— Я знаю, вы как-то связаны с этим подонком, — прохрипел на прощанье Козаков, — он подослал вас к этой курице — моей жене. Так вот, передайте ему, что он еще сломает об меня зубы!
* * *
— Ну и ну! — вздохнула я, закрыв за Козаковым дверь.
Я повернулась и встретилась глазами с Маргаритой, тоже вышедшей в прихожую.
— Теперь-то он точно забудет сюда дорогу, — сказала я.
— Он придет, — ответила Маргарита, — хотя, если честно, мне уже порядком надоели эти его номера.
Стоит ли говорить, что Маргарита оказалась права и в этот раз.
Глава 4
— Лично мне кажется, — толковала я тем же вечером Маргарите, — что сам Козаков и убил эту несчастную Валентину Савельеву.
— С чего ты это взяла? — удивилась Маргарита.
— А с того, что с такого типа вполне станется. Подставил же он этого Голубева, когда ему приспичило. А Савельева угрожала его благополучию, вот он решил от нее избавиться, тем более что в последнее время Козаков на взводе. Вот ведь как на тебя кинулся. А с виду такой приличный, выдержанный мужчина, и не подумаешь, что может так материться и напускать на себя такой зверский вид.
Маргарита расхохоталась.
— Ты, между прочим, в грязь лицом не ударила. Повела себя, как настоящий телохранитель.
— Не хватало еще, чтобы я тебя в обиду дала, когда сама же втравила в это дело.
— Мне кажется, Лилька, ты уже жалеешь, что решила заниматься расследованиями.
— Просто я не предполагала, что мы натолкнемся на такого идиота, как этот Козаков.
— Да нет, Лиль, никакой он не идиот, — ответила Маргарита, — ты правильно сказала, что он сейчас на взводе. Это понятно, учитывая положение, в котором он очутился.
— Я смотрю, ты все еще симпатизируешь этому типу, — заметила я.
— Во всяком случае, он мне не противен. Конечно, он играл нечестно, но кто же его осудит в наше время и в нашей стране, когда честная игра попросту невозможна.
— Вот уж не думала, что ты будешь так рассуждать, — удивилась я, — да и вообще, ты меня изумляешь. Я опасалась, что ты будешь охать и ахать, за голову хвататься и причитать, а, оказывается, все наоборот — я ворчу, а ты невозмутима, как индийский йог.
— Наверное, это потому, что за свою хотя и небогатую практику я успела многое узнать и понять.
— Что, например?
— Например, что у каждого человека есть свои секреты. Я знала людей, которые считались образцами высокой нравственности. А на самом деле эти люди вытворяли такое, что волосы на голове дыбом вставали, когда это выяснялось. Видно, уж такая планида у нас, астрологов, — воспринимать жизнь философски.
— Боже мой, какая это, должно быть, скука — никогда ничему не удивляться, — простонала я.
— Нет, совсем нет, Лиль. Природа человеческая настолько многогранна, что всегда есть чему удивляться. Вот взять того же Козакова — разве мало он нас с тобой удивлял?
— Меня, по правде сказать, он из себя выводит.
— Если бы ты попробовала представить себя на его месте, то он показался бы тебе скорее вызывающим сочувствие, чем гнев. Жить в постоянной тревоге и в любую минуту ждать очередного удара неизвестно с какой стороны — такого и врагу не пожелаешь.
— А ты действительно уверена в его невиновности?
— В отношении Савельевой — да, — ответила Маргарита.
— Объясни! — потребовала я.
— Савельева — двойные Рыбы, то есть типичная нептунианка. Вот послушай характеристику: типичный нептунианец — в высшей степени чувствительный человек, любые отклонения от нормы воспринимает болезненно, если не ощущает внутреннего родства с окружающим миром, впадает в меланхолию, пессимизм, может погибнуть. Нептун — планета с гигантским циклом, 165 лет. Цикл — это передвижение в плоскости эклиптики. Поэтому нептунианцы — люди с длительными, глубинными периодами спада. Нептунианец всегда испытывает подъем, если ощущает родство, связь с другими людьми. Поскольку эти люди живут в неразрывной связи с космосом, то среди них немало великих философов, музыкантов, поэтов.
— Ну да! — воскликнула я. — Козаков говорил, что Савельева была музыкантшей.
Маргарита кивнула и продолжала:
— Дисгармонично расположенный Нептун — а мы, как ты сама понимаешь, имеем дело именно с таким — творит зло. Низкий нептунианец — человек, легко поддающийся дурному влиянию. Причем он будет понимать, что катится по наклонной плоскости, но справиться с собой зачастую не может. Среди таких людей много алкоголиков, наркоманов, преступников.
— Все говорит за то, что Савельева покончила с собой, — вслух размышляла Маргарита, — тут сработало несколько причин. Во-первых, элементарное сознание своей ненужности. Ведь ее все бросили. Во-вторых, страх перед Голубевым за то, что он отплатит ей за предательство. А в-третьих, и это, на мой взгляд, главный аргумент в пользу самоубийства, — все произошло с 12 на 13 февраля, в день Очищающего огня и Летучей мыши. В такие ночи, как правило, совершаются не убийства, а самоубийства.
— Пусть так, — согласилась я, но только отчасти. — Козаков мог не убить ее напрямую, но довести ее до того, что несчастная сама наложила на себя руки.
— Но это мог сделать и Голубев, — резонно заметила Маргарита.
— Интересно было бы взглянуть на этого Голубева, что-то уж слишком много в последнее время приходится о нем слышать. Кстати, почему ты решила, что Козаков собирается «заказать» Голубева?
— Долго рассказывать. Если тебе это интересно, включи компьютер, загрузи «Astroskop» и прочти все сама.
Особого желания пускаться в астрологические дебри я не испытала.
— Думаю, нам лучше пойти спать, — сказала Маргарита, — завтра будет не самый легкий день, надо бы отдохнуть и набраться сил.
Когда Маргарита так говорила, я даже не пыталась ей возражать.
* * *
В том, что день будет трудным, я убедилась ранним утром, проснувшись от телефонного звонка. Звонила Лидия Сергеевна, супруга нашего дорогого Владимира Антоновича, и сообщила совершенно потрясающие новости.
— Володеньку арестовали! — верещала Лидия Сергеевна сквозь горькие рыдания. — Полчаса назад увезли! Он велел вам позвонить и передать, что просит прощения за вчерашнее и умоляет не бросать его дела!
— В чем его подозревают? — спросила Маргарита.
— В убийстве! — еще пуще зарыдала Лидия Сергеевна.
— Кто убит?
— Голубев!..
Я тихонько присвистнула. Маргарита тоже слегка удивилась.
— Володенька очень просил вас не бросать его дела! Мы заплатим любые деньги, только помогите! — умоляла Лидия Сергеевна.
