— Да, очень любил. Он даже пошёл против воли отца. После того, как юная жена покинула его, уйдя к богам, Велеурд утратил интерес ко всему, стал искать смерти, принимая участие в походах наёмником. Я совсем потеряла покой, со страхом ожидая известия о его гибели. Хвала богам, что они берегут моего сына.
Девушка всё больше проникалась сочувствием к княгине, уже видя в ней обычную женщину со своими радостями, печалями и страхами.
— В этом доме ты не рабыня, ты гостья, хоть и не по своей воле, — улыбнулась княгиня.
«Хороша гостья, — невольно подумала Ойси. — Однако и пожаловаться не на что. Посмотрим, что будет дальше, особенно, если я всё же не соглашусь стать женой вашего сына. Каково будет моё положение здесь в этом случае?»
Закрутилось колесо времени. Замелькали дни. Постепенно Ойси перестала дичиться всего и всех, поверив, наконец, что зла ей здесь никто не желает. В лице Эмнильды девушка нашла хорошую подругу, и проводила с ней дни напролёт. Княжна оказалась весёлой хохотушкой, воспринимающей мир исключительно в светлых тонах.
Ойси уже не хотелось рассказывать ей правду о Колмадоре с его суровым климатом, грубыми жестокосердными людьми, полными ядовитой зависти к ближнему; о бесконечных междоусобицах вельмож и войнах с соседними королевствами. Девушку не покидало ощущение, что она попала в сам Силон, где веселятся тени праведников, оставивших мрачный мир людей, настолько ей было хорошо среди благоухающих цветов, радующих глаз разнообразием и красотой, вечной зелени, диковинных птиц и животных.
Юная колмадорийка научилась смеяться почти также безудержно и беззаботно, как Эмнильда, не ведавшая тех бед, что выпали на сиротскую долю Ойси, у которой никогда не было столь близкой подруги, чтобы поделиться любыми самыми сокровенными мыслями. Княжна стала такой подругой, раскрыв свой мир, где нет места войне, крови, ненависти и другим страстям и страстишкам озлобленных людей.
Эмнильда была настоящей непоседой, она любила конные прогулки, научив Ойси уверенно держаться в седле. Теперь они часто ездили верхом, сопровождаемые десятью вооружёнными всадниками. Княжне этот эскорт не нравился, но таково было непреклонное желание Велеурда, да и княгиня полностью поддерживала сына.
Помимо конных прогулок подруги нередко бывали у моря, теплого и ласкового, так непохожего на холодное северное море Сенгрета с его постоянными ветрами и штормами. Это море отличалось и цветом, и запахом, маня в тёплые влажные объятия. Девушки бродили по мелководью, собирая красивые необычные камушки и раковины. Вода приятно ласкала, солнце грело, а белоснежные чайки носились в синеве, неожиданно падая и вновь взмывая с пойманной добычей.
Ойси наслаждалась новой жизнью, уже начиная верить, что так будет всегда… Пока не произошло событие, напомнившее девушке о том, что это всё же не Силон, а мир людей, где надо быть настороже, даже в этих благодатных краях.
Во время одной из прогулок по побережью, девушки неожиданно для себя среди скал в заводи увидели лодку, наполовину вытащенную на берег, а в нескольких перестрелах на волнах покачивалось небольшое судно со спущенными парусами. На берегу суетились какие-то люди, что-то таская в лодку.
Эмнильда присела, прячась за нагретые солнцем валуны, прошептав:
— Пираты…
Не дремавшие телохранители быстро окружили девушек и незаметно отвели к лошадям, поспешив в замок. Туда, пустив коня в галоп, уже ускакал один воин. Подъезжая к замку, девушки увидели, как по мосту навстречу во весь опор вылетел конный отряд в боевом снаряжении. Во главе на вороном жеребце мчался Велеурд, облачённый в доспехи, в шлеме, со щитом. Он властно махнул своим людям, приказывая уводить девушек под прикрытие стен. Пропустив отряд, воины проследили, как девушки въехали в ворота, и помчались догонять товарищей.
Подруги поднялись на самую высокую башню и смотрели в сторону моря, тщетно пытаясь увидеть или услышать что-либо.
Отряд появился лишь на закате. Велеурд был молчалив и хмур.
На двух лошадях поперёк сёдел лежали тела двоих воинов. Этот вечер и многие последующие дни и ночи наполнили слезами глаза их близких.
Всё это время, пока Ойси привыкала к новой жизни, князь занимался тем, что строил хитроумные ловушки и западни для пиратов, своевольничающих на его земле. По этой причине он с частью воинов нередко отсутствовал в замке, отчего девушка не чувствовала скованности от необходимости общаться с человеком, которого всё ещё не любила и не чувствовала, что сможет полюбить.
В редкие дни, когда князь бывал в замке, им приходилось видеться за трапезой. Ойси всегда ощущала неловкость при Велеурде, а тот был вежлив и учтив.
С того памятного случая, как подруги увидели пиратов, прошло несколько дней. Однажды Ойси в одиночестве, что случалось не часто, прогуливалась и в раздумьях забрела туда, где были похоронены все предки Уфталов. Эта часть территории замка с внутренней стороны крепостной стены была засажена деревьями с тонкими частыми ветвями, покрытыми густой вечнозелёной листвой. Ойси в сопровождении Эмнильды была здесь лишь однажды, когда княжна рассказывала о предках, показывая захоронения. Что привело Ойси сюда на этот раз, она не смогла бы сказать. Поняв, где находится, собралась было уходить, как вдруг сквозь листву увидела Велеурда. Он стоял с поникшей головой у надгробия жены. Не в силах сдержать любопытство, Ойси подошла настолько близко, что смогла расслышать тихие слова.
— … Я знаю, тень твоя вознеслась в Силон, потому как не может она опуститься в мрачный Эрид. Иначе боги были бы несправедливы к тебе. Меня огорчает, что не встретимся мы боле: нет мне места в Силоне за всё совершённое в этом мире. Я тоскую о тебе и не знаю, зачем живу, ничто не радует без тебя, твоей улыбки, голоса, твоих глаз. Я вижу тебя во снах, но не могу вспомнить лица твоего, оно будто всегда в тени, и не разглядеть его, иду к тебе и не могу дойти. А когда просыпаюсь, понимаю, что это опять был сон, один и тот же сон.
Князь замолчал, а Ойси стояла и совсем другими глазами смотрела на Велеурда, увидев в нём вдруг человека легкоранимого, чувственного, лишь укрывающегося за маской сурового воина, являясь таковым для всех, кто не знал о его затаённой боли. Девушке стало жалко князя, первым порывом было желание выйти, посочувствовать горю. Но сдержалась и потихоньку покинула это место.
Проводя остаток дня с Эмнильдой, Ойси оставалась задумчивой, часто отвечала невпопад. Ночью долго не могла уснуть, думая о том, что не только она не любит князя, но и он не испытывает к ней тех чувств, что есть у влюблённого. Он не может забыть покинувшую его жену и живёт воспоминаниями, не видя радости в дальнейшей жизни.
Ойси не знала, что после того как ушла незамеченной, князь у надгробия говорил, что юная колмадорийка зажгла ему сердце. Поэтому он пришёл повиниться, просил не держать обиды, если есть. Просил отпустить его.
Глава VII
Эрл Сур
Однажды князь предложил Ойси сопровождать его в поездке в город. Эмнильда, услышавшая это, запищала и радостно запрыгала на месте, хлопая в ладоши, так ей хотелось поехать тоже. Велеурд не смог отказать сестре. Следующим утром с восходом солнца кавалькада покинула замок, направляясь вдоль побережья на юг. Князя и девушек, пожелавших поехать верхом, сопровождали пятьдесят вооружённых всадников в полной экипировке. Такой эскорт был вызван не опасением чего-либо, а статусом князя, являвшимся знатным вельможей.
