Сара открывает глаза и смотрит в зеркало. Яго продолжает осмотр. Его лицо – в нескольких дюймах от ее кожи, пальцы движутся медленно и легко. Сара не хочет, чтобы он останавливался – ни сейчас, ни потом, никогда. Жажда новых прикосновений охватывает ее сразу, как только он опускает руки.
– Пока все в порядке, – говорит он.
– Продолжай.
Яго распрямляется и начинает продвигаться вверх по ее спине, по бокам. Когда он доходит до лопаток, Сара выгибает спину. Яго откидывает волосы с ее шеи и пристально смотрит на линию волос. Сара чувствует на затылке его дыхание – и новая волна дрожи проходит по ее телу. Яго стоит в нескольких дюймах от нее, и Саре кажется, что она чувствует тепло его тела. Он пробегает пальцами вниз по ее рукам, и она снова закрывает глаза, зная, что скоро это закончится, и мечтая, чтобы это не заканчивалось никогда.
– Все чисто, – сообщает Яго. – Ничего не вижу.
– Хорошо. – Сара застегивает бюстгальтер.
Яго подает ей одежду. Одеваясь, она наблюдает, как он раздевается. В таком тесном помещении это выглядит довольно забавно. Когда Яго стягивает майку через голову, они сталкиваются локтями. Потом они меняются местами, и Сара замечает на лице юноши нервную улыбку. Она садится на унитаз, Яго подает ей свою майку и расстегивает ремень. Снимает штаны и, скомкав, тоже вручает их Саре. Она кладет его одежду себе на колени, и Яго поворачивается к ней спиной.
Процесс осмотра повторяется. Сара теперь волнуется даже больше, чем когда Яго смотрел на нее.
Она начинает с пяток и ахиллесовых сухожилий. Потом начинает продвигаться вверх, и, несмотря на всю подготовку, ей приходится сдерживаться, чтобы руки не тряслись. У него стройные и упругие икры. Сара пробегает по ним пальцами, проверяя с обеих сторон, и чувствует, как под кожей пульсируют вены. Она быстро подсчитывает его пульс: 49 ударов в минуту. Значит, он нервничает не так сильно, как она, – и от этого она начинает нервничать еще больше. Она поднимается вверх по его бедрам: хотя Яго сложен изящно, бедра у него невероятно мощные, будто высеченные из камня. Сара движется медленно, притворяясь, что проверяет все очень внимательно, но на самом деле она просто наслаждается прикосновениями к его коже.
Наконец, как ни досадно, с этой частью осмотра приходится заканчивать.
– Твоя очередь, – произносит Сара.
Яго медленно стягивает с себя трусы. Ей хочется смотреть, но нельзя. Она закрывает глаза и вслепую водит руками по его коже. Она старается покончить с этим как можно скорее: почему-то ей кажется, будто она изменяет Кристоферу, хотя то, что она делает сейчас, продиктовано только практической необходимостью, да и с Кристофером они расстались.
– Чисто, – наконец объявляет Сара.
– Уверена? – спрашивает Яго, и в его голосе слышится легкая насмешка.
– Абсолютно, – быстро отвечает она и переходит к спине.
Во всем его теле не наберется и фунта жира, и под кожей отчетливо прощупываются длинные, сухие мускулы. Сара пробегает руками по его плечам. Теперь его сердце делает примерно 56 ударов в минуту. Сара знает, что это из-за нее, и ей это нравится. Ей приятно, что он, по-видимому, ощущает то же самое, что и она. Чувствует ее руки на своем теле, и это его возбуждает. «Почему-то, – думает она про себя, – это гораздо лучше, чем просто лапать друг друга».
Она внимательно осматривает шею Яго. У него там еще один шрам, такой же как на лице, плотный и фиолетовый. Сара медлит, размышляя, не туда ли Тиёко имплантировала чип. Но шрам слишком маленький, слишком глубокий, и Сара отбрасывает эту мысль. Ее руки движутся дальше, и жучок остается незамеченным. Сара пробегает кончиками пальцев по волосам Яго. Она замедляет движения, потому что почти закончила, а ей не хочется заканчивать – но все-таки приходится. Сара опускает руки, и ей грустно.
– У тебя тоже все чисто.
– Хорошо.
Мгновение они смотрят друг на друга, не понимая толком, что делать дальше и стоит ли что-то делать. Оба не уверены, что чувствуют одно и то же, – хотя это, без сомнения, так. Но тут из динамиков доносится объявление: самолет начинает посадку в Мосуле.
– Надо возвращаться на места, – говорит Сара, нарушая молчание.
– Иди. Я тоже сейчас приду.
– Отлично, – кивает она, открывая дверь, и быстро выходит из кабинки.
Она больше не хочет думать о его теле.
Но ничего не может с собой поделать.
Пирамида зеленых равнин из давно отгоревших времен
.
Из безымянного стихотворения Эммелины Фишер
Ань Лю
Китай, Сиань, уезд Гаолин, Тунъюаньчжэнь, незарегистрированная подземная недвижимость, резиденция Лю
Ань перекатывается с боку на бок, проводя рукой по кровати.
По той половине кровати, на которой лежит Тиёко.
И открывает глаза.
Та часть кровати, на которой лежала Тиёко.
Хлоп.
Ань быстро садится. Он чувствует ее запах на подушке, но постель уже остыла.
В ванной ее нет.
Хлоп.
Который час? 1:45. 1:45 дня! С самого детства Ань никогда не спал больше четырех часов подряд. Но этой ночью, сегодня утром, сегодня днем, он проспал больше 15.
Хлоп.
Она ему что-то подсыпала?
Хлопхлоп.
Он спрыгивает с кровати и бежит по дому. На кухне – нет.
В кабинете – нет. Во второй спальне – нет. В кладовке – нет.
В гостиной – нет. Нет, нет и нет…
Хлоп.
Ань бежит в подвал, в эту камеру пыток для эпилептика, к своим компьютерам и телевизорам, клавиатурам и серверам, сетевым ботам и программам, агрегаторам и администраторам скриптов, DVD-резакам, коробкам и флешкам.
Здесь ее – хлоп — ее – хлоп — ее – хлоп — тоже нет.
СПАЗМ.
Он погиб.
Ань падает в кресло и смотрит на свои голые колени. Те уже начинают дрожать. Краем глаза он замечает свернутый лист бумаги, лежащий поперек клавиатуры. Поверх него, под углом, – чистый конверт с маленькими бугорками, выпирающими изнутри.
Хлоп. СПАЗМ. Хлоп.
Ань протягивает руку, открывает конверт. Заглядывает внутрь.
Чистый, толстый, аккуратный локон ее волос. Ань достает его, сжимает, подносит к носу и вдыхает аромат.
Он уже по ней скучает. И хотя он признателен за этот подарок, от него становится даже хуже. Чувствовать ее запах, но не иметь возможности увидеть или прикоснуться!
