зайцевских пацанов.
Все повернулись к выходу из метро и увидели Лидочку Петрову...
* * *
Лидочка выходила в жидком потоке пассажиров, возвращавшихся из центра города.
Одета она была в теплую куртку-пуховичок и недлинную юбочку, открывавшую прекрасные Лидочкины ножки в коротких осенних сапожках.
Через плечо у Лидочки была перекинута спортивная сумка, из которой торчали две рукоятки теннисных ракеток.
Лидочка скользнула взглядом по компании парней за ларьком...
...вытащила из бокового кармана сумки милицейский газовый баллон с «черемухой» и переложила его в карман куртки.
Она и руку оставила в этом кармане — на всякий случай...
* * *
— Все! — произнес Заяц, не сводя с Лидочки глаза. — Я пошел!..
