Слышит, как подобные кеплеру 22b обсуждают, наблюдают, судят эту величайшую из Игр.
Они сделали нас людьми.
Заглянули в глаза животного и дали нам способность думать.
Вырвали нас из рая и научили любви, похоти и ненависти, доверию и предательству. Всему. Показали, как управлять и творить. Как кланяться, молиться, служить и слушать.
Они создали нас.
Все и ничто.
Первый ход – самый важный.
Окружность.
Каменный круг.
Каменных кругов на Земле слишком много.
Они создали нас.
Кое-что они контролируют. Не все. Но и не ничего.
Глаза Хиляля распахиваются.
Первый ход – самый важный.
Будущее не предначертано.
Грядет Событие.
Это часть Последней Игры.
Ее причина, ее начало, середина и конец.
Хиляль видит, улыбается, встает.
Хиляль знает.
Хиляль понимает.
Тиёко Такеда
Турция, 3,1349 км от Кызылтепе, трасса D400, крыша автобуса компании «Барди Тёкиш Тур»
Тиёко распластывается на крыше автобуса и ждет остановки.
Наконец автобус тормозит, и она соскальзывает на землю.
Лежит на животе в канавке у дороги и ждет. Слышит, как кричит водитель автобуса.
Затем она видит ноги Калы и американца, выскочивших из автобуса. Кала голосует, какой-то сочувствующий водитель притормаживает – и секундой позже уже лежит в пыли на спине.
– Залезай! – кричит Кала Кристоферу.
Американец подчиняется. Мужчина, чью машину они угоняют, встает и разражается криками, Кала переключает скорость и срывается с места. Из автобуса высыпаются другие пассажиры – они хотят видеть все, чтобы потом рассказать друзьям. Снять, затвиттить, запостить, поделиться.
Тиёко не может дать им уйти, но она не рискнет угонять машину, как нахальная шумерка. Она поднимается, снова вливается в толпу у дверей автобуса и заходит в салон. Никто не обращает на нее внимания, несмотря на рыжий парик и очки. Никто не знает, какую она сыграла роль в потасовке. Двигаясь через толпу, она вытягивает новую трубку из своей сумочки и кладет на язык. Увидев парня, вокруг которого уже толпятся другие, она выдыхает, и другой дротик – с антидотом – прорезает воздух, летит между головами зрителей. Дротик вонзается в шею парня – уже через минуту-другую тот придет в себя.
Тиёко усаживается неподалеку и ждет, пока все успокоятся.
Через 10 минут – после оживленной дискуссии – водитель закрывает двери и, покачав головой, снова трогается с места. Никто не хочет общаться с полицией, особенно парни, пострадавшие в столкновении с Калой и американцем. Всё, чего они хотят, – это оттянуться на вечеринке. Потанцевать. Поиграть.
Тиёко вновь включает музыку и покачивает головой в такт. Ей тоже хочется Играть дальше.
Сара Алопай, Яго Тлалок
Турецко-иракская граница, тайный пропускной пункт Пешмерга № 4
Ренцо провозит Сару с Яго через секретный подземный туннель с односторонним движением, но достаточно широкий для грузовика. Этот проезд контролируют курдские бойцы, которым наплевать на официальные границы. В конце туннеля – контрольно-пропускной пункт, который охраняют с полдюжины мужчин в черной военной форме, вооруженных М4, автоматами Калашникова и служебными кольтами. Ренцо останавливает машину и вылезает поговорить с главным. Яго сидит на переднем пассажирском сиденье. Он не разговаривает с Сарой с тех пор, как та позвонила шумерке и выяснилось, что Кала держит Кристофера заложником.
Сара подается вперед и кладет руку на плечо Яго. Тот не реагирует. Кристофера с ними пока еще нет, но само его существование отравляет всё. Прошлую ночь Сара и Яго провели в объятиях друг друга, целуясь, шепчась и смеясь, играя и лаская друг друга. Двое тинейджеров на первой стадии, на сумасшедшей первой стадии влюбленности. И в первый раз с тех пор, как упали метеориты, в первый раз с тех пор, как началась Последняя Игра, оба забыли, как и почему они встретились, забыли саму Игру, которая определит будущее человечества, забыли всё – и просто любили друг друга. Но утром Сара приняла сообщения от Кристофера и Калы и немедленно перезвонила шумерке. Яго слышал разговор и понял, что происходит. Он не стал задавать никаких вопросов, ничего не сказал. И вот теперь, в машине, Сара тянется к его руке.
– Прости.
Яго будто бы случайно убирает руку.
– За что?
– Я не знаю, что случилось. Наверное, он пытался найти меня, а вместо этого нашел ее.
Яго фыркает, не оборачиваясь.
– Мы должны спасти его и отправить домой, – продолжает Сара. – Ты же понимаешь, что мы не отдадим ей диск. Все будет хорошо.
Он качает головой:
– Разве не проще тогда вообще не ходить на встречу?
– Я должна. Ты это знаешь, – настаивает Сара. – Я бы сделала для тебя то же самое.
– Ты не обязана.
– Яго, – говорит Сара, и он вздрагивает, услышав, как она произносит его имя. – Я прошу тебя о помощи. Пожалуйста.
Яго оглядывается на нее через плечо:
– Дай ему умереть. Вот, я помог.
– Нет.
– Этот паренек все равно убьется. Раз он пытается следовать за тобой, значит, он всерьез ищет смерти. Дурака не переупрямить, Сара.
– Я люблю его, Яго. Неужели ты этого не понимаешь?
Такой улыбки на лице Яго Сара еще не видела. Это улыбка альфа-самца, которой он ослеплял улицы Хульяки. Злая улыбка, на которую больно смотреть. Сара невольно отодвигается подальше.
– Если ты любишь его, почему была со мной прошлой ночью? – спрашивает он.
– Потому что не думала, что увижу его вновь, – объясняет она. – Потому что думала, что эта часть моей жизни закончилась.
– Так и есть. Дай ему умереть.
– Я собираюсь освободить его и отправить домой. Не хочешь помогать мне – хорошо. Иди своим путем. Но если ты так поступишь, то ты – один из них, этих бессердечных убийц, и я клянусь всеми и всем, что люблю, что в следующую нашу встречу я заберу твою жизнь – и не подумаю дважды, прежде чем это сделать.
