За будущее человечества.
– Я люблю тебя, Кристофер, – тихо произносит она.
– И я люблю тебя, Сара, – кивает он.
– Отдай диск Тиёко, или он умрет! – вопит Ань.
– Я полюбила тебя с первой секунды. И буду любить всегда.
– И я. Всегда любил и всегда буду любить. А теперь избавься от этого придурка.
– Диск! – вопит Ань. – Или он умрет!
На лице Сары появляется нежная, грустная улыбка.
– Ты должен был послушать меня, Кристофер. Я не хотела, чтобы все так закончилось.
В глазах Кристофера – страх, смешанный со смирением.
– Знаю. Прости.
Улыбка Сары гаснет. Кристофер видит, как девушка, которую он любит, исчезает, уступая место кому-то другому. Жесткому, собранному, беспощадному бойцу. Этот человек не вызывает у него никаких чувств, кроме страха. Кристофер не хочет жить в мире, где Саре приходится носить эту маску. Алопай смотрит на него: в ее глазах – ни тени сомнения, рука с пистолетом не дрожит. Они всегда без труда угадывали мысли друг друга; для понимания им не нужны были слова. Поэтому для Кристофера не было никого ближе Сары, а для Сары – никого роднее Кристофера. И сейчас он точно знает, что она собирается делать. Она будет стрелять. Стрелять так, чтобы наверняка вывести Аня из Игры.
– Ты всегда говорила о выборе, Сара. О том, что только мы выбираем, кем нам быть и что делать. Но ты ошибалась. У тебя выбора не было. За тебя все решили еще до твоего рождения.
Сара смотрит на него.
– Поступай так, как считаешь нужным. Я прощаю тебя – и прошу прощения за то, что тебе приходится это делать, – голос Кристофера едва слышен. – Ты должна выиграть. Ради меня.
Сара кивает и тихо отвечает:
– Хорошо.
Кристофер закрывает глаза. Сара нажимает на спусковой крючок. Пуля вылетает из патронника, рассекает воздух и пробивает череп и мозг Кристофера Джеймса Вандеркампа, в одно мгновение лишая его жизни.
Но на этом она не останавливается. Следом за Кристофером пуля поражает Аня Лю точно в лоб. Его отбрасывает назад, и он остается лежать на земле с запрокинутой головой.
В следующую секунду веревка на шее Кристофера Вандеркампа взрывается, и выше груди парень превращается в кровавое марево. Нижняя половина его туловища валится на землю.
Ань говорил правду.
Время замедляется.
Для всех, кроме Сары.
Она бросается к алтарю, хватает диск и бежит к камню, на котором выгравирован кинжал. И накладывает артефакт на изображение, точно повторяя наскальную картину из альпийской пещеры. Вот только теперь не наследница My, а кахокийка призывает Ключ Земли. Сара прижимает диск к камню, но в следующий миг понимает, что в этом нет необходимости: сарсеновый монолит обволакивает артефакт, подобно ртути, и диск начинает вращаться. Камень выталкивает из его центра маленький шарик, который падает Саре на ладонь. Остальную часть диска сарсеновый блок поглощает, после чего окрестности сотрясает взрыв.
Тиёко бежит к Аню. Яго пытается держать ее на прицеле, но это не так-то просто: земля дрожит, воздух искрит от электричества, а небо, несмотря на близкий рассвет, стремительно темнеет. Игроки с трудом удерживаются на ногах.
Тиёко опускается на колени возле Аня и хватается за ближайший камень, чтобы не упасть.
Но камень тоже движется.
Вверх, прочь из земли.
Под ногами появляются трещины, но не где попало, как во время землетрясения, а четкими кругами, которые движутся друг в друге, словно шестеренки огромного механизма. Кажется, будто нечто сокрытое стремится вырваться на свободу, попутно разрывая древний Стоунхендж. Сара оказывается во внутреннем круге; она стоит на коленях, и рыдания сотрясают ее тело. Она добыла ключ. Ключ Земли. Первый из трех. И выиграла первый раунд Последней Игры. Первый раунд Игры, которая определит будущее всех, кого она знает и любит. Ее друзей, ее семьи. Теперь она может спасти их. Всех, кроме одного. Того, кого она любила больше всех. Кристофера. Сумасшедшего, упертого Кристофера. Он мертв. Лежит с простреленной головой. И стреляла Сара. Он бы все равно погиб, поэтому она решила облегчить его участь. Акт милосердия, акт любви. И хотя сердце ее разрывается на части, Сара знает, что Кристофер это понял. Она видела его лицо и слышала последние слова. «Ты должна выиграть. Ради меня». И она выиграет. Сара сжимает в руке Ключ Земли и сквозь слезы клянется исполнить предсмертное желание Кристофера. Ради него, ради их любви. Она выиграет. Камень поднимает Сару все выше, и она клянется своим сердцем, своей семьей и своей Линией, что вырвет победу у других Игроков. Яго, Тиёко и Ань остались во втором круге; земля под ними тоже поднимается, но не так высоко. Такеда пытается удержаться на ногах; она гладит лицо Аня, тщетно выискивая признаки жизни. На мгновение ей кажется, что она смогла уловить слабый пульс – последнее биение измученной души. Тиёко рада, что Ань пришел за ней, но не понимает почему? Почему все так вышло? Почему он не остановился? Почему не захотел играть на стороне жизни?
В это мгновение Тиёко ненавидит Последнюю Игру. За всю свою жизнь, наполненную изнурительными тренировками и смертью, отравленную ненавистью к собственному предназначению, она никого и ничто не ненавидела с такой ослепляющей яростью.
Тиёко улыбается и целует Аня в щеку. Земля трясется, словно в припадке. После смерти Ань наконец-то обрел покой.
Ни тика, ни судорог. Его тело и душа больше не мучаются.
И теперь они вместе.
«Жизнь не похожа на смерть», – снова думает Тиёко.
Ее губы приходят в движение. Она пытается говорить. Из глаз Такеды катятся слезы. «Я должна идти, – хочет сказать она. – Должна, любовь моя».
Тиёко встает и отворачивается от Аня. Земля все никак не успокоится; вырвавшееся из ее недр сооружение поражает своим величием. Такеда поднимает руки вверх и делает шаг в сторону Яго.
– Берегись! – кричит Тлалок, превратившийся в плохо различимое пятно футах в 20 от нее.
Тиёко оборачивается и задыхается от порыва холодного воздуха за секунду до того, как на нее обрушивается кусок скалы весом в 21 тонну, сокрушая тело японки ниже пояса.
Такеда падает рядом с Анем – древний камень его не коснулся.
Тиёко берет его за руку.
И умирает.
Яго смотрит на то, что осталось от Тиёко. В этот миг, несмотря на Игру, на то, что она нарушила свое слово и предала их, ему жаль наследницу My. Но времени на переживания нет. Нужно найти Сару.
Яго пытается разглядеть ее среди крутящихся шестеренок Стоунхенджа и видит Алопай в центральном круге. Стоящие подковой сарсеновые монолиты высятся над ней, словно прутья гигантской клетки.
Сара, пошатываясь, идет вперед; сердце бьется так, будто она пробежала гонку, слезы застилают взгляд. Она думает о Кристофере и о ключах, которые еще предстоит найти.
