Жадно поглощая соленья, обильно расставленные на столе, Дьярви довольно прорычал:
— Видали их рожи за столом?
— Небось вильцы и ложки у них не в ходу! — поддержал Альди, облизывая пальцы.
— Да-а-а… Темный народ… — заключил вальдмар, громко рыгнув.
Олав лишь ухмыльнулся, как обычно ничего не сказав.
Ксандр тоже улыбался, но совсем по другому поводу. Вильца — двузубая вилка — использовалась лоримами лишь на торжественных мероприятиях, как, например, вчерашний обед, да и то только в начале трапезы. В основном все заканчивалось банальным приемом пищи голыми руками. Столовые приборы имелись только у зажиточных семей. Обычные же островитяне вопросами поведения за столом голову себе не забивали, не особо далеко уйдя от нурдов касаемо этикета. Но наличие вилок с двумя зубцами и то впечатление, которое произвели столовые приборы на гостей, дали основание лоримам смотреть на приглашенных с долей превосходства. Это как раз и веселило принца. Интересно, как лоримы повели бы себя, увидев, например, сервировку ланча королевы Великобритании?
Однажды учитель английского рассказал байку о том, как Юрий Гагарин, обедая у Елизаветы Второй, съел семгу и с удовольствием закусил ее тоненькой долькой лимона, которая лежала на тарелке, чем ошеломил всех дворян, присутствующих на обеде. Знающий протокол, несомненно, использовал бы лимонный ломтик в качестве салфетки, дабы перебить рыбный запах. Нельзя сказать, что космонавт не был проинструктирован, — советские специалисты не зря ели свой хлеб, но что сделано, то сделано… Вернее, съедено… Как же поступила королева? Все просто. Она в точности повторила маневр гостя, а за ней и все присутствующие за столом. Позднее люди по-разному охарактеризуют поступок Елизаветы Второй. Одни назовут это снисхождением, другие увидят в этом издевку. Недаром говорят: мол, сколько людей — столько и мнений.
Саша, уже живя у Альдора, читал в Интернете газетные заметки о той поездке. Советский космонавт очень понравился простым англичанам. Первый человек, покоривший космос! Простой, улыбчивый, красивый. Елизавета Вторая назвала его «небесным человеком». Наблюдая за Дьярви, который толстыми, как сардельки, пальцами пытался выловить из миски скользкие грибы, Ксандр снова улыбнулся. Был ли рассказ учителя правдой или выдумкой? Не важно. Хотелось верить, что поступок королевы был продиктован искренней симпатией к покорителю космоса…
Слушая неспешный разговор и размышляя об особенностях поведения людей за столом, Ксандр замечал необычные взгляды друзей, изредка бросаемые в его сторону. Странные, но до боли знакомые… Что-то похожее с ним уже происходило. Точно! Было это много лет назад. На похоронах Захара Константиновича, дававшего уроки музыки в интернате. Наверное, это был единственный учитель, которого любили все ученики без исключения. Человек из другой эпохи, обращавшийся ко всем на «вы» независимо от возраста. Это он создал при интернате маленький духовой оркестр, открыв тем самым многим талантливым детям путь в музыкальные вузы страны. Он и его жена Дарья Филипповна жили в однокомнатной квартирке на Цветной. Скромно, без излишеств. Без детей… Позднее старшие ребята расскажут: соседи думали, что похороны будут скромные. Все-таки одинокие старики — кому до них есть дело? Но людей собралось очень много, посторонний предположил бы, что прощаются с известным актером или видным государственным деятелем. А уж когда на кладбище заиграл оркестр, собранный из выпускников разных годов…
Саша был там. Он видел бывших интернатовцев, уже добившихся чего-то в жизни, и думал о том, сколько их есть вот таких, брошенных когда-то родителями, никому не нужных, но воспитанных такими энтузиастами, как этот скромный и неприметный учитель музыки…
А вот взгляды… Соседи и знакомые Захара Константиновича неожиданно для себя увидели плоды труда этого человека. Они видели искренние слезы и тоску в глазах пришедших попрощаться. Изгои умеют быть благодарными тем, кто поделился с ними частью своей души…
Взгляды людей… Что было в них? Жалость к сиротам? Сожаление? Сострадание? Саша привык к таким взглядам. Всепонимающие, но, увы, бессильные…
Сейчас, сидя за столом с боевыми товарищами, он остро ощутил похожие чувства. Будто жалеют его, как когда-то взрослые жалели детей на похоронах, видя мальчишеские слезы на глазах.
В последнее время Саша все отчетливее ощущал чувства окружающих. Сперва это было не так заметно. Недостаток времени… Сон четыре часа в сутки… Перегруженный график… Но с каждым днем чувства обострялись. Саша грешил на усталость, а потом осенило. Ежедневное общение мыслеобразами с волками, дававшееся изначально со скрипом, постепенно перешло на качественно новый уровень. Секрет улучшения — снятие эмоциональных барьеров. У-дур часто уходили на охоту, пропадая вне города по несколько дней. Уже вернувшись, звери старались рассказать, а вернее, показать все, что увидели.
Просмотры таких «фильмов» первое время давались нелегко, Саше приходилось расплачиваться ужасной головной болью. Но постепенно он втянулся, даже научился максимально раскрываться перед получением «отчетов» хвостатых разведчиков. Благодаря своеобразным тренировкам обострилось чутье на эмоции других людей. Такой вот побочный эффект…
Казалось, друзья между собой уже пришли к какому-то решению, осталось только поставить в известность Ксандра. И, судя по кислым рожам, информация была не из приятных. Кстати, ни Анаи, ни Ваянара в зале нет. Альди, Олав, Дьярви и Ксандр, по сути, люди, управляющие городом. Если нет друида и юной королевы, значит, новость действительно паршивая. Что-то подсказывало: была бы возможность обойтись без Ксандра, все только обрадовались бы. Похоже, он им нужен…
— Хватит… — Голос Ксандра был спокоен.
Дьярви вздрогнул от неожиданности. Мгновением ранее он все-таки справился с маленьким грибочком и сейчас сидел с рукой, замершей у рта.
— Говорите, что задумали.
Вальдмар, поняв, что обращаются не конкретно к нему, а ко всем присутствующим в целом, поспешил отправить лакомство в рот, при этом тщательно пережевывая, хотя ранее глотал эти грибы пригоршнями. Альди лишь крякнул, оценив маневр бородатого гиганта.
— Мы не можем их отпустить, — коротко сказал сотник.
Принц глубоко вздохнул, опустив голову. О чем-то таком он догадывался, но, как это всегда бывает, старался отгонять неприятные мысли.
— Мы не можем рисковать, Ксандр, — добавил Олав.
— Как только Айхил доберется до своего папаши, все лошадники в округе, пуская слюни, примчатся под стены Хирмальма, — пробурчал Дьярви.
— Если нашли дорогу эти, рано или поздно найдут и другие, — все так же опустив голову, возразил Ксандр.
— Не сомневаюсь. Но у нас будет время на подготовку, — ответил Альди.
Ксандр поднял голову.
— Вы и без меня прекрасно понимаете — нам не победить в этой войне. Бог знает сколько их там, в этой снежной пустыне. Это не дикие тарки. Это люди. Они не остановятся, пока не получат своего.
