«Морт тоже рад этому», — мгновенно ответила она.
«А ты рада?»
«Я рада, но я все равно люблю тебя, буду скучать по тебе, а еще за тебя беспокоюсь, как и все остальные».
«Тогда ты останешься мне другом».
«Навсегда».
«Что нового про Человека-Волка?»
«Не больше, чем известно всем».
«Люблю тебя. Мне пора».
Он убрал телефон в карман.
— Все окончилось, — сказал он Лауре. — Она счастлива. У нее роман с моим лучшим другом.
На лице Лауры промелькнула радость, и она улыбнулась.
Он хотел сказать ей, как он ее любит, но не сказал.
Медленно выпил бульон, будто через силу.
Лаура наслаждалась едой, а не щипала ее понемногу. Ее лицо осветилось радостью, которой он уже давно не видел.
— Подумай об этом, что все это означает, — сказал он. — Мы только что расстались с человеком, который может знать все ответы на наши вопросы. Человеком, который знает, какие исследования велись в той лаборатории, что они выяснили, если выяснили, что известно другим, разделившим с ним эту судьбу, судьбу Морфенкиндер, как они себя называют, кем бы и чем бы они ни были. Как долго мы сможем жить с этим, как управлять превращением, может ли это быть обращено вспять, чтобы кто-то мог снова жить обычной жизнью.
— Ты хочешь иметь шанс снова жить обычной жизнью?
— Нет.
— А я так не думаю.
Ройбен покачал головой.
— Вовсе нет. Я и не знаю, почему я так сказал. Может, подумал, что могу захотеть обратить это вспять. — Его голос стал невнятным, а на глазах выступили слезы. В присутствии Лауры он проплакал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь в присутствии матери. Ну, может, не совсем. — Я просто хочу, чтобы он помог мне в этом.
Лаура взяла его за руку.
— Он это сделает, — сказала она.
Он поглядел ей в глаза.
— Ты согласна принять Хризму? — прошептал он.
Она вздрогнула, но не отвела взгляда.
— Ты имеешь в виду риск гибели? — спросила она. — Не знаю. — Она помрачнела. — Слишком рано о таком думать, не так ли? Я причастна этой силе, поскольку ею обладаешь ты.
«Этого недостаточно», — подумал он.
29
Лаура вела машину, а Ройбен спал, прислонив голову к стеклу «Порше».
По дороге они заехали в его дом в Сан-Франциско. Ройбен был уверен, что Саймон Оливер обязательно известит Грейс или Фила о том, что он в городе. Так оно и оказалось.
Грейс уже готовила ужин, Фил сидел за столом, на кухне стояли Селеста и Морт, с бокалами с вином в руках. Пришел в гости и друг Грейс, талантливый онколог, которого Ройбен не помнил по имени. Он помогал накрывать на стол вместе с другой женщиной-врачом, которую Ройбен видел впервые. Играла «Джаз-самба» в исполнении Стэна Гетца и Чарли Берда, всем явно было вполне хорошо.
Ройбен почувствовал острейшую тоску по ним, по уютному дому, по шумной компании, всей той жизни, которую он оставил. В остальном все так, что лучше не придумаешь. Народу много, значит, допрашивать и приставать не будут. Все вежливо поздоровались с Лаурой, в особенности — Селеста, которая явно была рада, что Ройбен уже кого-то себе нашел. Морт, конечно же, выглядел виновато, что было вполне предсказуемо. Ройбен улыбнулся и легонько ткнул его кулаком в локоть. Рози бросилась к Ройбену, обнимая его.
Конечно, Грейс попыталась отвести его в сторонку для разговора, но она не могла оставить стейки, жарящиеся на плите, и брокколи, которую она обжаривала с чесноком. Удовольствовалась его нежным поцелуем и признанием в любви, сделанным шепотом.
— Вот бы ты остался, и сегодня, и потом.
— Мама, мы уже поужинали, — прошептал Ройбен.
— Но сегодня вечером кое-кто придет.
— Мама, не могу.
— Ройбен, ты меня слышишь? Я хочу, чтобы ты встретился с этим человеком, доктором Ясько.
— Это не значит переночевать, мама, — ответил Ройбен и пошел к лестнице.
Взяв в помощники Рози, Ройбен собрал оставшиеся книги, папки и фотографии. Отнес их в «Порше».
Потом поглядел в последний раз на столовую, украшенную свечами на столе и каминной полке, на Фила, который улыбнулся ему, и, послав воздушный поцелуй Грейс, направился к выходу.
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть, и он открыл ее, увидев перед собой рослого седого мужчину, не слишком старого, с жестким взглядом серых глаз и широким квадратным лицом. На его лице было выражение любопытства, но недоброго.
Сразу же появилась Грейс и взяла мужчину за руку. Второй рукой она подхватила за руку Ройбена.
Мужчина не сводил взгляда с Ройбена. Видимо, он не ожидал столкнуться с ним лицом к лицу.
Ройбен почувствовал странное спокойствие. От мужчины исходил запах, еле уловимый, но тот самый, который был так хорошо знаком Ройбену.
— Это доктор Аким Ясько, Ройбен, я тебе о нем говорила, — быстро сказала Грейс, явно чувствуя себя неловко. — Проходите, доктор. Рози, принеси доктору выпить, как обычно.
— Очень рад познакомиться, доктор Ясько, — сказал Ройбен. — Я бы хотел остаться, но не могу. Он беспокойно огляделся в поисках Лауры. Она стояла прямо позади него. Взяла его за руку и сжала.
Он глядел в странные, будто затуманенные глаза доктора, и запах становился все сильнее. Что, если запах спровоцирует превращение?
Грейс явно беспокоилась, и не за себя. Похоже, она внимательно смотрела на их безмолвную дуэль.
— До свидания, Малыш, — внезапно сказала она.
— Да, мама, люблю тебя, — ответил Ройбен.
Лаура выскользнула за дверь вперед него.
— Хорошего вам вечера, доктор.
Мама, я позвоню.
Он пошел вниз по лестнице и почувствовал легкий спазм в животе. Это было как предупреждение, этот спазм. Он не начинал превращаться. Нет, ему сейчас нельзя превращаться. Хорошо, значит, он может сдержать это, несмотря на запах, который все еще стоял у него в ноздрях. Ройбен оглянулся и прислушался, но слышал лишь обмен любезностями и ничего не значащие разговоры. Запах остался, даже, казалось, стал еще чуть сильнее.
— Давай уезжать, скорее, — сказал он.
Машина быстро мчалась через Голден Гейт, уже стемнело, но дождь так и не начался.
Сквозь неглубокий, но очень приятный сон он почувствовал, что они подъезжают к Санта-Розе.
А потом услышал голоса, пронзившие его мозг, будто нож.
Резко сел.
Никогда еще он не слышал голоса, в котором было бы столько боли и страха.
— Тормози! — крикнул он.
