– Смотри.
– Пригнись, – говорит Маккавей.
Байцахан покорно распластывается по земле. Набатеец выходит на середину дороги. Приближаются два мотоцикла. Два мощных мотоцикла. Маккавей начинает махать руками, изображая жертву аварии. Но мотоциклисты и не думают замедлять ход. Они проезжают мимо и уже удалились от них на 200 футов.
– Не везет нам на добрых самаритян, – бурчит Маккавей.
И наводит пистолет на левый байк. Одного выстрела оказывается достаточно, чтобы мотоцикл закувыркался по дороге. Увидев это, второй байкер выкручивает тормоз и пытается уклониться от пули, но Маккавей снова нажимает на спусковой крючок – и обеспечивает напарника средством передвижения.
– Молодец, – одобрительно бормочет Байцахан, вставая с земли.
Маккавей, паясничая, дует на ствол, после чего Игроки идут осматривать добытый транспорт. Байцахан первым подходит к своему мотоциклу. Водитель мертв, в отличие от молодой пассажирки. Дунху кажется, что он видел ее на вечеринке, впрочем, это ничего не меняет. Напуганная девушка не верит своим глазам: неужели перед ней действительно стоит тринадцатилетний мальчик?
– Дьявол! – шипит она на турецком.
Байцахан обхватывает голову несчастной руками и резким движением ломает шею. Потом спихивает пассажирку и водителя на землю и поднимает байк. Маккавей тем временем добивает своего мотоциклиста. Они выводят «железных коней» на середину дороги и заводят двигатели.
– Покажи мне Ключ! – перекрикивает рев мотора Маккавей.
Байцахан достает сферу из внутреннего кармана.
– Думаю, нам стоит это отпраздновать! – ухмыляется набатеец.
– Отпраздновать? – переспрашивает дунху с таким видом, будто впервые слышит это слово.
Потом думает о своих братьях, о пролитой крови. Они бы хотели, чтобы Байцахан насладился победой. Дунху кивает и прячет сферу.
– Да. Отпраздновать. Думаю, мы заслужили.
Шари Чопра
Индия, Сикким, Гангток, дом семейства Чопра
Шари старается не думать о Байцахане. Она дома. Здесь тихо и спокойно, совсем как прежде, до того, как все произошло. Она побудет здесь немного, соберется с силами, переведет дух. Но отсутствующий палец напоминает о себе уколом фантомной боли, и мысли Шари снова возвращаются к дунху. Она должна выследить и убить мерзавца.
Но, быть может, не сейчас?..
Шари упирается одним коленом в землю, на другом сидит малышка Элис: темные волосы завязаны в хвостики, большие глаза блестят, как гладкие речные камушки. Шари обнимает дочь за плечи, Джамаль стоит рядом, любуясь своей семьей. Малышка Элис берет маму за руку.
– Куда девался твой палец? – спрашивает девочка.
– Потеряла, – пожимает плечами Шари.
– Как?
– Произошел несчастный случай.
Малышке Элис не суждено стать Игроком. Джамаль знает о Последней Игре, знает обо всем, но их дочь – нет. И Шари хотела бы и дальше хранить их страшную тайну, но она понимает, что это невозможно. Последняя Игра началась, и конец света близок.
– Больно было?
– Да, моя маленькая пакора.
– Сильно?
Шари осторожно отпускает дочку и разводит руки в стороны. Потом сводит ладони так, что между ними остается совсем чуть-чуть.
– Вот так, – говорит она.
– А.
Джамаль присаживается рядом с ними. Шари снова разводит руки в стороны, так широко, как только может:
– А вот так сильно я скучала по тебе, родная.
– Понятно, – улыбается малышка Элис, спрыгивает с маминого колена и бежит по зеленой лужайке к павлинам, беспечно прогуливающимся в дальнем конце сада. Над остролистыми вечнозелеными кустарниками поднимаются южные склоны Канченджанги; на солнце горный массив сияет белизной, в тени – льдисто синеет. Джамаль задумчиво смотрит вслед дочери. Он на два года старше Шари.
– Где кольцо? – тихо спрашивает он. Для Шари его голос подобен одеялу, жаркому очагу и стакану теплого молока.
– Его я тоже потеряла, – спокойно отвечает Шари. – Но я верну кольцо, любовь моя. Даже если для этого мне придется сразиться с самим богом, я его верну.
Джамаль обнимает жену:
– Надеюсь, до этого не дойдет.
– Не дойдет. Кольцо забрало чудовище, маскирующееся под тринадцатилетнего мальчишку. Он его вернет.
– Ты отправишься за ним?
Шари смотрит на Джамаля снизу вверх. В ее глазах поселилась тьма, которой никогда там не было. Джамаль мягко кладет руку ей на плечо.
– Я пока не знаю, – говорит Шари.
– Отдохни немного, – просит он. – Побудь с нами.
Шари кивает и переводит взгляд на малышку Элис, которая, весело смеясь, бегает за павлинами. Последняя Игра набирает ход. Скоро случится Событие. Или, быть может, еще раньше сюда доберутся остальные Игроки. Придут за ней, за ее семьей. Шари сжимает оставшиеся пальцы в кулаки, думая о том, каким же хрупким и ненадежным стал ее мир.
Ночью, когда все уже спят, Шари обхватывает изящными руками нежную шейку спящей дочки и сжимает.
Сжимает. Сжимает.
Девочка распахивает глаза, улыбается, шепчет: «Мама!»
По щекам Элис бегут слезы радости. Бегут, даже когда тело начинает биться в предсмертных судорогах.
Шари не отнимает рук от шеи дочери до тех пор, пока не смолкает биение пульса. И только потом она убирает волосы с лица малышки, наклоняется и целует ее.
Затем поворачивается к кровати, где спит Джамаль. Смотрит на свои руки и видит в них нож. Кухонный нож с блестящим остро заточенным лезвием и костяной ручкой. Тот самый, которым она всегда резала чеснок и кориандр. Шари заносит нож над сердцем Джамаля.
Ждет. Ждет. Ждет.
Вонзает.
Горячая кровь заливает лезвие; Джамаль смотрит на Шари и говорит: «Спасибо, любовь моя». Умирая, он сжимает ее руку. Когда все заканчивается, Шари вытаскивает нож из раны, и вместе с ним выходит похищенное дунху кольцо. Шари поднимает его, оглядывает со всех сторон и слизывает кровь.
В следующий миг она – слон, стоящий на бескрайней зеленой равнине перед древним каменным кругом. Шари ревет, выплескивая скорбь, и плач ее эхом гуляет среди равнодушных камней.
Сон.
Шари рывком садится на кровати. Сердце колотится, пот течет по лицу. Джамаль успокаивает Элис, которой тоже приснился кошмар. Лунный свет, рассеиваясь в холодном горном воздухе, проникает в их уютный дом.
Дом, из которого скоро уйдут тишина и покой.
